Суббота 21 июня.
Герман отчаянно нуждался в чашечке горячего чая. Это действовало, как успокоительное. Савицкий злился на самого себя. Он ревновал и не хотел отпускать Настю, но эти мысли казались ему порочными и отвратительными. Произошедшее вчера всколыхнуло его внутренний мир. Только бы Егор не ничего не заподозрил. С самого вечера Герман был сам не свой. Плохо спал, поднялся ещё до рассвета. Успокоительное в виде горячего чая не слишком помогло.
Савицкий стоял у окна и наслаждался утренней прохладой. Ему предстоит сложная работа над своими чувствами, нешуточная борьба, в которой оказаться победителем шансы ничтожно малы. Пока Настя рядом он не успокоится, но если её нет, он способен перевернуть весь мир, лишь бы вернуть её. Из размышлений Савицкого вырвал телефонный звонок. На экране высветилось знакомое имя и фотография Егора. Герман ответил, хотя без особого желания.
— Ась…Чего тебе с утра по раньше?
— Здорово, Гера. Как сам? — послышалось весёлым голосом Егора.
— Я в полном порядке. Вот, рассветом любуюсь! У тебя что-то важное?
— Естественно! Тебя начальство требует.
— Это объязательно? — вздохнул Савицкий.
— Кровь из носу! Лети быстрее!
— Отлично. Собираюсь.
Савицкий отключил телефон, допил чай и помыл за собой посуду. В гостинной уже успела появиться Настя. Она была занята уборкой.
— Доброе утро! — парень присел на диван.
— Доброе. Ты куда-то уходишь?
— Мне позванил Егор. Срочно вызывают на работу. Надо ехать.
— А…понятно, — Настя мило улыбнулась и поспешила выйти из комнаты, чтобы брат смог переодеться.
Через 20 минут Герман вышел из комнаты. Был одет в тёмные джинсы, белую рубашку с короткими рукавами и спортивные кеды. Настя наблюдала за ним, стоя в проёме дверей. Затем медленной походкой подошла ближе, чем привлекла его внимание. Ещё мгновение и Герман восхищённо впивался взглядом в стоящую напротив сестру.
Настя, не придавая этому особого значения, осторожно поправила ворот его рубашки, расправила небольшие складки на плечах. Савицкий внимательно следил за каждым её движением. Пришлось заставить себя бездействовать, чтоб не совершить ошибки.
Настя, как назло увлеклась…Но, вот наконец-то подняла глаза и почти сразу убрала руки. Так мило улыбнулась, что мурашки по телу запрыгали. Она такакя чистая и нежная! А из-за своих мыслей, Герман ощущает себя моральным уродом.
— Спасибо, — не своим голосом произносит Савицкий и уходит.
Настя весь день просидела в квартире, не зная чем себя занять. Ей было грустно и даже неловко. Герман появился ближе к вечеру. Настя радостно выбежала в коридор, чтобы встретить его. И тут же потеряла дар речи. Он держал в руках красную коробку в виде сердца.
— Герман… — засмущалась Настя, даже не поднимая глаз выше подарочной коробки.
— Это тебе, — он положил коробку на стол и немного отошёл в сторону. Настя мило улыбнулась и открыла её. С детским восторгом и радостью она просмотрела цветы и сладости. Порывисто втянула воздух и, не зная что сказать, облизнула пересохшие губы.
— Спасибо. Я… — наконец посмотрела на брата, — Просто очень неожиданно. Сегодня какой-то праздник?
Он отрицательно качнул головой. Вгоняя Настю в недоумение. Однако, девушка продолжала мило улыбаться. Её глаза горели. Она не сводила с брата умилительного взора, даже когда он молча подошёл к ней с невидимой прежде таинственностью. Настя захлопала ресницами и, сделав следующий шаг вперёд, прижалась к нему, обнимая крепко и нежно.
Герман шумно вдохнул аромат её шёлковых волос. Мимолётно поцеловал в висок. Настя ярко улыбнулась и вдруг совершенно точно поняла, что кроме этого человека, у неё никого нет! Так тепло и безопасно ей ещё никогда не было!
Она почувствовала, что Герман зарылся лицом в её волосы, крепче прижал её к себе. Но и после этого, девушке не насторожилась. Была по прежнему безмятежна и радостна. Даже его тяжялое дыхание не приводило Настю в недоумение.
А потом, внезапно, Настя почувствовала лёгкий поцелуй в области шеи, где пульсировала венка. Тот час девушка с трудом, но отодвинулась на полушаг назад. На одну секунду в её глазах блеснул страх, а потом вновь благодарность и ласка.
— Большое спасибо за подарок, — искренне произнесла она. Срочно отпуская глаза и пытаясь чем-нибудь себя занять. Стала заваривать чай.
Герман наблюдал за ней, хотел что-то сказать, но почему-то передумал. Настя подсознательно чувствовала, что он чего-то ждёт.
— Настя…Мне нужно тебе кое-что сказать… — серьёзно и как-то двусмысленно произнёс Герман.
Она обернулась и посмотрела на брата. Находясь в предвкушении чего-то особенно важного, Настя застыла на месте и даже не заметила, как Герман оказался рядом, взяв её за руки. Ему явно нетерпелось начать разговор. Одинцова не понимала, что так сильно взволновало Германа.
— Герман… — она собиралась спросить об этом, но он энергично замотал головой из стороны в сторону, тем самым перебивая все попытки Насти вклиниться в беседу первой.
— Я давно хотел сказать тебе… — неуверенно начал Савицкий, поглаживая большим пальцем её ладонь и собираясь с мыслями, — Только не перебивай. Я должен сказать, что уже давно…
Настя сгорала от любопытства. Её начинала беспокоить эта ситуация. Герман казался ей очень и очень странным. Он редко бывает таким растерянным. А теперь…
Он вдруг так взглянул на неё, что у Насти перехватило дыхание. Только он решился что-то произнести, как входная дверь открылась и в коридоре послышался шум.
Герман и Настя удивлённо переглянулись и выглянули в коридор. Настя отчётливо заметила, как изменился в лице её брат. Он явно не ожидал того, что сейчас видит.
— Герман! А ты почему к телефону не подходишь? — улыбнулась женщина средних лет. Кинула заинтрегованный взгляд на Настю и хмыкнула.
— А это кто такая? — снова спросила, расправив плечи.
— Мам, — Герман сглотнул и хотел что-то сказать, но вошедшея в коридор женщина снова перебила его.
— Смазливая. Но, ты мог бы найти кого-нибудь и по-лучше! — скользнув по девушке оценивающим взором, произнесла мама Германа.
— Мама, Настя — моя…сестра! — гордо ответил Савицкий и его мать поражённо взглянула на Настю. Немного качнулась на ватных ногах. Схватилась рукой за стену. Удивлённо вздохнула.
Настя вдруг испугалась. Она с ужасом смотрела на хозяйку квартиры и ожидала в свой адрес много всего не лестного. Однако, в коридоре нависла раздражающая тишина. Настя не могла пошевелиться под прицелом карих глаз этой женщины. Было больно, страшно и немного противно.
— Пошла вон! — ядовито проговорила мама Германа и Настя окончательно затряслась, как перепуганный кролик.
— Мама. Давай ты успокоишься… — начал тихим голосом Савицкий.
— Что?! Я должна успокоиться?! Пусть она убирается вон из моего дома! — выкрикнула женщина и Настя сорвалась с места. Забежала в комнату, прижалась спиной к двери. Слёзы сами хлынули из глаз. Девушка не могла сдерживать их. Сердце будто полоснули ножом. Вот и всё! Она столько лет ждала встречи с родными людьми, а в итоге счастью пришёл конец…
Насти до сих пор не верилось, что мама Германа не выставила её вон из квартиры. Теперь они сидят за столом и ужинают. Мама Германа прожигает Настю недоверчивым и пронзительным взглядом. Всего полчаса назад она была катигорически против того, чтобы Настя оставалась здесь. Савицкому даже пришлось уговаривать её выпить успокоительное.
В глубине души Настя очень боялась, что Герман сломается и уступит своей матери. Тогда ей предстоит навсегда покинуть его и исчезнуть. Но, Герман был неприклонен. На все просьбы матери выгнать эту…непонятно кого из дома, он отвечал спокойным, но твёрдым отказом.
Настя даже была приятно удивленна. Ведь Герман всегда казался ей таким милым и ласковым, каким-то безобидным и мягким. Но, сейчас он был твёрдым, как скала. Смотрел сосредоточенно, словно готовился к чему-то страшному. Савицкий пристально глядел то на мать, то на сестру.
После десяти минут напряжённой тишины и поглощения пищи, хозяйка квартиры отложила вилку в сторонку и, посмотрев на Одинцову, привлекла её внимание интеллигентным покашливанием. Одновременно с Настей глаза поднял и Герман.
— Так вас зовут, Настя, да?! — начала хозяйка дома, — Не могу сказать, что очень приятно, но всё таки…Кстати, не знаю говорил ли вам мой сын, но меня зовут — Ольга Борисовна.
— Я рада с вами познакомиться. Я много думала о том, что скажу вам, когда увижу…
— И что же вы надумали, милая барышня?! — усмехнулась Савицкая.
— Я не хотела вот так вот свалиться, как гром среди ясного неба. Я понимаю ваши чувства.
— Да что вы говорите?! Неужели?! Тогда почему вы ещё здесь?
— Мама! — прервал их Герман, — Настя никуда не уйдёт. Она моя сестра и останется здесь.
— Хорошо, с этим мы разберёмся позже, сынок. Настя, может вы расскажите что-нибудь о себе? Хотя давайте я сама угадаю…Сирота, ни копейки за душой, ни работы, ни жилья. Так ведь?!
— Мама, я прошу тебя, — напряжённо процедил сквозь зубы Герман.
— Хорошо, забудем об этом, — вздохнула Савицкая.
— А…чем вы занимаетесь? — получив одобрительный кивок от брата, поинтересовалась Настя.
— Я гидролог. Хотя уверенна, вам это ни о чём не скажет…Но, знаете, я изучаю режимы рек, озёр и водохранилищ, определяю водный режим и ресурсы. Слежу за состоянием водных объектов.
— У вас очень интересная работа, Ольга Борисовна.
— Несомненно! — с упрёком ответила женщина.
Настя вся тряслась. Боялась сказать лишнего. И прекрасно понимала, что сейчас для Ольги она враг номер один. Но, может всё не так уж и страшно…Ведь не мог плохой человек воспитать такого отзывчивого сына, как Герман. Боже, как же он смотрел на неё всё это время! Словно разделял положение незванного гостя.
— И долго вы тут проживаете, Настя? — снова с упрёком спросила Ольга.
— Настя появилась, почти сразу после вашего с отцом отъезда…
— Герман, можно тебя на минуту…? — резко встала хозяйка дома и позвала сына в гостинную.
Ещё сидя за столом он и Настя понимающе переглянулись. Потом Герман пошёл следом за мамой. Женщина уже не могла успокоиться. Ходила вдоль гостинной и нервно потирала руки.
— Герман, как это понимать?! Что это за девица?
— Я уже сказал тебе, мама!
— Ты хоть понимаешь, что она может оказаться мошенницей?! Кого ты притащил в дом?
— Я понимаю, что ты не поверишь в это, но есть доказательства.
— О чём ты говоришь, сынок?
— У Насти есть фото нашего папы и…другой женщины. И эта женщина Настина мама.
— Герман…Этого не может быть! — опешила Савицкая.
— Мам, посмотри правде в глаза. Всё было не так, как ты думала все эти годы…
— Это невозможно слушать! Твой отец не мог изменить мне! Как ты можешь верить не ему, а какой-то подзаборной девке?! — со слезами на глазах закричала женщина. Герман с болью вздохнул, но молчал. В этот момент в комнату резко вошла Настя. Она тоже плакала.
— Да! Я родилась в посёлке и окончила среднюю школу. У меня нет ничего! Я работала уборщицей, санитаркой в больнице и помощником библиотекаря в школе. Я с детства привыкла работать и не ждать никаких подарков от судьбы, — выпалила Настя, — Когда я узнала, что мой отец всё ещё существует на этом свете, я дала себе клятву, что когда-нибудь увижусь с ним, — глотая слёзы и превозмогая нервную дрожь, начала говорить девушка, — Я очень долго шла к этому. Я пережила смерть моих самых близких людей: мамы и бабушки. Но, в том что я выросла в детдоме, я никогда не винила своего отца! В том, что он использовал мою маму, а потом бросил с ребёнком на руках, я тоже его не винила. Хотя имею полное право! Когда я лишилась всего, то единственной целью моей жизни — стали поиски родных. Я знала, что…что непременно найду часть своей семьи, — на одном вздохе проговорила Одинцова.
Герман восхищённо уставился на сестру, не в силах оторвать от неё глаз. Сейчас Настя казалась ему особенно милой и трогательной, такой родной! Хотелось сжать её в объятиях и больше никогда не позволять плакать. Потому что то, как она всхлипывала, заставляло сердце Германа сжиматься от боли и жажды прекратить всё это.
— Я знала, что буду лишней в вашем доме и в жизни вашей семьи. Но, я не могла вот так жить и даже не знать, как выглядят мои близкие. Простите, что…огорчила вас.
Настя смахнула с лица слезинки и, бегло развернувшись, убежала в комнату. Ольга как-то задумалась, даже замолчала. Герман рванулся за сестрой.
В спальне Настя судорожно складывала вещи в сумку. С первого раза не получалось. Всё валилось из дрожащих рук. Девушка даже плохо видела, что хватает из шкафа, потому что на глазах была пелена из слёз. Она решительно настроилась уйти. Как можео быстрее покинуть этот дом, в котором на неё смотрят, как на врага.
В комнату внезапно вошёл Герман. Постоял на пороге, наблюдая за действиями Насти. В сердце, будто вонзился острый клинок. Он не мог отпустить её. Не мог.
Когда она схватила сумку и повернулся лицом к выходу, Герман даже не подумал подвинуться. Её трясло от эмоций. Она захлёбывалась слезами и паникой.
— Отдай! — подойдя к ней вплотную, попросил Герман. Схватил её сумку против воли девушки.
— Герман, давай я просто уйду. Чтобы не мучать никого! Пожалуйста! Я не хочу причинять тебе и твоей семье боль, — судорожно выкрикивала она, — Я очень тебя люблю…Ты самый лучший брат на земле, правда! Но, я не могу здесь находиться. Отпусти меня!
Вместо ответа Герман застыл на мгновение. На его чёрных глазах навернулись слёзы. И вопреки всем ожиданиям Насти, он рывком притянул её к себе. Так сильно, что девушка чуть не потеряла равновесие и просто расстаяла в его крепких объятиях.
Он обнимал её так, словно видит в последний раз. Так, как будто пытался закрыть от целого мира! Она начинала приходить в себя. Наслаждаясь долгожданным ощущением защищённости и покоя, Настя ответно прижалась к брату.
Спустя целую вечность, Герман освободил её из цепких объятий. Но продолжал крепко держать за руки. Заглянул прямо ей в глаза. У него был такой сосредоточенный, но боязливый взор. Настя даже перестала о чём либо думать. Сейчас рядом был этот человек, а остольное уже не важно!
— Смотреть в твои глаза гораздо приятнее, чем созерцать звёзды на небе, — произнёс парень нежным голосом, от которого Настя немного вздрогнула.
— Теперь я никуда не отпущу тебя! Ты у меня одна! — снова, завораживая Настю, сказал Герман.
Настя впала в настоящий ступор. Дальнейшие события она видела, словно в чёрно-белых красках и как в замедленной съёмке. Герман медленно склонил голову, притянул к своему лицу её кисть и едва уловимо поцеловал. Потом окончательно завладел её сумкой, вывалил все собранные вещи на диван. И, чуточку улыбнувшись, протяжно вздохнул.
Воскресенье 22 июня.
Настя не спала всю ночь. Мама Германа полночи спорила с ним, кричала, ругалась. Настя зарылась в одеяло и пыталась не обращать на это внимание. Больше всего она переживала, чтобы отношения матери и сына не испортились из-за неё.
Утром Настя снова не торопилась вставать. Конечно, не хотела, чтобы Ольга Борисовна подумала о ней неизвестно что. Но, одна мысль, что им придётся стоять у одной плиты и сидеть за общим столом, наводила страх на Одинцову.
В дверь негромко постучали. Девушка приподнялась, закутываясь в плед. Дверь осторожно приоткрылась. На пороге стоял Герман с каким-то странным выражением лица. Он мялся у входа. Как, успела заметить Настя, брат был одет так, будто собирался снова куда-то уходить.
— Настён, можно?! — наконец сказал мягким и нежным голосом.
— Конечно, — вздохнула девушка, опуская глаза.
Герман вошёл в комнату, закрыв за собой дверь. Присел на край дивана и почти сразу уставился на сонную сестру. Одинцова протяжно вздохнула, подогнула под себя ноги и ответно посмотрела на Савицкого. Проходили минуты в абсолютной тишине.
— Я не хочу, чтобы ты ругался с матерью! — внезапно восклицает Настя.
— Не думай об этом. Я же говорил, что никому тебя не отдам!
— Как мне ей в глаза смотреть теперь?! — сокрушается девушка.
— Тебе-то чего стыдится?! В чём твоя вина? — серьёзно спрашивает Герман, хватая её за руки.
Настя, чтобы снова не рассплакаться, слегка откидывает комок из одеяла и крепко обнимает брата. Чувствует, как глубоко и протяжно он вздыхает, словно поглощает энергию тепла исходящую от Насти. Ей совсем не хотелось его отпускать…
— Меня на работу вызвали срочно. Егор уже трижды звонил, — словно оправдываясь, произносит Савицкай. И Настя, нехотя, отстраняется от него.
— Тебя до вечера не будет?
Герман печально кивает. Потом поднимает на сестру глаза и слегка улыбается.
— Только не исчезни из дома до вечера! Договорились?! Я всё равно тебя найду!
— Не исчезну, обещаю… — легко соглашается Настя.
— Ладно…До вечера, — неотрывно глядя в её глаза, прощается Герман и поднимается, чтобы уйти.
Через десять минут хлопнула входная дверь. Вот в этот момент Настя поняла, что ей всё таки придётся выйти из комнаты. Она боится, ведь там нет Германа и не кому её зищитить.
Доброе утро, Ольга Борисовна…
Хозяйка квартиры гневно взглянула на стоящую в проёме дверей девушку и нервно вздохнула. Настя сразу ощутила себя здесь чужой и совершенно уязвимой. Савицкая излучала холод и недоверие.
— Простите меня, я понимаю, что вы чувствуете… — как можно мягче сказала Настя.
— Я ничего не хочу слышать и давай договоримся сразу: раз ты, по удивительному стечению обстоятельств, живёшь в моём доме, то придерживаешься моих правил!
Настя закивала, в надежде что так сможет хоть как-то наладить общение с этой женщиной. Для Насти очень важно иметь хорошие отношения с Савицкими. Ведь они её единственные родные люди.
Пятница 27 июня.
Настя была очень рада, что вся неделя прошла мирно. Ольга Борисовна игнорировала девушку, но кажется смирилась с её появлением. Герман чаще работали его не бывало дома. А вчера Егор напросился на семейный ужин. Всё было даже очень мило, пока в какой-то момент Ольга Борисовна не вспылила и молча вышла из комнаты.
Пару раз Насти звонил следователь, но поняв что цель его звонков не связана с делами, Настя отказывалась с ним разговаривать. Он, конечно, продолжал писать СМС-ки и набиваться в гости, но девушка была настроена решительно.
Сегодня Настя договорилась с подругой о встрече. Они провели несколько часов в кафе за мирной беседой, а потом Одинцова отправилась домой. Она знала, что этим вечером Ольга Борисовна и Герман собирались пойти в ресторан со своими друзьями и Герман настоял, чтобы сестра тоже сопровождала их. И Настя не стала спорить.
На пути домой ей загородила путь знакомая машина. Настя остановилась, чтобы та могла проехать. Но автомобиль не двигался. Из машины важно вышел Егор. Улыбнулся. Настя смело подошла к нему.
— Здравствуй! — поздоровалась как подобает. А Егор смотрел на неё, словно что-то обдумывал.
— Не ожидала тебя здесь увидеть. Что случилось?
— Ничего особенного. Герман получил повышение, — укоризненно произнёс Егор и Настя перестала его узнавать. Откуда-то появилась надменность в его голосе. Явно не к добру!
— Давай подвезу тебя, — предложил Егор.
— Нет, думаю, что не стоит. Я сама доберусь, — решительно ответила девушка, замечая как темнеет его взгляд и сжимаются кулаки.
Настя направилась чуть в сторону, чтобы обойти его машину. Но, сделать это ей не удалось. Егор быстро преодолел расстояние разделяющее их и схватил девушку. Настя не успела никак среагировать, а когда осознала, что происходит стала брыкаться и вырываться. Но, Егор сумел запихнуть её в машину, на заднее сидение.