ак вот оно какое, сердце
«Т
то наше! Удивительно! — залюбовался органом. —
Кстати, сколько раз видел свежевание рыб, куриц, баранов, — всё почти
точно также… Дак кто сказал, что человек не животное?! Плюнуть ему в
морду за это нужно! Марксисты, блин, сраные!».
Между тем, нашинковав центр кровеносной системы, всё в ту же, баночку
с раствором, невозмутимый Вовик приступил к вскрытию черепа. Пер
вым делом, снял «скальп», закатав кожу с волосами на лицо жмура и, по
сле нескольких ловких манипуляций специальной пилой, убрал череп
ную коробку. Товарищам, во всей красе, открылся бледновато серый, в
извилинах, c кровоподтёками, мозг, который прозектор, осторожно, извлёк из ложа и прикинул вес на ладони. Мне оный «материальный
субстрат высшей нервной деятельности», как жизнерадостно пояснил
Вова, — понравился больше всего. Но этот же Вова, вскоре, так же без
жалостно, раскромсал «вместилище разума» на мелкие куски.
Потом, наступила очередь печени, желудка, частично — кишечника, а
также почек и некоторых внутренних желёз…
— А вот и маточка! — забавно ухмыльнулся, неунывающий мясник. —
Наверняка знаете, ребятки, для чего она нужна?
Мы согласно закивали головами.
— Вот вот, и я говорю, что матка хорошая, без патологии, — не то, что мозг да сердце, да сосуды.
— Так отчего, всё таки, умерла эта женщина? — резонно, задал я
сакраментальный вопрос.
— Как и говорил, — инсульт… Во первых, был ушиб головы. К тому
58
же, закупорка кровеносных сосудов холестериновыми бляшками, а
отсюда, — высокое артериальное давление, что и повлекло, за собой, разрыв сосудов в головном мозге. То есть, произошло кровоизлияние
и, как следствие, смерть. Обычная, банальная причина… — растолковал
популярно Вовик. — Люда! — обратился к санитарке. — Можно шить!
Годков Люде, — не в меру поддатой бабе, — было около полтинника. Всё
время, пока шло вскрытие, она печально и укоризненно, глазами
запойной алкоголички, смотрела на нас с Лёхой. Вот, мол, молодёжь, нашли развлечение! Ни стыда, дескать, ни совести. Ладно бы, препари
ровали мужика какого нибудь, а то ведь бабу, причем, пожилую, с дето
родным органом и большущими, вытянутыми книзу сиськами…
Получив указание врача, Людок, в резиновых перчатках, проворно стала
запихивать измельченные внутренности, всю эту зловонную массу с
подставки, — и куда бы вы думали? — прямёхонько в разверзнутое чрево
покойницы! А затем, специальными нитками и иглой, принялась заши
вать основной разрез так, как будто латала обычную домашнюю одежду…
Какой, однако, творческий рационализм и, вместе с тем, гениальная
простота замысла!
Я был немало обескуражен… А Вова, с чувством исполненного долга, неспешно снял, с помощью медсестры, профессиональные причиндалы, тщательно вымыл руки и повёл обоих, полуживых от стресса, чуваков
на «кухню». То бишь, туда, откуда и начали, глубоко познавательный, экскурс в тайны человеческой анатомии.
— Чаю с бутербродиками не желаете? — радушно предложил наш
друг.
— Не е, мы уже, наверно, пойдём, — отказался бледный, как потолок, Лёха, поспешно надевая шапку. — Спасибо за заботу… До свиданья…
— Ну ну… — усмехнулся Вова. — Если что, приходите ещё, будем рады!
И, проводив до конца коридора, закрыл за нами, молодыми дурачками, дверь.
59