Понедельник 31 мая.
Настя проснулась по будильнику. День был черечур светлым. Она окинула взглядом всю комнату и, когда её взгляд упал на телефон, девушка вздрогнула. На часах было уже восемь! Но как же это? Она перепутала будильник? И опоздала на работу…В дверном проёме стоял Герман с чашкой кофе в руке. Увидев его, Настя улыбнулась.
— Что это за фокусы с будильником? Меня же уволят… — притворно надулась.
— Вряд ли…Я заплатил ровно столько, сколько ты обычно зарабатываешь за смену.
— Зачем? Ты что с ума сошёл?! — вырвалось чуть резковато.
— Сегодня и завтра у тебя выходные. Просто меня пригласили на природу в эти дни. Один я ехать не хотел…Может я навязываюсь, но…прости.
Настя на время потеряла дар речи, а когда он к ней всё же вернулся, смогла трезво оценить ситуацию.
— Ну, я вообщем-то не против. Можешь не извиняться! Спасибо, что подумал обо мне…
— Только этим в последнее время и занимаюсь! Я заварил кофе, так что присоединяйся!
Настя закивала и проводила его благодарным взглядом. Вскоре оделась и тоже вышла на кухню. В белой футболке и джинсах девушка выглядила как подросток.
Герман смотрел в окно, слегка отодвинув занавеску. Выглядил очень задумчиво и одновременно с тем мило. Надо сказать, что Насти больше нравился именно такой Герман: простой, совершенно обычный парень, с чашечкой свежего кофе с утра, в чёрной рубашке с закатаными рукавами, слегка растрёпанными волосами и детской улыбкой.
— А когда мы едем и куда? — задорно спросила девушка, присаживаясь за стол.
— На базу отдыха, — посмотрел на часы и продолжил: "А едем мы через два часа…Успеешь собраться?"
— Конечно. Ещё и время останется.
Настя долго не думала, что надеть. Во-первых, её гардероб не отличался большим ассортиментом. А во-вторых, отправляясь на природу, нужно одеть что-то удобное и что не жалко если что испортить. Поэтому, девушка решила облочиться в спортивные штаны и майку с которкими рукавами. Волосы затянула в высокий хвост.
Через два часа они уже сидели в машине и готовились к отъезду. Настя с ослепительной улыбкой на губах, окидывала взглядом мелькающие картины за окном.
— А дорога будет длинной?
— Не слишком. Часа четыре, ну может чуть дольше…К обеду будем на месте.
— А что за база отдыха? Ты часто там бывал?
— Если память не врёт, то был два раза. Там почти всё время придётся проводить на свежем воздухе. Спать в палатках, ходить пешком…Надеюсь ты не боишься?!
— Нет, — тихо засмеялась девушка — Уж к этому я привыкла…
Дорога не выматывала, а напротив придавала Анастасии сил. Ей нравилось путешествовать. Она с любопытством разглядывала всё, что красовалось за окном. Когда позади была половина пути, Савицкий притормозил у заправки и принёс два кофе. Улучив спокойный момент, Настя решила узнать то, что давно беспокоило её.
— Герман, я могу спросить у тебя кое-что личное? — осторожно начала и не удивительно, что он с вниманием уставился на сестру.
— Девушка на том снимке, что я нашла… — Настя по прежнему не знала, как сформулировать вопрос. Тем более что реакция Германа на одно упоминание об этом была слишком явной. Он побледнел. Отвёл взгляд чуть в сторону и задумался. Как будто острая физическая боль пронзила его сердце.
— Ладно, прости…Я больше не буду поднимать эту тему! — быстро проговорила Настя.
— Спасибо… — мягко ответил он.
— Хочу сказать только одно: чтобы не случилось между вами, ты не должен так страдать! Ты этого не заслуживаешь…
— Ты плохо меня знаешь.
— Возможно, но мне почему-то кажется, что ты не способен причинить кому-то вред!
Он порывисто вздохнул, посмотрев в даль. В лучах солнечного света просто утопала вся дорога…Путь подолжался под разную музыку. Настя сразу поняла, что включив радио, Герман предотвратил все дальнейшие расспросы. И может к лучшему?! Она мысленно отругала себя за нетоктичность…И продолжала умилительно наслаждаться дорогой. Савицкий так и не оттаял…
Однако, как только они въехали на открытую площадку перед небольшим зданием, Герман пришёл в себя. Нужно было оформить проживание здесь, оставить контакты на случай внештатной ситуации. После они встретили очередных приятелей Германа, которым он гордо представил её, как сестру. Среди попутчиков оказались: симпатичная блондинка Лиза Пастухова со своим молодым человеком — Александром Назаровым; а так же невысокий парень — Кирилл Леханов и его брат — Виктор, со своей молодой женой — Ольгой.
Для постоянно жительства у каждого был маленький деревянный домик. В котором по сути были лишь две комнаты: санузел и большая гостинная с камином, кухонной утварью и большой кроватью.
— Здесь классно! — оглядывая просторную комнату, проговорила девушка, — Красиво…
Савицкий следил за её реакцией с необычайной теплотой. С каждой секундой расплываясь в улыбке.
— Ты чего? — совершенно искренне поразилась Настя.
— Ты очень красивая… — прислонившись к столешнице, ответил Герман, не удерживая искрившегося взора, от которого странное тепло разливалось вокруг них обоих.
— Наверно красота — это наша семейная черта!
Герман смущённо усмехнулся и опустил глаза.
Когда стемнело вся компания собралась у костра на лесной поляне. Лиза Пастухова и её парень сидели в обнимку и то шептались, то смеялись. Леханов Кирилл что-то бренькал на гитаре, переодически вбрасывая в беседу друзей шуточки или какие-то колкости. Молодожены — Оля и Виктор тоже не скучали…Они делились смешными историями и переводили в шутки неурядицы семейного быта. Они были вместе уже полгода, но складывалось такое ощущение, что намного дольше. Настя смотрела на них всех и улыбка не покидала её лицо. Среди этих милых и забавных людей было так хорошо! Словно в кругу семьи! Герман оказался весьма общительным, чуть ли не душой компании. Настя с замиранием сердца ловила каждое его слово и сияющую улыбку. Смех у него был действительно манящим, согревающим.
— Так, Гера, а я не понял..- серьёзным тоном начал Кирилл, — А чего это мы молчим?!
Настя подумала про себя, что вопрос Кирилла был глупым, потому что этим вечером Германа вряд ли можно было обвинить в молчаливости. Но, он снова мило улыбнулся, будто понимал о чём на самом деле шла речь. Тут и остольные стали шушукаться и даже аплодировать…
— А что Настюша, ваш брат не говорил, что отлично поёт?! — съязвил Леханов, начиная наигрывать какой-то романс.
Все слушали. В полной тишине, лишь под треск сухих ветов в костре, полилась тихая песня. Герман пел с задумчивым видом. Каждое слово его песни заподало в душу. Мягкий и нежный голос, действовал как снотворное. Было такое чувство, что всё вокруг замирало, даже естественные звуки леса. И всё ради того, чтобы ничего не мешало слушать плавный и мелодичный голос.
На бумагу слова
Чёрным кружевом льются.
Как жестока судьба!
Как любовь не права!
Ранам как заживать?
Ведь рубцы остаются
Словно память о вас.
Словно память о вас.
Дай вам бог полюбить!
Дай вам бог усомниться,
В том, что всё это ложь
И пустые слова.
И душа, может быть,
Вдруг забьётся, как птица.
Закружит голова.
Закружит голова.
Птицы прилетают и в окно робко бьются
Раны заживают, а рубцы остаются.
Птица тихо сидит
И испуганно смотрит:
Вдруг рукою махну,
Вдруг её прогоню.
Вы когда-то смогли
Всё так просто испортить.
Но я вас не виню!
Но я вас не виню!
Птицы прилетают и в окно робко бьются
Раны заживают, а рубцы остаются.
Птицы прилетают и в окно робко бьются
Раны заживают, а рубцы остаются.
Настя продолжала заворажённо смотреть на брата, даже когда все забыли о чудесном исполнении романса и снова погрузились в разговоры и шутки. Подперев голову рукой, девушка представила как замечательно жила, если бы узнала о существовании брата раньше…
— Почемы ты не рассказыл, что так красиво поёшь? — Настя медленной походкой шла рядом с братом. Они решили прогуляться пока на землю совсем не опустилась густая тьма.
— Я не слишком люблю говорить о себе…
— Это я уже знаю! — усмехнулась она.
Герман тоже не спешил. Убирал в сторону те ветки, которые мешали проходу.
— Настя, а расскажи лучше о своём детстве…
Девушка мило улыбнулась в ответ. И стала рассказывать. Начала с того, как в первом классе подралась с одним мальчишкой, принесла домой котёнка и месяц прятала его под кроватью; как во втором классе прыгнула с моста в реку, чтобы спасти тонущую одноклассницу; как по ночам мечтала научиться летать. А он слушал. И делал это с неподдельным интересом, словно познавал тайны вселенной! Видя его мягкое и доброе выражение лица, хотелось говорить и говорить, делиться самым сокровенным. Казалось, так слушать умеет лишь он!
Когда тьма сковала всё вокруг, они вернулись к палаткам. В импровизированном лагере уже повисла тишина. Кто-то заботливо поставил и палатку Савицких. Вернее две палатки. Однако, Настя тут же среагировала иначе, чем можно было подумать.
— А…Я не очень хочу ночевать одна… — едва слышно протянула девушка.
Герман резко обернулся и посмотрел на совершенно спокойную сестру. Немного подумал, а потом улыбнулся краешком губ.
— Как хочешь! Я во сне не ворочуюсь! — задорно подмигнул парень.
Настя сделала недовольный вид и слегка закатила глаза. Но, это лишь позабавило Германа. Она забралась в палатку и, улёгшись на спину, положила одну руку под голову. Перед этим стянула с волос резинку и распустила их. Прикрыла глаза, всё ещё слышались звуки природы: кузнечики и ночные пташки. Невольно девушка заулыбалась.
В эти сладостные мгновения, когда она уже начинала засыпать, рядом послышался шорох. Когда всё снова стихло, она открыла глаза и рядом уже лежал Герман и тоже смотрел наверх. Настя повернулась на бок, лицом к брату. Казалось, её окружает аура, одновременно притягательная и недоступная. Странно, чем глубже пропасть, тем сильнее она притягивает. Это притяжение на грани здравого смысла, когда дух захватывает от мыслио стремительном полете в бездну.
— Первые несколько месяцев в детдоме, каждую ночь надеялась, что утром меня разбудят и скажут: "За тобой приехал отец!" Но не случилось… — полушепотом протянула девуша и почувствовала, что биение его сердца заимел совершенно иной ритм. Конечно, Герману неприятно слышать её рассказы о детском доме. Он чувствует в этом некий укор в свою сторону. Словно он сам виновен в этой несправедливости. Но, ведь он не обязан отвечать за грехи отца?! И всё же, все эти годы Герман жил в кругу семьи, получил престижное образование, ни в чём не знал нужды, а Настя дважды хоронила любимых людей и половину жизни провела в детдоме. Кого ей теперь винить в этом…?
— Ты когда-нибудь сможешь простить его? — спросил Герман с некой тревогой в голосе, натягивая каждое слово.
Настя задумалась. Если быть откровенной, она никогда не испытывала особой ненависти к отцу. А когда познакомилась с братом и вовсе простила их общего отца. Плохой человек не мог воспитать такого замечательного юношу…Не смог бы привить ему столько благородства, чести, сочувствия, загадочности и добра.
Видимо отец расстался с её мамой по важным причинам…Хотя как можно опровдать такой мерзкий поступок?! Настя терялась в мыслях…Потом вспомнила, что вроде Герман задал ей вопрос и, очевидно, ждёт ответа.
— Думаю да… — сказала, но не утвердительно, а скорее предположила.
— Я не думал, что он на такое способен… — устроившись по удобнее, сказал парень, — Просто, родители всегда учили меня, что предательство — это самое отвратительное на что может решиться человек. И то, чего нельзя простить…
— Бывают исключения, — Настя улыбнулась краешком губ. Протяжно вздохнула и снова прикрыла глаза, погружаясь в сладкие сны. Всё затихало, становилось совершенно легко дышать…и сознание проваливалось куда-то в неизвестность.