* * *
Настя проснулась раньше рассвета. Перебралась на подоконник, поджав под себя ноги. Девушка долго любовалась красками весеннего неба. За окном светлело неимоверно быстро. Девушка обхватила колени руками, прислонилась головой к холодному окну. Всего лишь на мгновение прикрыла глаза для умиротворения души.
И вот над линией горизонта появилась каемка солнца, имеющая форму полусферы. Вокруг царит сонная тишина. Оно стало подниматься все выше, освещая все вокруг. Вот уже солнце наполовину показала свой диск. Небо озарилось розовым цветом. Утренняя прохлада стелется над землей. На фоне такой неповторимой красоты пролетела большая птица. Где-то в деревне залаяла собака, стали слышны голоса людей, мычание коров. Вот уже появился полный диск солнца, затем он очень быстро поднялся высоко. Лучи его стали ярко светить, что невозможно было на него больше смотреть.
Тамара вошла в комнату внучки без стука, задержавшись у порога, окинула всё помещение заинтересованным взглядом. Медленно подошла к девушке. Явно горя желанием помочь.
— Доброе утро, солнышко моё! Как ты моя родная?
— Всё в порядке, бабуличка! — устало улыбнулась она.
— Я очень рада, что ты не сердишься на меня!
— Ну за что мне на тебя сердиться?! Я тебя очень люблю! Ты — мой самый родной человек во всём мире! Как бы я жила без тебя, не знаю…
Женщина обняла внучку: горячо, отдавая всю ласку и тепло.
— Вот и хорошо! Тогда пойдём на кухню, будем кушать!
Они мило улыбались друг другу; Тамара Александровна погладила внучку по щеке и со слезами радости на глазах встала, делая быстрые шаги к двери.
Внезапно, пожилая женщина схватила рукой ручку двери и протяжно простонала. Настя обернулась, встревоженная она подлетела к бабушке, которая к той секунде уже успела упасть на пол.
— Бабушка! Бабушка! Что с тобой? Что? — слова вырывались криком из сердца девушки. Она отчаянно пыталась привести женщину в чувства.
Спустя минуту безуспешных попыток, Настя прикоснулась к запятью бабушки и в ужасе отскочила от неё, упав на пол. Пульса не было…
Девушка дрожала всем телом, часто дышала и всхлипывала из-за чего начала задыхаться. Совершенно отчаяными глазами уставилась на лежащую бабушку, не подающую жизненных признаков. Осознания произошедшего приходило с каждым следующим мгновением. К горлу подступал удушающий ком и наружу рвался плач.
Не выдержав этого, Настя закричала неистого громко, словно раненный зверь. Её трясло от осознания беды и диких рыданий.
Перед глазами поплыло всё…Настя смутно видела: как в комнату вбежала испуганная соседка, а затем ещё кто-то; как вызвали скорую помощь, хотя прекрасно понимали, что слишком поздно…Соседка крепко обняла плачущую девушку, приговаривая на ухо какие-то соболезнования и слова утешения. Но, Настя ничего не слышала…
* * *
На кладбище пришли многие. Тамару Александровну любили в городке. Уважали и ценили за невероятно любящее сердце и неравнодушный нрав. Кто-то плакал, причитал, качал головой. Были и те кто просто протяжно вздыхал, глядя на чёрный гроб. Настя же стояла, словно ледяная статуя. По её щекам тихо капали слёзы: одна за другой. Чёрное платье в пол и тяжёлый чёрный плоток создавали мрачный вид. Пока все прощались, Настя остовалась неподвижной. Когда оказываешься перед лицом смерти, то начинаешь по-настоящему ценить жизнь.
Девушку парализовала боль и пустота. Ей казалось что сердце, подобно хрустальной вазе, разбилось на тысячи осколков. Так неимоверно тяжело и страшно ей ещё никогда не было. Как никогда прежде затянуло чувство одиночества.
Когда наконец всё закончилось и над землёй вырос холмик из черназёма, усыпанный цветами, Настя сильно зажмурилась, выпуская из глаз все слёзы и боль.
Люди стали расходиться. Но, девушка упала на колени у самой могилы, склонив голову до самой земли, сгребая руками комки черназёма, царапая пальцы до крови.
Чувствуя себя покинутой, навсегда одинокой и сбившейся с пути, девушка всё снвоа и снова плакала. Лишь наедине с собой она дала волю чувствам. Соседка, первая прибежавшая на её крик, всё ещё стояла поблизости. Сочувственно смотрела на страдания девушки. Но, подойти так и не решилась.
Спустя двадцать минут, женщина всё таки подошла к Одинцовой. Погладила её по спине.
— Пойдём, девочка…Не надрывай сердечко! — мягко помогла подняться. Настя была не в состоянии идти сама, поэтому соседка приобняла её и они медленно побрели домой.
* * *
Настя оклималась лишь спустя неделю. Тогда и перестала носить чёрное. В совершенно пустом доме ей было грустно и одиноко. Настя изменилась за эту неделю: похудела, осунулась, совсем перестала улыбаться и радоваться жизни.
Скорбь и одиночество наполняют душу. Чувство скорби не покидает Настю даже во снах. Душевная боль — самое худшее, что может испытывать человек. Боль, которую не унять лекарствами. Боль, которая, однажды появившись, никогда уже не исчезнет. Да, она может уснуть, утихнуть, но исчезнуть — никогда. И в момент, когда мир в очередной раз предал, она вернется. Вернется и напомнит обо всех своих прошлых визитах. Вернет воспоминания, которые были забыты. И ударит снова.
Душевная боль очень хитра. Наносит поражение одним хитрым, ловким ударом, ломая все. Тогда-то все лучшее уходит, исчезает. Душевная боль мешает жить, не дает дышать…
Боль. Просто тупая боль в сердце. Нет отдельных мыслей. Просто воспоминания и отдельные фразы врезаются будто занозы в сердце. И бежишь от них, ждешь ночи, как спасения, а во сне тоже самое. Не даёт покоя мыслям. Ходит изо сна в сон вверяя пустую надежду возврата.
С утра Настя была разбитой, долго не хотела вставать с постели. Но, солнце так палило в окна, что девушка всё таки поднялась. Встряхнула головой, прогоняя остатки сна. Провела ладонью по волосам и устало вздохнула.
Есть не хотелось, но Настя заварила чай и съела пару вафиль. Когда в дверь постучали, девушка с трудом встала со стула и поплелась в коредор. Открыла входную дверь и увидела соседку, пришедшую навестить её.
— Здравствуй, Настенька… — осторожно начала говорить женщина, протягивая девушке большую тарелку с печеньем собственного приготовления.
— Здравствуйте… — тихо отозвалась Настя и впустила гостью в дом.
— Ну как ты? Как у тебя дела? Я вот тебе вкусностей напекла, чтоб настроение поднять!
— Спасибо… — Настя была похожа на живое приведение.
— Даже не верится, что всё это случилось…Вот так жила, работала, любила и всё… — тяжело повздыхала соседка.
Настя стала хозяйничать: разложила печенье на фарфоровую тарелку, приготовила чай и для гостьи, достала из шкафа вафли и конфеты; поставила всё это на стол. И сама села на стул, напротив женщины.
— Бедная девочка…Что теперь делать будешь?
— Не знаю… — Настя сжала губы в тонкую линию и посмотрела в окно.
— Тебе бы учиться… В город поехать. А я за домом присмотрела бы…
Настя отрицательно покачала головой, опустив глаза. Она не думала о будущем и вообще старалась отгородить себя от любых мыслей и воспоминаний. Они давались девушке с трудом…
— Мне сейчас не до учёбы, — устало произносит Анастасия, — Как страшно начинать всё с чистого листа. Будто ничего и не было. Странно, я никогда не была одна, а теперь… — у девушки полились слёзы, которые она яростно смахивала с щёк. Когда ты теряешь кого-то, это чувство всегда остаётся с тобой, постоянно напоминая тебе, как легко можно пораниться. Слезы — это та жидкость, которая выливается почему-то из глаз, когда выжимают твою душу.
— Я тебя понимаю…Трудно, но нужно жить дальше. Ты молодая, красивая, вся жизнь впереди!
— Да… — кивала девушка, но мысли уносили куда-то вдаль.
— А время всё вылечит. Потерпи, девочка!
— Сколько? — с дрожью в голосе, спросила Настя.
Соседка удивлённо уставилась на неё, не зная точного ответа. Поскольку и сама она, будучи вдовой, долго оплакивала умершего мужа. И до сих пор бывает плачет по ночам в подушку.