Несмотря на то, что ушёл с бала я одним из первых, это все равно оказалось очень поздно. Или рано? Разбираться в тонкостях не хотелось ни когда я ложился спать, ни, тем более, после пробуждения. Собственно говоря, пробуждаться-то не хотелось. Я пытался встать раза три или четыре. И только когда Орма пригрозила отправить за лекарем, я всё-таки продрал глаза.
За окном день благополучно полз к вечеру.
— Какая же ты противная! — я послал орке укоризненный взгляд.
— Ну конечно! Кто-то развлекался до утра, а противная я! — девушка всплеснула руками. — Между прочим, это я, противная Орма, держала оборону, пока ваша дражайшая матушка порывалась завалиться сюда и выдернуть вас из кровати!
— А для чего я ей понадобился, не поделилась?
— Как же! Не поделилась! Да все поместье с самого утра на ушах от грядущей свадьбы молодого лорда!
В голосе орки мне явно послышались упрёк, злорадство, сарказм и обида такая вот чисто Женская.
Я вздохнул. А Орма продолжила:
— Если вам интересно, матушка ждёт вас, дабы нанести визит вежливости леди Фиоре! Бернард подобрал костюм и драгоценности!
— Кто? — не сразу вспомнил я. — А, ящерун. Ничего, как подобрал, так и назад разберёт. Работа у него такая. И леди Фиоре подождёт до выходных, не обломится!
Услышав, как я назвал камердинера, Орма едва сдержала смех.
— Слушай, сделай одолжение, набери мне ванну. Только без этих, ну как в прошлый раз.
Орма явно порадовалась услышанному.
— И сделай сразу горячую! Не хочу время тратить! Устал я!
Кажется, такое объяснение удовлетворило орку. Не признаваться же, что я понятия не имею, где во всей этой телесной Хохломе Печать огня, и как её использовать для подогрева больших объёмов воды.
Ванная пошла на пользу. Сон окончательно отстал, и я смог хотя бы примерно продумать план дальнейших действий.
Нужно было разобраться с Печатью, которую хотел отобрать Скартан.
Нужно было решить проблему с чёрной отметиной.
Нужно было определиться, что делать с леди Фиоре.
Нужно было поесть.
Начать я решил с конца. Гару без лишних вопросов приволок все, что было на кухне. И, взяв с собой дневник, я приступил к завтраку.
АХ!
Дед и Ставрос, кажется, сошли с ума. После того, как в нашу жизнь вошёл Скоробей!
Я не выдержал, взял перо и исправил буквы «о» на «а». Раздражения сразу же поубавилось и я продолжил чтение.
Я ненавижу мгновения, когда пустынник пребывает в нашей лаборатории! Он меня пугает! Как и его идеи! Конечно, отправиться в другой мир — это так волнительно и захватывающе. Тем более, что это мир Отрёкшихся. Мир, где все спокойно демонстрируют свои чёрные Печати. Мир, где никто не боится быть колесованным за свои убеждения.
Решено!
Я подарю этот мир моей прекрасной Даре!
Лишь она достойна первой познать все прелести новой жизни!
Я буду хитёр и изворотлив!
Как только дед закончит работу с образом, я выкраду его!
И на золотом блюде преподнесу моей любимой!
Вместе, рука об руку, мы пройдём через все миры к нашему счастью!
Вот же герой-любовник, а!
Печать украл, Дарэлле все разболтал, а мне разгребать!
Женить его на Саяне, чтобы неповадно было!
Кстати о Саяне. Надо было решить, как послать матушку с её визитом в поместье Фиоре без меня.
Мысль пришла спонтанно, и я озвучил её раньше, чем успел продумать все плюсы и минусы.
— Гару! Карету мне! Я еду гулять!
Орк, занимающийся все это время уборкой, медленно отставил швабру.
— Позвать Бернарда?
— Кого? А, ящеруна же. Нет, не надо. Сам справлюсь. Через четверть часа я спущусь!
— Как пожелаете, — кивнул орк и незаметно вышел.
Собирался я, кажется, дольше, чем четверть часа. Из всего обилия кружев, полупрозрачных сеток и прочего извращения, я кое-как нашёл нейтральный костюм. Правда, пришлось мириться с рубашкой со слюнявчиком на горле. Жабец, или как его там. Но у этой хотя бы объёмы были скромные.
В раздражении от собственного отражения я спустился вниз.
— Я не позволю тебе явиться к герцогу в этом тряпье!
Властный голос матушки взорвал мозг.
Я кивнул и, не замедляясь, пересёк холл.
— Аарон! Ты слышишь, что я тебе сказала! Немедленно вернись, и Бернард переоденет тебя!
— Ага, бегу! Волосы назад!
— Аарон!
Вместо ответа я хлопнул дверью.
— Милорд? Мы не едем к Фиоре?
Орма стояла рядом с лакеем у входной двери. В глазах девушки явно читалась растерянность.
— Нет. Мы едем в трактир!
— В-в к-какой трактир? — чуть заикаясь, спросила орка.
— В мой любимый!
Девушка кивнула и мы вышли на улицу.
— Ах ты ж бубонная чума! Что ж так холодно!
Порыв ледяного ветра бросил мне в лицо пригоршню снега.
— Было же тепло!!!
— Ну так бал закончился, Печати сняли, — Орка смотрела на меня, как на сумасшедшего.
— Идиоты!
Я вприпрыжку через сугробы поскакал к ожидающей карете.
Но внутри было не намного теплее. Разве что порывы ветра не кидались снегом в лицо. Почему мне всегда казалось, что карета — тот же автомобиль, только с одной лошадиной силой?
Орма, кутаясь в меховой жилет, сидела напротив и кидала на меня странные взгляды. Я старательно делал вид, что не замечаю. И пытался сдерживать зубную чечётку. Было невыносимо холодно!
— Милорд, — наконец не выдержала орка.
Я послал ей вопросительный взгляд.
— Может, всё же настроите тепло?
— Нет! — рявкнул я в ответ. После сорвал бархатную штору с окна, завернулся в неё и уставился на зимний город.
Было красиво.
Как на сказочных картинках.
Одинаковые дома с бордовыми крышами, резными ставнями, выстраивались в стройные ряды улочек. На кое-где выбитых камнях брусчатки карету то и дело подбрасывало, и каждый раз в груди что-то замирало.
Созерцание отвлекало от холода. Поэтому я глазел по сторонам неистово и страстно.
Народу на улицах было немного. То ли рабочий день ещё не закончился, то ли, наоборот, все уже были дома.
В подступающих сумерках редкие прохожие сливались с тенями, тянущимися от фонарей.
Пока мы катили к кабаку, в окнах стали зажигаться огни. Пошёл снег. И картинка стала совсем ёлочной и волшебной. Я практически почувствовал запах хвои и мандаринов. И собрался загадать желание.
— Приехали!
Орма своим грубоватым голосом беспощадно разнесла все очарование момента. Я бросил на неё хмурый взгляд и прямо в шторе вышел на улицу.
Едальня и питейня!
Деревянная табличка раскачивалась на цепях от каждого порыва ветра. И при этом издавала противный скрип. Вид у неё был, мягко говоря, не свежесотворённый. Впрочем, как и у покосившейся двери. Думаю, что за смену её сносят с петель как минимум пару раз.
Я бросил на орку хмурый взгляд:
— Серьёзно? Ты куда меня привезла⁈
— Где заседали последнее время, туда и привезла! Вас же не разберёшь. То сюда, то к элитным. То опять сюда! Я не успеваю следить за изменением ваших пристрастий, милорд!
Орка обиженно надула губы и скрестила руки на груди. Мда-а-а. Странный этот Аарон, по другому и не скажешь.
— Ты сколько со мной времени, а! Могла бы и получше вкусы изучить!
— Ой, да какая вам разница где! Лишь бы блондинок побольше было!
Я замер с открытым ртом. А орка, кажется, поняла, что именно она ляпнула своему господину и покраснела. Я вытаращился на это во все глаза — краснеющий орк это почти как бледнеющий чёрный, только зелёный. Ну в общем, это было весьма неожиданно и забавно.
Входная дверь лязгнула и из трактира, покачиваясь, вывалилось тело.
— О! Светлейшесть прибыла! Вас и-ик, ждуть! Не томите, проходите!
Пьяница попытался отвесить поклон, но не устоял на ногах и свалился на брусчатку.
— Мило, — я проводил его полет печальным взглядом. Желание заходить внутрь таяло прямо на глазах. Я развернулся и зашагал к карете.
— Я передумал!
— Но… — орка топталась у входа, растерянно смотрела то на меня, то на дверь.
— Что? Говорю же, передумал. Хочу в другое место!
— Это куда, в другое? — незнакомый голос раздался из-за угла здания. Я замер. Было в этом голосе что-то такое, ну знаете, очень настораживающее. Очень неприятное, что ли. Вот бывают такие голоса — слышишь и понимаешь, что совсем и не хочешь его слышать. Что лучше быть где-нибудь подальше.
Наверное, обладатель голоса почувствовал моё обострившееся желание сигануть в карету и приказать кучеру нестись назад.
Неясная тень отделилась от угла и шагнула вперёд. При этом некто умудрялся стоять так, чтобы свет не попадал на его фигуру.
Орка замерла и как-то сжалась.
— Милорд, вы решили нас покинуть? — вкрадчиво поинтересовался некто.
— Думаю, да, — не очень уверенно отозвался я. — Ну знаете, как-то настроение сегодня не то. Все из рук валится. Вот, одеться даже забыл, стою теперь, мёрзну. Думаю, я приболел. Что-то с головой. Насморк. Мысли путаются.
— Оу, — сочувственно выдохнул тот. — Ну что же. Я думаю, что смогу облегчить ваши страдания.
В воздухе раздался свист. И свет фонаря отразился на не пойми откуда взявшемся клинке.
— Об-блегчить? — как-то неестественно проблеял я.
— Думаю, да. Когда голова отделится от шеи — точно все проблемы будут решены.
— От-тделитс-ся? Ну, зач-чем же так радикально?
Я не понял, откуда у меня появилось заикание. И почему так сложно стало унять дрожь в коленках.
А некто продолжал:
— Видите ли… Милорд. Сударь. Ваше светлейшество. Дело в том, что мы очень не любим, когда нам что-то обещают. Просят что-то взамен. Берут у нас что-то. Но не выполняют договорённости. Это не хорошо. Очень не хорошо.
— Я с вами п-полностью согласен! Категорически! На все сто!
— Тогда, я думаю, вы согласитесь, что за невыполнение условия нашего ма-а-ленького договора, будет вполне справедливо лишить вас какой-нибудь части. Голова, я думаю, подойдёт!
— Но она же мне нужна!
— Сочувствую, — вздохнул тот.
Я почувствовал, как кончик клинка коснулся шеи. Как раз там, где пульсирует от животного страха за мою шкуру артерия. Точнее, за шкуру Аарона. Но сейчас в ней оказался я. И если шкура испортится, я тоже испорчусь.
Я лихорадочно соображал, что же мне делать.
Помощь пришла неожиданно. Орма, все это время стоявшая у дверей, внезапно подала голос:
— Aditum nocendi perfido praestat fides (Доверие, оказанное вероломному, даёт ему возможность вредить! лат.)
Тень вздрогнула, клинок опустился. Некто медленно развернулся в сторону орки.
— Откуда ты знаешь наш язык?
— Знаю, — пожала плечами та.
Некто замер. То ли насторожился, то ли впал в глубокомысленные раздумья. После паузы, показавшейся мне вечностью, он продолжил:
— У тебя есть Знак?
— Может быть. Дай нам один день. И мы выполним все, о чем договаривались! Aut cum scuto! Aut in scuto!
— Хм… — некто снова задумался. — Что же. Если ты говоришь… Я найду вас завтра на закате. Где бы вы ни были!
Орка кивнула и проделала замысловатые пассы руками.
Тень махнула левой рукой с клинком в ответ, шагнула за угол и растворилась, будто её и не было.
Я медленно выдохнул.
Тело горело огнём, несмотря на озноб от подкатывающего страха и лютый холод.
— Пойдём! — бросил я молчаливой Орме и шагнул в кабак.