тов» на голоса, и приступил к разучиванию двух разнохарактерных
песен. К концу «сеанса» измотался так, что еле держался на ногах от
подскочившего давления. Но виду не подал, хотя «девчаты», тут же, запо
дозрили неладное. «Ты шибко то не волнуйся! Потихонечку делай…» —
подбодрила Света, когда женщины уходили домой. И «фрэнд» был
благодарен за такое чуткое внимание.
Выйдя из управы, бедолага, спотыкаясь, добрался до автобусной оста
новки, и только к концу пути, на Затерянной, под действием лекарств, еле пришел в себя… Ну, что за организм! Будь трижды неладен! Если так
и дальше пойдёт, завидовать не приходится. Почему ж не повезло, блин, в жизни со здоровьем? Почему?! О, грёбанный, гр рёбанный невроз!..
...К печальному исходу, близилось «бабье лето». Исполненное, ныне, лю
бовными приключениями, чудное время сие, всегда было для «ёжика»
совершенно особенным, умиротворяющим душу состоянием Природы.
Природы, приступившей, так сказать, к увяданию… Особенность данного
времени состояла еще и в том, что зародился я, как член «свободного»
396
социалистического общества, аккурат к закату сентября. А то, что полу
чилось, из оного членства, позднее, судите, как говорится, сами.
И всё же…
Бабье лето. Воздух прозрачен.
Лист шуршит под усталой ногой.
Позолотою лес охвачен,
Околдованный тишиной…
«Фрэнд», задумавшись, бродил по липовым аллеям сада, расположенного
у мотовилихинского пруда, и, отчего то, вспоминал чернушенскую
эпопею с котиком, безвозвратно канувшую в Лету. Почти два месяца
прошло, как Судьбина навсегда разлучила влюблённых! Да уж, да уж…
Однако, поразительно то, что Лара, на удивление, стойко вынесла всю
тяжесть одиночества! Толян, естественно, её не привлекал, хотя и траха
лась с козлом во имя мести… Но, боже, будь же реалистом, в конце концов!
Не тешь себя зазря! Давно иссякло чувство у девчонки! Насколько знаю
б дей, такие долго не раздумывают! Нашла, видать, другого ё ря, увлечен
но вешая дураку лапшу на уши!.. Так что, не стоит, дружище, ворошить
старое! Клопик того не заслуживает…
Вернувшись на Затерянную, «ёжик» отправился не в унылую свою халупу, а прямиком к родителям. Нужно было помочь в уборке жизнеобеспечи
вающего, картофеля. Батя уже, с нетерпением, поджидал «лодыря», отча
янно матерясь в необозримое пространство огорода.
— А вот и я, папа! Картошка то нонче уродилась! Да ведь?
— Где, баянист, бродишь, твою мать! А ну, хватай лопату и въяб й до
вечера!
— Но удастся ли выдержать, столь непосильную нагрузку?!
— Ничево о! Здоровый кабан! Жрать захочешь, — выдюжишь!.. День, как говорят, год кормит!
— Помощи ребёнку, значит, ждать не приходится?
— Ха ха ха! Спужался, лентяй?! Через час приду, конешно! Вместе
будем копать…
— Премного благодарен, папа! А то уж думал, костьми здесь лягу!
— Ничево о! Поле езно!.. Это тебе не за книжкой, б дь, высиживать!
Хилософ сраный!
— Но государство поощряет духовный труд!
— Оно бы, сука, мантерьяльно людей выручало! Вот, это дело!.. А че, 397