А вьюга за окнами стонет,
И близок отчаянья крик…
Нас двое в безлюдном вагоне.
И Вечное каждый постиг!
Конечно, искусство, порой, бесцеремонно искажает суровую объектив
ную реальность, сильно приукрашивая жизнь. Понятно, что ничего «воз
вышенного» в поспешном, заячьем трахании, под стук колёс, естествен
но, не было, да и не могло быть. Поэтому, у меня напрашивался вариант
юмористической, что ли, концовки сего напыщенного стиха, дабы внес
ти глоток «правды жизни», вопреки «Вечности», которую мы, дескать, постигли.
Пусть вьюга за окнами стонет, —
Что близок отчаянья крик…
А поезд стоит на перроне,
И нас материт проводник.
Опять же, если вернуться в реальность той незабываемой поездки, то мата
проводника, нам с девахой, к великому счастью, удалось избежать. Уже в
117
половине шестого утра, хмурый «директор вагона» разбудил «фрэнда»
с Ларисой, спавших без задних ног, разумеется, по отдельности.
— Через 15 минут Свердловск! Подъём!
Мы вскочили, как ошпаренные, лихорадочно начав одеваться. Даже умыть
ся успели, когда поезд уже встал, как вкопанный, у огромного, светящего
окнами, свердловского вокзала.
Приветливо попрощавшись с ухмыляющейся проводницей, горе любов
ники, — не выспавшиеся, задубевшие от утреннего мороза, — через
подземный тоннель влились, наконец, в разношерстный толпанарий
под гулкие своды, величественно грязного, «шедевра» архитектуры, 50 х
годов постройки.
, оставив чувиху стоять у какой
Я
то колонны, — ибо сесть было некуда, —
пошел, к огромной очереди, переоформить билет на Пермь.
Тем временем, в репродукторе, почти не делая перерывов, объявляли
бесконечные прибытия и отправления поездов. А в зале ожидания, под
потолком, завис многоголосый гул толпы, пристроившейся здесь же, внизу, где и как попало.
Вернулся от касс, минут только через сорок.
— Короче, до прибытия тарантаса, еще два часа нужно кочумать! —
сообщил, явно притомившейся, девчонке. — Может быть, тебе не стоит
ждать то столько? Езжай, прямо сейчас, к своей знакомой, и точка!
— Да нет уж, милый, — всё равно, посажу в вагон. Провожу, как надо.
— Ну, смотри сама. Видишь ведь, что тут даже примоститься негде.
Свердловск — крупный железнодорожный узел. Поэтому, здесь такая
пропасть народа.
— Ничего, потерплю… Представляю, как будет тяжело, если уже сейчас
так тоскливо! — глаза Лары повлажнели.
— Не переживай! Ёжик ведь тоже, будет скучать… — попытался
подбодрить подружку.
— Тебе легче… Ждать то придётся котику!
— Боже мой! Всего то пять дней!.. Ничего, — от этого не умирают!