долго, эдак, просветлённо, хотя и беззвучно, плакал, чтоб не услышали
жестокие рабовладельцы, в лице дорогих стариков. Ну, да что теперь, локти
то кусать! Сам выбрал одинокую, тернистую стезю, заваленную по самое
не хочу, по хамски, конской работой!
Впрочем, когда хватка бати, относительно трудовой повинности, слегка
ослабла, будущий «светило» психологии, незамедлительно начал дейст
вовать, в нужном ему направлении… Первым делом, позвонил «кандида
333
ту», на которого возлагал недюжинные надежды. И, к великому удовлет
ворению, был сразу услышан и правильно понят. Встречу назначили на
завтрашний день, прямо у входа в третий корпус педагогического инсти
тута.
Не скрою, нервничал, поначалу, как школьник, когда подходил к совре
менному, слегка приземистому, зданию корпуса, где находилась вожде
ленная кафедра. Присел на лавочку, поджидая человека, который должен
был сыграть судьбоносную роль, в последующей жизни. А он, мерзавец, отчего то, не показывался и не показывался у входных дверей! Да что
это, за невезуха то! «Ёжик» ведь, давно уже здесь, — переживает, мучается
неизвестностью! Сколько ж можно выдерживать, вполне понятный, в
данном случае, «ритуал» неоспоримого, блин, превосходства?!
орис Борисыч появился неожиданно, зайдя, так сказать, со спины…
Б
— Ну, здравствуйте, молодой человек! С Вами, если не ошибаюсь, была договорённость о встрече?
Перед изумлённым «философом», стоял среднего роста, толстенький чело
век с выпирающим животиком, лет 38 ми от роду, с живыми карими глаз
ками. Под мышкой, держал кожаную папку. В манере говорить и двигаться, была примечательна некая неторопливость, замедленность и даже лень.
И что еще характерно, — вёл себя Марков, совсем по простецки, как бы
подчеркивая, дескать, «народные» корни происхождения.
— Борис Борисович? Вы? Очень рад познакомиться!
— Давайте, что ли, сразу к делу перейдём? Значит, музыкальное обра
зование за плечами?
— Да, знаете ли… Однако, по настоящему, интересуюсь абсолютно другим!
— И чем же, — коли не секрет?
— Короче, пришел к неутешительным выводам, относительно пси
хики человека!
— Весьма любопытно! И что ж за беда приключилась, вдруг с нею?
— Звериность! Господство инстинктивных рефлексов! Всепоглощаю
щий эгоизм!
— Ну, батенька, Вы загнули, однако!.. Действительно, у Ивана Петро
вича Павлова есть бессмертная фраза: «В сущности, нас интересует только
одно: собственное психическое содержание…»! Но, на мой взгляд, разум
ное начало у человека, его нравственность не сводятся к элементарной
биологии! Социальность людей, с материальной и духовной Культурой, настолько всеобъемлюща, что, как говорите, звериному, безусловно
рефлекторному не остаётся, практически, места!
— Вы немного неправильно поняли! Звериность то наша необыч
334
ная, — так сказать, видоспецифическая, социокультурная! Что, отнюдь, не отменяет абсолютный биологизм человеческого животного.
— Любопытная трактовка! — ухмыльнулся Марков. — Но это, друг
мой, больше философские заключения, нежели конкретно психоло
гические или психофизиологические… Видите ли, мы в школе занимаем