остался нетронутым! Налегали на него пошибче, конечно же, мужички, поскольку женщины хора, как и большинство баб вообще, знали предел.
Ведь дома их ждали, опасные в этот период, мужья, свекрови, да и, понятное дело, всё равно не спящие ребятишки.
Пели какое то время, по инерции, еще песни, но по мере приближения к
городу, радостный запал начал иссякать. Люди, что там говорить, устали.
Последние полчаса ехали уже молча, каждый думая о своём.
Пробираясь по ночной Чернушке, автобусы то и дело останавливались, высаживая артистов ближе к дому. А когда прибыли в ДКиТ, пассажиров
в салонах осталось меньше половины.
Тамара Девяткова, Надя и я, как руководители коллективов, были ответ
ственны за сдачу концертного инвентаря: костюмов, инструментов, пу
льтов и партий. Помогали нам Зина, Марианна Абрамовна, Хасанов; уже
не стоявший на ногах, Евгений Семёныч и, разумеется, не совсем трез
венькая Лариса.
83
Только к двум часам, полуночники, наконец, освободились. Женщины, в
сопровождении Виктора и живого еще Ощепкова, вскоре, нахально
пересмеиваясь, ушли, оставив «жениха» с «невестой», во дворце, совер
шенно одних, не считая, конечно, вахтёра. Деваха, уставшая за вечер от
любопытно испытующих, а то и завистливых, взглядов, облегченно
прильнула к «другу».
— Слава Богу, что всё это кончилось!.. Так измоталась! А ты как себя
чувствуешь, милый? — дыша легким перегаром, спросила она.
На удивление, когда поездка с «Прикамскими узорами» стала подходить
почти к концу, неприятные ощущения в моём теле, вместе со страхом, вдруг куда то сразу исчезли. Иными словами, с устранением стрессора
сошел на нет и сам стресс. Такова была особенность невроза тревоги, при котором самовнушение играло важнейшую роль. Если бы не было, огромной ответственности перед концертом, во время его и после, я
бы особо и не страдал. А так, чрезмерный выброс адреналина, заставлял
испытывать непередаваемые муки, которые, другому бы, не пожелал
никому. Теперь же, сняв такой тяжкий груз, как выступление перед
югославами, незадачливый руководитель чувствовал мощную эйфорию, облегчение состояния. Иначе говоря, не в пример другим участникам
«Узоров», испытывал сильнейший прилив энергии, радость свершения
и освобождения.
— Ура, Лариса! Так клёво! — счастливчик аж приподнял девчонку над
собой. — Однако, сейчас идти до «отеля», хоть и срезая путь, беспонтово.
Далековато, то есть… И поздно уже.
— Да ты че, дурачок! Пойдем сейчас же ко мне на квартиру! Вот выдумал
тоже! — Лара, промахиваясь, ухватила за руку. — Сейчас чай вскипятим, поболтаем еще… Ведь завтра не на работу!
И мы, попрощавшись с вахтёром, вышли из здания ДКиТ…
— Блин, я такая всё еще пьяная… — делала вид чувиха, сильно опираясь
на «фрэнда». — А ты здорово плясовые сбацал! Народ приторчал!
— Да уж постарался… Но и Надя, со своим коллективом, неплохо
выступили! — «спецом», сыграл на чувствах подружки.
— Это та, которая в прыщах то вся?! Че хоть в жабе нашел? Баба как
баба… Или она лучше меня? Лучше?!
— Да брось ревновать! А Надя, — девчонка, похоже, очень способная.
И фигурка какая, — заметила? Настоящий, блин, класс!
Лара пьяно надулась и вдруг прокричала:
— Ну, и иди к своей лягухе пупырчатой, с её грёбанной фигуркой! А
84
я тебе не нужна! Знаю! Видела ведь на концерте, как на уродину смотрел!
Глаз оторвать не мог!