— Что? Куда ты! Домой поехали!
Девушка кинулась мне наперерез и схватила за руку.
— Милорду приключений мало⁈
— Меня чуть не прирезали, пока ты в стороне стояла! Мне нужно залить этот день по самые перепонки!
— Какие перепонки? Ты же не амфибия! — удивилась рабыня.
— Барабанные, Орма! Барабанные! А ты мне, за графином чего-то очень крепкого, расскажешь, что это сейчас было!
Я перехватил орку за руку и буквально волоком потянул вслед за собой.
Та посопротивлялась для вида, но все же не стала спорить.
В кабаке было людно. Шумно. И вонюче.
Примерно так я и представлял себе средневековое поильное заведение. Судя по всему, местный люд уже успел изрядно накачаться. Поэтому на два новых тела поначалу мало кто обратил внимание.
Мы уселись за один из свободных столов.
— Что давать? — официантка, такого же зелёного окраса, как и Орма, была явно намного старше, толще и грубее. Вот примерно так и должны были выглядеть орочьи женщины — грубые, с массивной нижней челюстью, темной косой и грудью необъятного размера. Если бы не страх, никак не желавший меня отпускать, я бы непременно порассуждал об эволюционных особенностях необходимости бюста такого размера.
Но сейчас мне было не до этого.
— Все давай. Что покрепче. И много! И быстро! Двойную цену плачу!
При словах об оплате Орма собралась выдать что-то возмущённое, но я взмахом руки заставил её замолчать. Её соплеменница, напротив, сразу как-то подобрела и понежнела.
— Конечно, господин! Как прикажете, господин!
И когда я говорил побыстрее — я не думал, что все окажется на столе буквально сию же секунду. Или какие тут единицы времени. Мысленно взвыв от того, что я абсолютно ничего не знаю про этот мир, я налил себе и орке и махнул залпом.
— Ох ты ж лингва латина…
Это был какой-то местный аналог самогона. Настолько ядрёный, что у меня аж слезы выступили.
— Это орочья ять, — пояснила Орма. И последовала моему примеру.
— Она ядрёная!
— Да уж явно не пина-коллада! Ять — это то, что меня спасёт! — я налил и выпил. Орка не отставала. А потом ещё раз. И ещё.
К пятой рюмке я понял, что мир вокруг начинает становиться тёплым и ласковым. И все проблемы, затуманиваясь, уходят куда-то на дальний план.
— Орма, а что вот это было? Ну, там, на крыльце?
Меня потянуло на разговоры. Да и понять, что произошло, было жизненно необходимо.
— А, на крыльце, — кажется, Орма тоже почувствовала окружающую теплоту мироздания. — А это, милорд, была посланница Гильдии. Ну, помните, головорезы там всякие. Воры. Отступники. Которые отчего-то возжелали вашей кровушки. Что вы им задолжали? И когда вы успели с ними снюхаться!?!
В резком тоне девушки не было и капли дурмана. Отчего и я тоже в миг протрезвел.
— Не помню я! Мало ли, чего и кому я наболтал! Тем более, если был в ажуре! Не знаю! Не помню! Понятия не имею!
Я попытался говорить как можно более капризным тоном.
— Это весьма печально! Потому что они действительно придут за нами завтра. Поэтому постарайтесь-ка вспомнить!
— А почему за нами? Ты-то им зачем?
Нам принесли баранью ногу, и в перерывах между репликами я отщипывал нежнейшее тушёное мясо и жевал. Война-войной, как говориться.
— Как бы вам объяснить… Во-первых, я поручилась за вас. А во-вторых, умрёт хозяин — умрёт и раб, забыли? Так что при любом раскладе мы в одной лодке.
— Мда. Не весело, — я подхватил стручок тушёной фасоли и засосал его с характерным звуком.
— Есть такое дело, — орка то и дело бросала на меня странные взгляды. Но я решил, что всему виной та самая ять. Которую мы незаслуженно забыли.
Я налил ещё по одной. А потом ещё и ещё. Что делать с Гильдией, я не знал. И оставалась слабая надежда на то, что Скартан явится раньше и подскажет, что я должен сделать. В обмен на Печать, конечно.
И если я её отдам, то не попаду назад, домой.
Но с другой стороны, если я умру с Печатью, тоже вряд ли вернусь в своё тело.
Одним словом, как ни крути, расклад получался так себе.
— Идём домой! — я поднялся резко, подхватил сползшую на пол штору, и направился к двери.
— А плачу, как обычно, я, — услышал я раздражённое шипение за спиной. И улыбнулся сам себе. Я об этом не подумал, а оказалось — попал в привычку Аарона. Плюсик к моей маскировке, так сказать.
Пока орка возилась с кошельком и о чем-то переговаривалась с официанткой-соплеменницей, я ленивым взглядом обводил местную толпу. Угрюмые, обиженные жизнью лица, ищущие отпущение на дне стакана. Все равны, как на подбор.
— Эй ты! Ушастый! Че зыришь?
Я вздохнул и отвернулся.
— Я тебя спрашиваю! С тобой говорит не какая-нибудь челядь! Я лорд, слышал! Я баронет! А ну, к ноге!
Я посчитал до десяти, ещё раз выдохнул, и двинулся к выходу.
Ещё одна стычка сегодня мне была явно ни к чему.
— А ну стоять, лесное отродье! Небось только с дерева слез и сюда, к нормальным людям, да! Ну я тебя сейчас научу урокам вежливости!
Голос раздался прямо за спиной.
— Вежливости, — устало протянул я. — Просто вежливости.
— Че? — взревел детина, перетянутый фраком как сарделька в натуральной оболочке.
— Я! Да я баронет Ноктиоренитиус! Ты хоть знаешь, что я за человек! Ты, чучело лесное!
Орма оказалась рядом, растолкав зевак, подтянувшихся к нам в надежде на зрелище.
— А ну закрой свой рот! — рявкнула девушка. — Ты хоть знаешь, с кем ты разговариваешь!
— А, и зелень-плесень тоже тут! Парочка, значит! Ну ничего, мы с ребятами сейчас вам покажем!
Ребятами оказалась парочка таких же перебравших хлыщей. Один, не в пример своему товарищу, тощий, как жердь с лошадиным лицом и кривыми зубами. Он гаденько ухмылялся в стороне, но не собирался предпринимать никаких действий. Второй — вообще типичный ботаник. В толстенных очках он сидел в самом дальнем углу и вообще с трудом соображал, что и кому он должен показать.
— Послушай, баронетус, иди себе, попивая дальше ять, не лезь к нам. а!
Видимо, моя природная харизма и непревзойдённый внешний вид произвели на него эффект красной тряпки.
Лорд взревел, как раненый буйвол, и кинулся на меня. Я даже толком понять не успел, что произошло, как мощное тело впечатало меня в стену.
— Именем императора!!! — заверещала орка. — Нападение на маркиза Хармеса!
Но я её не слышал. В голове как будто что-то щёлкнуло.
Я сгруппировался, ныряя вниз из захвата и с силой толкнул детину головой в солнечное сплетение. Тот захрипел от неожиданности и отшатнулся. Мне этого мгновения хватило, чтобы с размаха въехать ему кулаком в нос. И ещё раз от души толкнуть его в грудь. Под собственной тяжестью баронет повалился на стол. Зазвенело бьющееся стекло. Послышались звуки падающей еды и льющейся жидкости.
Но ни один из собравшихся не проронил ни звука. Все внимание было обращено на вход.
Я обернулся и застонал.
Там, при полном параде, стояли трое стражников. Точнее двое стражников и одна стражница.
— Что здесь происходит?
— Нападение на лорда! — заверещал вперёд Ормы тот самый, жердястый.
— Нет! Нападение на нашего лорда! — рявкнула Орма, перебивая первого. — Это ваш баронетишка начал первый!
— А ваш его спровоцировал!
— Да мы вообще уходили!
— Ага, конечно! Вы специально тут ошивались и провоцировали!
— А ну молчать! — рявкнула стражница. — Всех гребите! До выяснения обстоятельств!
Я снова застонал.
Вот говорила же Орма, поехали домой! Чего было не послушать умную женщину?
Я смиренно протянул руки.
Щелчок замка на кандалах ознаменовал окончание этого тяжкого дня.