во! А Кама то какая широкая!
— Редкая птица долетит до середины её… — театрально прикололся
«фрэнд». — Кстати, здесь, на угорах в это время, полно земляники!.. Да
вот же она! — сорвал «букетик» с ягодами. — На, — ешь витамины!
— Ой, прелесть… — и котик, нахваливая, захавал продукт.
Наконец, поднялись к комплексу Диорамы с Вечным огнем, зажженным в
честь рабочих завода, павших в боях с гнусным самодержавием. Постояли
у монумента, низко склонив буйны головы и думая о Высоком… После
чего, на Вышке и делать то вроде, больше нечего было, — Диорама не
работала. По лестнице, спустились к пруду.
Отдыхающих, на засранном, естественно, городском водоёме, собралось
порядочно. Обнажив телеса, животные загорали, — нежились, так сказать, под солнышком. Другие же, фыркая, как бегемоты, резвились себе в мут
ной воде.
— Че, искупнёмся? А то жара, как в Зимбабве! — «ёжик» хотел уже
было, снимать рубашку.
— Ты же знаешь, что стесняюсь своих форм… — стыдливо пробор
мотала «звёздочка».
— Да кто на корову глядеть то станет, ха ха ха! — «золотце» был безжа
лостен. — Хотя, в такой помойке, не дай Бог, еще че нибудь подхватишь…
Ладно, поехали в твой долбаный музей! Мамонта, б дь, смотреть!
— Хотели ведь, еще на барахолку за шмотками…
— Успеем! Если в музеуме долго париться не будем!.. Слушай, а может, еще и в зоопарк заскочим? На мартышек поглазеть, а? Он тут же, прямо
по соседству с мастодонтом и, кстати, художественной галереей, нахо
дится!.. Вонючий обезьянник, а рядом, — храм, блин, изобразительного
искусства! Как, всё ж таки, сие характерно для «венца Вселенной»!
...В зоосаде, куда вначале направили стопы, долго тёрлись у вольера с пле
шивым, печальноглазым верблюдом; у бассейна — с измученными
345
зноем, белыми медведями; в террариуме — с полудохлым аллигатором.
На бедных четверолапых зэков, было больно смотреть… И за что, их так
истязают двуногие воспоследователи?.. А когда добрели до выщипанных
орланов и беркутов, «фрэнд», вообще, чуть не прослезился… Котик же, напротив, по идиотски, весело смеялся и пытался кормить, унылых
«каторжан», прямо с рук.
Особенно же Ларик разошелся, когда увидел своих непосредственных
краснозадых сородичей, с их ужимками, поиском блох и беспорядочным
кувырканьем.
— Ха ха ха! Только посмотри, какие милые! Ну, совсем, как мы!
— Может, точнее, мы — как они?.. Хотя нет, не сказал бы… Именно
труд, к несчастью, довёл обезьяну до человека!
— Ах, да перестань ты, со своей философией, а! Неужели нельзя, про
сто жить и радоваться!
— Радоваться чему, свет мой? Собственному невежеству и порокам?!
— Неисправимый дурачок! Че осуждать то без конца!.. Ошибка, блин, Природы! Будь с ней заодно, и люди к солнышку потянутся! Всё ведь, очень просто, милый.
— Возможно, так оно и есть… — «прокурор» задумался. — Надо бы
поразмыслить на досуге… Давай ка, однако, оставим горемык, да и к ма
монту пойдем! А не то, рынок скоро прикроют!..
В стенах краеведческого музея, двух чудил, встретила прохлада и запах
многочисленных экспонатов. С группой десятилетних пионеров, при
бывших на экскурсию, однопостельники влились, вскоре, в зал до