письма, но редко… Однако, сейчас, прибежав в гостиницу, решил сочи
нить послание, навеянное состоянием от захвативших целиком, совер
шенно новых, неизведанных доселе чувств.
Заскочив на вахту за ключом, поднялся в родимый, пустующий, к счастью, номер. Всё оставалось здесь по прежнему: две застеленные старые кро
вати, обшарпанный стол с парой стульев, шифоньер, выцветшие обои
на стенах; а на полу — претенциозная, но сильно стоптанная, ковровая
дорожка с распустившимися нитями… Нищета, блин, грёбанная! Сюда
бы саму Иванову, зав. Отделом культуры, поселить! По другому б, запела!..
Сняв куртку и шапку, постоялец, немедля, достал заготовленную тетрадь, вырвав из неё несколько листов. Положил на стол, купленные загодя в
киоске «Союзпечать», конверт и поздравительную открытку, с изобра
жением деда Мороза с подарками. А затем, уселся писать матери обо
всём помаленьку, не забывая и о захлестнувшей, как цунами, радостной
любви.
«...А зовут её Ларисой. Хорошая чувиха, — весёлая и добрая. Художницей во
дворце, где и клуб находится, работает… Дружим уже два месяца, и, веришь, сейчас только понял, что значит жить настоящей, полнокров
ной жизнью!
На здоровье, после того, как близко сошелся с девчонкой, почти перестал
жаловаться. Просто удивительно! Видимо потому, что каждый день по
лучаю огромный заряд положительных чувств. Представь, — о болезни
и думать некогда! Я, буквально, на крыльях летаю!
К весне, «Прикамские узоры» будут, официально, претендовать на звание
«Народный коллектив самодеятельности». А комнаты, знаешь, мне так и
не дают. Дак сынуля твой, помимо гостиницы, живёт у Лары, — квартира
у неё целая! Мы теперь, почти как муж и жена. Состоим, блин, в граждан
ском браке…
Так вот, насчет «Прикамских узоров». Потому как, без моей оркестровой
группы, звания «Народный» ансамблю ни за что не дадут, — весной, воз
можно, удастся армии, вообще, избежать… Короче, уже намекал зав. отде
лом культуры, насчет освобождения от службы то, так она сказала, что
там видно будет, что, скорей всего, поможет. Через военкомат, видать, всё сделает.
Конечно, с удовольствием пошел бы в солдаты, но с проклятым неврозом, представляю, мучения там будут страшные. Хотя и не исключено, что
просто комиссуют по состоянию здоровья…
96
Словом, такие вот пока дела...».
Вложив письмо и открытку в конверт, я, проведя языком по внутреннему
его клейкому краю, после запечатал послание. И тут же, в одежде, бряк
нулся на кровать, заложив руки за голову. Радостное возбуждение не
проходило. Естественно, — мечтательно думал только о Ларисе, и ни о
чем более. Вспоминал её ласковые руки, губы, глаза, а сердце наполнялось
гордостью, что любит девчонка только меня, и никого другого. И как
ведь любит! Самоотверженно, беззаветно… Людям остается, только
позавидовать эдакому счастью!..
Но, вместе с тем, не покидало неприятное чувство, что стал зависим от
чувихи, как от наркотика. «Попался, идиот, в ловко расставленные сети!
И жить уже, не можешь без этих сетей… Глядишь, так и женишься на
нескладухе, по дурости! Э, нет! Не выйдет у тебя ничего, милая!.. Но, с
другой стороны, если вместе поступим в универ и успешно закончим
его, иной такой преданно любящей девки, соратника и друга, вряд ли
сыщешь! Нет, тут, положительно, нужно подумать!.. А что касается женить