ближайшее время, запросто могу ей стать!
— Это на что намекаешь? — прищурила «жертва» глаз.
— А ни на что! Давай лучше, посидим на кушетке. Поговорим…
Лара, мягко взяв за руку, вновь провела в большую комнату. И предводитель
ансамбля, уже понял зачем…
14
М еня, внезапно, охватила тревога, когда присел рядом, впритирку
с «дамой», на покрытый голубым покрывалом, диванчик. Неловко
помолчали. Но «бойфрэнд», как бездушный истукан, не предпри
нимал никаких действий. Тогда девушка сама, дрожа всем телом, взяла
руку «кавалера» в свою и поднесла ко рту, поцеловав прямо в раскрытую
ладонь.
Несчастный сидел, ни жив, ни мертв, боясь шелохнуться. А «наивная» бедня
жка, уже добралась до его пальцев и, поочередно, стала дарить им лёгкие
поцелуи.
«Кто здесь мужик и кто баба?! — в бессилии, лихорадочно рассуждал я. — Да
не хочу же этих телячьих нежностей! Что у ней, совсем от любви ку
куштан поехал?!».
Между тем, деваха, обняв рукой шею «жертвы», начала нежно целовать гу
бы, глаза, волосы… Такой мучительной «ласки», сотоварищ по поступле
нию в ВУЗ, в своей жизни еще не изведывал. Напрягся, как перед прыжком
в воду, и даже попытался сопротивляться, отводя голову от «плотоядных»
Ларисиных губ. Во рту всё пересохло…
64
— Расслабься, милый… — прерывисто шептала совратительница, с закры
тыми глазами. — Ты почему такой дурачок? Котёнок ведь… любит, слышишь?
Но «милый», уже ничего не слышал. Освободившись от жарких пут, резко
поднялся с кушетки.
— Мы так не договаривались! Ну, не могу так, извини, конечно! Давай, лучше пойдём отсюда!
На глазах подружки выступили слёзы. Она, буквально, окаменела от услы
шанного, безвольно опустив руки. Наконец, произнесла:
— Знаю, не любишь… Прости за всё! Но, веришь, не могу иначе! Ты
нужен мне, очень нужен!.. Ну, подойди же, поцелуй! Что стоит то?
Внезапно, бессердечного идиота, каким в тот момент был, охватила ост
рая жалость к девчонке. Я опять присел на кушетку и, обняв бесформен
ное тело партнёрши, приблизил губы к лицу, к жадно приоткрытому
рту.
— Ну, не бойся, не бойся! — опять, страстно зашептала она. — Поцелуй, очень, очень прошу!
Не ведая, что делает, «кавалер» сильно прижал деваху к себе и крепко, чуть
ли не взасос, начал целовать, не испытывая, при этом, абсолютно
никаких чувств.
— Какое блаженство! — в перерывах между сериями, так называемых, ласк, едва слышно, признавалась Лара. — Ну, сделай еще что нибудь…
Раздень…
Тут уж перед «другом», встала непреодолимая внутренняя преграда. Он
резко отстранился от разомлевшей чувихи.
— Хватит! Довольно! Не сейчас! — отрывисто бросил и, тут же, сов
рал — Совсем забыл, — мне же надо срочно на работу, с директором пе
реговорить насчет репетиции. Давай, поднимайся! Пошли… Ведь и тебя, наверно, уже хватились в мастерской!
Лариса, немного помятая, с взъерошенными волосами короткой стриж