В стареньком деревянном доме стоит гробовая тишина. В гостинной накрыт скромный стол, за котором рассажены гости, и практически все в чёрной одежде. Несколько мужчин, уже немного опьяневшие, заводили грустные напевы. Только что состоялись похороны ещё молодой жительницы маленького городка. Мария Сергеевна увядала на глазах. Чудовещная болезнь не оставила ей шансов на жизнь. Бабки причитают, вопят, кто-то произносит заученные слова молитв.
После похорон в хозяйском доме осталась десятилетняя девочка, Настя. Её бабушка не могла оставить девчушку одну. Она приняла решение оформить опекунство над внучкой, но ей не позволили. Школьный библеотекарь, старше пятидесяти лет и к тому же вдова…Было решенно, что она не сможет позаботиться о девочке.
Девочка сидела на стуле, обнимая куклу, подаренную мамой. В комнату осторожно вошла женщина в строгом чёрном костюме. Оглядела ухоженную комнату, в которой даже пахло чистотой. Девочка продолжала сидеть с опущенной головой. Гостья шагнула к ней, присела перед ребёнком и заговорила с ней ласковым голосом.
— Здравствуй, Настенька! Как у тебя дела?
Девочка неотрывно глядела на деревянный пол под ножками стула. В глазах искрились свежие слезинки.
— Как твои успехи в школе? Может хочешь конфет или мороженного?
Усилия женщины добиться хоть малейшего контакта не увенчались успехом. Она продолжала упорно молчать. Гостья недовольно поморщилась и, поднявшись, обернулась. В дверном проёме стояла бабушка Насти и печально покачивала головой.
— Сколько времени прошло с похорон её матери?
— Две недели… — грустно выдавила из себя пожилая женщина.
— И что девочка с тех пор молчит?
— Да. У девочки горе такое. У неё мама умерла, а я потеряла дочь единственную…Вы хоть можете это понять?! Как вам не совестно?! — истерично завопила Тамара Александровна.
— В силу сложившихся обстоятельств я буду настаивать на изъятии ребёнка.
— Как так? Она же моя внучка! Вы что такое говорите? Как я без неё буду?
— Девочке будет лучше в нашем центре. Она социализируется, будет общаться с другими детьми. К тому же получит достойный уход и образование. У неё будет шанс обрести настоящую семью!
— Зачем ей новая семья, если у неё есть я?!
— Не сопротивляйтесь. Именно таким будет решение суда! Вы не в состоянии позаботиться о ребёнке. Это очевидно…
— Нет…Девчока моя! Родная моя! — бабушка кинулась к девочке: обнимала, целовала холодные ладошки, плакала.
Гостья из опекунского совета раздражённо закатила глаза и стала осматривать дом, пока бабушка прощалась с единственной внучкой. Когда к дому подъехала машина, Тамара осознала, что придётся расстаться с Настей. Крепко обняв её, бабушка прошептала: "Послушай, милая моя, ты не сирота! У тебя есть я! Запомни это! И не только, у тебя есть отец! Его зовут Савицкий Василий! Он живёт в Москве. Помни, что ты не одна. Мы всё равно с тобой будем вместе!"
Девочка оделась сама, а Тамара помогла ей собрать рюкзак. Женщина не могла перестать плакать. Ей было так тяжело свыкнуться с мыслью, что любимая внучка теперь будет вдали от неё…У самых ворот Настя обернулась и слёзно посмотрела на бабушку, стоявшую на пороге. Та помахала ей рукой, сдерживая плач, чтобы не напугать ребёнка. Настя опустила голову и покорно села в большую машину. В руках у девочки была всё та же кукла…
* * *
— Настя…Настёна…Настенька…Пора вставать!
В окно бил солнечный свет, а через дверь слышился голос Тамары Александровны. Молодая девушка зевнула и открыла серо-зелёные глаза. Сонно подтянулась на постели. Яркая улыбка накрыла её лицо. Слегка вьющиеся коричневые волосы до самых локтей, она убрала в высокий хвост. Заправила кровать, накинула лёгкое платье и босиком вышла на кухню.
— Доброе утро, бабуля! — чмокнула в седой висок пожилую женщину.
— Доброе, красавица моя! Садись завтрокать будем.
— Мммм, как вкусно пахнет… — принюхалась Настя к ароматным аладьям.
— Со сметанкой будешь?
— Да, спсибо! Бабуличка, дава я помогу, — Настя предложила свою помощь; вместе они накрыли на стол быстрее.
Настя уплетала завтрак за обе щёки. А бабушка не могла налюбоваться ею. Сидела напротив и мило улыбалась сквозь слёзы.
Настя вернулась домой два года назад, уже повзрослевшей красавицей, одним словом невестой. Пробовала поступать в местное училище, но из-за болезни бабушки была вынуждена пойти на работу. Трудилась, чтобы прокормить и себя и её. Пенсионерка уже не могла продолжать работать как раньше, поэтому переживала по поводу того, что внучка не получила специального образования.
Настя отлично рисовала и всегда мечтала стать дизайнером, но мечты о будущем пришлось на время отложить в дальний ящик. Девушка не особо переживала по этому поводу или скорее не делилась своими переживаниями.
— В институт тебе нужно, лапочка моя! Учиться. Ты же сокровище, талант! — мягко говорила Тамара, — Это я тебе всю жизнь испортила…
— Бабушка, ну перестань…Кем бы я была, если б не ты?! Ты ни в чём не виновата! А учиться, я ещё успею. Мне всего двадцать лет. Ещё всё впереди.
— Ох, ох, девочка моя, — протяжно вздохнула женщина, поглаживая тоненькое запястье внучки, — Красавица моя! Прости меня, прости за то что позволила тебе десять лет провести в детском доме.
— Бабуличка, так уж сложилась моя жизнь. Ничего страшного. Я же здесь, с тобой!
Настя закончила с завтраком, помыла посуду, подмела пол и принялась за уборку во всём доме. Пока её бабушка сходила за пенсией и вернулась домой, Настя уже убиралась в кладовке.
— Ой, Настюша, ну что ты затеяла? — притворно удивляясь, протянула пожилая женщина.
— Хочу немного прибраться…Всё равно на работу сегодня не нужно, — сметая паутина прикрикнула девушка.
— Настенька, знаешь кого я только что встретила?
— Кого, бабуличка?! — с интересом спросила Настя.
— Мишку Нестерова. Он в магазин грущиком устроился. Говорит, мама у него болеет. Отец на заработки уехал. Мишенька хороший мальчик, трудолюбивый, добрый! А на тебя как смотрит?!
— Бабушка, он на всех так смотрит. У него косоглазие, — усмехнулась Настя.
— Вот зря ты так! Он и в школе хорошо учился. И помню в начальной школе за тобой бегал…
— Хорошо, что не догнал! — радостным тоном сказала девушка, не отвлекаясь от работы.
Разбирая старые школьные тетради, газеты и блокноты с кулинарными рецептами, Настя наткнулась на чёрно-белое фото. Качество плёнки было сомнительным, но девушка узнала на снимке молодую маму. Долго сидела на полу, рассматривая находку. Вникала в черты лица дорогой матери, указательным пальцем поглаживала облик женщины, которая ещё снилась лунными ночами.
Настя сглотнула, понимая что давно не вспоминала и не ходила на могилу мамы. Всё дела и заботы закружили голову, не давали возможности вырваться из круговорота жизненных трудностей.
— Это мама? — опомнившись от воспоминаний спросила Настя, оборачиваясь и видя в дверном проёме бабушку. Девушка с интересом ждала ответа и её мягкие черты лица были по-особому прекрасны.
— Да…Это Машенька моя, — с болью в голосе пробормотала Тамара Александровна, присаживаясь на пол рядом с внучкой.
— А кто это с ней на фото? — девушка указала на профиль мужчины, который стоял в обнимку с Марией и радостно улыбался, как и сама Одинцова.
— А это…Это твой…отец, Настёна! — с дрожью в голосе объяснила Тамара, смахивая слезу.
Настя шумно вздохнула и стала прожигать взглядом снимок.
— Ты что-нибудь знаешь о нём?
— Немного знаю…Хочешь расскажу? — с опаской спросила бабушка.
— Да… — радостно закивала девушка. В её чистых глазах зажёгся огонёк надежды.
— Пойдём я кое-что тебе покажу…
Тамара с трудом поднялась, прошла в свою спальню и стала что-то искать в шуфлятках. Настя встала в проёме дверей, сложив руки перед собой. Поджав губы, наблюдала за суетливыми движениями бабушки. Женщина наконец-то нашла то, что искала. Перелистывая старенькую тетрадку, она наткнулась на запись. Подошла к внучке и показала то, что отыскала.
— Вот…его зовут Савицкий Василий Николаевич. 1967 года рождения. Здесь есь его адрес, но не знаю, живёт ли он там ещё?!
— Почему ты раньше не рассказывала мне?
— Понимаешь, я боялась…Что ты сорвёшься и поедишь туда.
— Бабушка…А он знает обо мне? Знает, что я есть?
— Конечно знает, — вздохнула женщина.
— Почему тогда они с мамой не вместе?…Почему он не забрал меня к себе?
— Понимаешь, Настюша, когда он и твоя мама встретились…он уже был женат.
— Как? Что это значит? — поразилась девушка.
— Он приезжал к нам в город по каким-то делам. И познакомился с Машенькой. Она влюбилась. Через два месяца он уехал, а она узнала что беременна.
— Она рассказала ему, так ведь?!
— Да, и он обещал помогать. Сказал, что не сможет жениться на ней, потому что уже имеет семью: жену и сына.
— И он помогал? — скептически настроенно, спросила Настя.
— Переводил пару раз деньги, даже бывало приезжал к нам. Но, Машка тогда была ещё беременна тобой. А спустя пол года он куда-то пропал. Перестал звонить, писать, приезжать. Вообщем бросил он Машку и думать забыл о ней!
— Мама не пыталась искать его?
— Пыталась. Вернее хотела, да я не позволила. Нечего было унижаться перед ним. Было ясно, что ни ты, ни Маша моя — ему не нужны! И семью остовлять он не стал бы…
— А как же я? — обидчиво произнесла Настя, — Я…
— Настюша, родненькая ты моя! — плача бабушка обняла её, — Забудь об этом! Забудь о нём! Жили же как-то и дальше жить будем!
Настя всхлипнула и согласно кивнула. Тамара Александровна вышла из комнаты, а её внучка держала в дрожащей руке фото и не моргая смотрела на него. Боль, но не смертельная и не ужасающая, а скорее грустная захлестнула девушку. Она вдруг вспомнила годы, проведённые в детском доме. Такое нельзя забыть в одночасье!