В поезде, «супруги» без умолку болтали, привлекая нездоровое внимание
соседей по купе плацкартного вагона. Что, дескать, как классно, что, собрались и, всё таки, рискнули отправиться, в путь дорогу, романтичес
ким дуэтом! И пусть окружающие завидуют их непоколебимому, без
облачному счастью, от сознания которого хочется петь, дурачиться, остроумно шутить и делать всякие глупости! Как говорится, молодым
везде у нас дорога, а вот, поизношенным пиздионеришкам, остаётся
только локотки покусывать!
Кстати, некий старый, стоптанный башмак возжелал завести, с развеселив
шимися «комсомольцами», непринужденную беседу, начав дознавание
эдак издалека.
— Смотрю на вас, сизых голубков, и радостно, как то, на душе стано
вится! Красивые, бодрые, влюблённые! Так и тянетесь друг к дружке!.. И
кем трудитесь, коли не секрет?
— Мы, дедушка, — люди искусства! Лариса — художница, а воздыха
тель лукавой наяды — аж музыкант!
— Да Вы что! И на чем изволите играть?
— На голяхе, — баяне, то есть!
— Баяне, говорите? Дак я тоже, в некотором роде, баянист! Самоучка, правда… Разрешите представиться: Лев Апполинариевич Бякин из Агры
за! — протянул руку. — Можно, просто дядя Лёва… Кстати, у меня и стру
мент с собой имеется!
И собеседник показал на, стоящий под столом, футляр.
— Ого! Может, побалуете своим мастерством?
— Да что Вы! — заскромничал старичок, застёгивая пуговичку у самого
ворота рубашки. — Куда уж, нам до профессионалов!.. Ну, если только
«Амурские волны» изобразить. Вальс, знаете ли, обожаю!
Седовласый дядя Лёва, выпростал из футляра «струмент» с двумя обязатель
ными регистрами; важно уселся с ним и, поправив ремни, «выдал» вязкий
хроматический «пассаж» вниз по клавиатуре. Долго эдак, сообразовывая
взятый минорный аккорд, с поисками соответствующих кнопок для
левой руки. Наконец, нашел… И любительски, залабал, — естественно, жутко волнуясь… А потом, и запел, сердяга!
Благодарные слушатели захлопали.
— Ай, уважили, Лев Апполинариевич! Вот только, одно замечание: меха слишком часто меняете! Нарушается, понимаете ли, плавное звуча
ние вальса!
— Оно верно, конешно… Ну, да че хотите, — три года ведь, всего за
297
нимаюсь!.. С детства мечтал о музыке, да ничего не вышло! Война, голод.
Рано работать начал… Только на пенсии, и увлёкся творить то. Да…
— Но, всё равно, успехи впечатляющие! Смотрите, пассажиры, сюда, заглядывают с любопытством! Значит, понравились людям Ваши, дядь
Лёва, игра да пение!
— Ой, да че Вы в краску вводите! — совсем засмущался пенсионер. —
Лучше сами, че нибудь, покажите! — Бякин протянул мне голяху.
— Давно не брал я в руки шашку! — перенял инструмент. — Да здрав
ствует советский баянизм! Думаю, надо бы «В лесу прифронтовом…» ис
полнить, а, Лара? — и взял вступление…
С дерев неслышен, невесом,
Слетает желтый лист.
Старинный вальс «Осенний сон»
Играет гармонист.
Вздыхают, жалуясь, басы,
И словно в забытьи,