обмыть начало наших репетиций, образование ансамбля. Звали и Лару, и шефа с собой, но полуживой «глава» коллектива, естественно, отказал
ся. Мы остались с девушкой наедине (ребята понимали, что к чему…). И
это тет а тет оказалось настоящей пыткой…».
8
—
— Л
ариса, почему домой не идёшь? — еле сдерживая мучительное
состояние, спросил больной. Прекрасно понимая, что обя
зан, как джентльмен, проводить «мадемуазель» до дома.
евчонка молчала, опустив глаза и всё больше краснея.
Д
— Знаешь, здесь кое что нужно сделать… — соврал. — А ты уж иди, поздновато ведь… Ну, некогда, понимаешь?
Молчание. И тут, внезапно, Лара, быстрокрылою синицей, подлетела к
руководителю и… крепко прижалась к груди, опустив ладони на плечи.
Лицо её было пунцово, из глаз катились слёзы. Я стоял, плохо соображая, что же случилось. Наконец, неловко высвободился от девушки и, отвер
нувшись, стал собирать инструменты, пульты и партии. Услышал только, как она, схватив куртку, рыдая, быстро выбежала из кабинета…
Сердце бешено колотилось, во рту пересохло. Трясясь всем телом, сроч
но достал из кармана таблетки и, не запивая, еле проглотил их. Затем, лёг прямо на составленные в ряд стулья, невероятным усилием, заставив
себя провести сеанс аутотренинга, что мало помогло. «Нужно добираться
до гостиницы, здесь больше не могу находиться! Вызвать «Скорую»?! Но
тогда в ДК узнают, что болею, что не имею права, со своим неврозом, руководить людьми! Нет уж, лучше перетерплю этот ужас, чего бы не
стоило!».
Немного таки успокоившись, с трудом встал, оделся и вышел на улицу.
Прямо над собой, увидел звёздное сияющее небо. Было довольно прох
ладно, но бедолага, буквально, горел и почти не чувствовал холода.
«Господи, нет моей вины, что так грубо обидел Ларису! О, чертова
болезнь, не дающая нормально, полноценно жить! А перед девчонкой, надо обязательно извиниться. Но и раскрыть ей грёбанную «тайну»
38
нельзя! Положительно, следует что то придумать в оправдание… А ос
тальные оркестранты, так ведь и не заметили, что происходит с руково
дителем! И в РДК никто не знает, как сотруднику, порой, бывает плохо.
Да и зачем им знать? Только лишний повод для пересудов… Так что, по
ка всё нормально...».
В гостинице, после перенесённой нервотрёпки, больной приходил в себя, лёжа на кровати лицом вниз, около двух часов. К счастью, никого в но
мере не было, — командировочных не подселяли около недели. Наконец, почувствовав облегчение, задышал полной грудью, как после отшумев
шей грозы. Обычное спокойствие вернулось ко мне.
«Да, а деваха, похоже, что, «созрела». Вероятно, всерьёз втрескалась. Нуж
но что то предпринимать с этим. Но хочу ли её любви? Вон, сколько
тёлок желали бы, с радостью, погулять с интересным парнем!.. Однако
ведь выдерживают характер, на шею не бросаются, а выжидают, как пау
ки, когда сам начну заискивать пред ними, добиваться «расположения».
Нет уж, дудки! Не дождётесь!..
Слава Богу, что с ансамблем дела складываются хорошо. Коллектив, видать, получится дружный. Тем более что все, друг друга, давно знают. В
следующую репетицию нужно закрепить то, что наработали сегодня, а
потом, взяться за хоровод Ощепкова «Здравствуй, русская деревня!». Ду
маю, что к середине следующего месяца, репертуар будет уже готов.
Только бы ребята не потеряли желания заниматься!.. А Лара, кстати, может
больше и не придти. Ведь, так «жестоко оттолкнул» дурёху. Ну, да прос
тит… Любовь еще не то простит. Но сам то, увы, не люблю, — чувиха то