Портер громко вздыхает.
— Доктор Уэст, если для вас это пустая трата времени моего клиента…
— Нет, — приподнимаю руки в жесте капитуляции. — Я заинтригован. Полагаю, вы хотите получить заключение о невменяемости, а не сеанс с психологом, — произнося это, я смотрю на Шейвера. Он неотрывно смотрит на меня. — Поэтому мне любопытно, чем же я могу быть вам полезен, мистер Шейвер.
Шейвер не отводит пристального взгляда от Портер, когда произносит:
— Я хочу остаться наедине с доктором.
Она качает головой.
— Я настоятельно не рекомендую это делать.
— Мы в надежных руках, — киваю на охранника, — офицер в состоянии разнять двух хулиганов.
Портер бегло смотрит на меня и возвращает внимание к Шейверу. Коротко вздыхает.
— Такого еще в моей практике не было, — с этими словами она убирает папку в кейс и встает. — Я буду снаружи. У вас есть пятнадцать минут.
Наклонив голову, я наблюдаю, как она выходит из комнаты. Ее движения непривычно резки. Конечно, многое зависит от исхода дела, но ее беспокойство связано не с карьерой. Ее тревожит что-то другое.
— Ты здорово ее взволновал, — говорю Шейверу.
Он отклоняется на металлическом стуле.
— Что ж, должен признать, это не только моя заслуга, доктор Уэст. У вас с мисс Ловелл своя история, правда?
А вот об этом мы говорить не будем.
— Чего ты хочешь?
— Диагноз.
Моя улыбка становится шире.
— За пятнадцать минут? Я польщен твоей верой в мои способности, но это невозможно.
Он усмехается. У него приятный баритон. Думаю, его голос занимает не последнее место в наборе его талантов, благодаря которым он заманивает женщин в свои сети. Британский акцент добавляет шарма.
— Я согласен изменить свое заявление. Невиновен по причине невменяемости, — поясняет он, — а ты согласишься стать моим психотерапевтом.
— Народ, все заценили его шутку?
— Я серьезно.
— О, я знаю, что ты серьезно. Поэтому меня все это настолько забавляет, — Я наклоняюсь вперед и сцепляю руки на столе. — Ты не можешь изменить свое заявление в середине процесса. Судьям такое не нравится. Очень.
Он поправляет воротник своей отглаженной белой рубашки.
— Портер может.
Мой желудок охватывает тошнота при его фамильярном обращении к Портер.
— Я соглашусь дать экспертную оценку и показания в суде, — говорю, отклоняясь назад. Ненавижу дышать с ним одним воздухом. — А ты согласишься на новое судебное разбирательство и нового правового защитника.
Одноразовая сделка. Я не хочу провести месяцы или даже годы в качестве психотерапевта для этого девианта. Но я хочу, чтобы Портер держалась от него подальше. Как можно дальше.
Шейвер внимательно изучает меня. Я показываю ему свою руку, мою слабость. Но он достаточно умен, чтобы понять, что к чему. Если сначала я думал, что могу блефовать, при упоминании нашей с Портер истории, у меня не осталось выбора. Он открыто продемонстрировал свои намерения манипулировать моими чувствами.
Пусть лучше думает, что у меня только одна Ахиллесова пята.
Он торжественно кивает.
— Думаю, это мне подходит. Учитывая, что судья откроет новое разбирательство по делу, нанять другого адвоката для меня не проблема. В любом случае, с мисс Ловелл становится работать всё сложнее и сложнее.
Мы ненадолго приходим к согласию, но есть кое-что еще: использование ключевых слов типа — наверное, вероятно, думаю — означают, что человек лжет. Понимаете, к чему я веду?
Шейвер не хочет избавляться от Портер. Она — его козырь в рукаве. Мало того, что она чертовски хороший адвокат, у нас с ней общее прошлое. И Шейвер может придумать креативную стратегию, как манипулировать мной.
Поэтому давать ему воспользоваться этим преимуществом не стоит.
Если он не сменит адвоката, я попытаюсь убедить Портер, что отказаться от дела будет наилучшим для нее выходом. Что будет довольно легко, ведь Шейвер будет косить под невменяемого и, соответственно, невиновного. Она не захочет участвовать в этом цирке.
И оставит Шейвера целиком и полностью мне.
— У этой сделки есть одно условие, — говорит Шейвер.
— Конечно. В этом мире нет места простоте.
Его хитрая улыбка меня раздражает.
— Я хочу, чтобы ты рассказал мне о своей жене.
У меня каменеет лицо. От усилия сохранить неподвижную мимику напрягается каждая мышца.
— У меня нет жены.
— Точно. Прости. Вы не успели пожениться. Но все равно, ты пережил потерю, похоронил свою женщину, и я хочу услышать эту историю.
Да пошел ты, Шейвер.
Именно поэтому я не могу быть его психотерапевтом. Я поклялся — как и Портер — что буду помогать пациентам на пределе моих возможностей. А этому психу помогать я совсем не хочу.
Если из-за этого моя клятва выглядит лицемерно, пусть так, я не возражаю. Ведь именно поэтому я консультирую в суде, а не держу личный кабинет психотерапии.
— Когда я буду проводить оценку твоей вменяемости, Шейвер, игры закончатся. У тебя не будет возможности покопаться в моей голове, чтобы удовлетворить свое извращенное желание. Моя жизнь — я — не имеем отношения к твоему диагнозу и подбору лечения.