— Знаешь, несмотря на все твои способности, ты довольно невнимателен, когда дело касается женщин. — Она, наконец, вырывает руку, и я отпускаю ее. — В комнате ожидания, Уэст. Вот когда.
Все это время, и я идиот.
Я был убежден, что Портер пригласила Мел в тот вечер, потому что она не была заинтересована во мне, что я не пойму намека. И это сработала потрясающе.
Но для меня так удобнее, не так ли?
Затем, после смерти Мел, я ушел и не вернулся. Я не мог смотреть на Портер, не видя лица Мел, воспоминания слишком болезненны. Моя скорбь — мудила.
— Ты не должен ничего говорить, — отвечает она. — Что есть, то есть. Я не позволю своим чувствам затуманить разум. Я не могу дать тебе инсайдерскую информацию по этому делу.
Ага. Потому что это сделает меня королем мудил.
— Но я могу сказать тебе, что, если Шейвер действительно дал тебе карту Таро, ты должен отказаться от участия в качестве свидетеля-эксперта. — Она смотрит на меня, ее золотистые глаза мерцают в свете огней города. — И Эдди тоже убери с этого дела. Пусть другой прокурор работает.
— Я не собираюсь давать Шейверу карточку на освобождение из тюрьмы. — Я поджимаю губы. — Извини за каламбур. Я не позволю другому доктору фигурировать в этом деле и объявить его сумасшедшим, Портер. Когда он признает себя невиновным, я хочу посмотреть ему в глаза и увидеть преднамеренность. Я знаю, как работает его мозг, и хочу, чтобы об этом знал весь мир.
Она хмурится.
— Твое тщеславие всегда брало верх.
— Это не тщеславие, — я наклоняю голову и пожимаю плечами. — Ладно. Не совсем. Мне нравится быть правым, но Шейвер — хищник, который преследует и калечит своих жертв, и снова и снова ускользает от наказания. — Я беру ее за руку. — Будь на моей стороне в этом деле.
— Уэст…
— Нет. Три года я наблюдал, как ты защищаешь отбросы общества, и ради чего? Потому что "кто-то должен это делать"? Чушь собачья. Ты только что призналась, что было нечто более личное. Значит… — Я переплетаю наши пальцы. — Возвращайся.
Ее рука дрожит в моей. Ее взгляд пытается зацепиться за что-то еще, кроме меня, избегая. Я продолжаю давить.
— Портер, вернись к нам. Тебе там не место. — Я обхватываю ее щеку, моя кожа вспыхивает от прикосновения, от ощущения ее. Как я мог быть таким бестолковым? — Я не справлюсь без тебя.
По ее щеке скатывается слеза, и я смахиваю ее большим пальцем.
— Я не могу… мне надо подумать. — Ее рука накрывает мою на ее щеке, и она отстраняется. — Уже поздно. Мне нужно поспать. Нужна ясная голова.
— Верно. — Я прочищаю горло. Когда она встает, я говорю, — я беру интервью у Шейвера, чтобы поставить предварительный диагноз. Но я твердо стою на своем. Когда я займу место свидетеля, Шейвера засадят.
Она сухо кивает.
— Я ни о чем не прошу, — говорит она, плотнее кутаясь в пальто от ветра, и глядя на реку. — Я отличаю добро от зла. И знаю, что есть границы, которые мы не пересекаем. Но если я не сделаю этого хотя бы раз…
Она смотрит на меня, и, прежде чем я успеваю сделать следующий вдох, она двигается. Ее мягкие губы обхватывают мои, заставая меня врасплох, и все, что я могу сделать, это попробовать ее на вкус, вдохнуть сладость поцелуя, прежде чем она отстранится.
Почти как тот несостоявшийся поцелуй в баре…
Было бы все иначе, если бы я знал о чувствах Портер?
Я не могу думать об этом.
— Еще одна вещь, которая мне нравится в тебе, — шепчет она мне в губы, — твой дар убеждения. Увидимся завтра.
Ошеломленный, я стою и смотрю, как она уходит. В груди нестерпимо ноет, но это не больно. Она кажется слишком полной, всеобъемлющей. Потом я бросаю взгляд на мост, и меня охватывает проклятый стыд. Я чувствую себя виноватым, когда вспоминаю о Мел.
На какое-то мгновение она исчезла. Из сердца вон. Я забыл о ней.
— Проклятье.
Я застегиваю пальто и иду к своему дому, все это время ненавидя себя. Я только что попросил Портер присоединиться к нашей команде. Где я буду видеть ее каждый день.
Там, где я не могу убежать от нее.
И я даже не знаю, что чувствую.
Или что натворил.
Когда вхожу в квартиру, я включаю отопление и вливаю в себя здоровую дозу бурбона, чтобы отрубиться.
Доктор Йен Уэст
Знаете, что хуже оценки психопата-серийного убийцы? Оценка психопата-серийного убийцы, испытывая при этом похмелье.
Хотя это вопрос с подвохом. Оба варианта одинаково ужасны, и именно поэтому я не проработал и года на позиции судебного психолога на заре своей карьеры. Мелани предложила мне подойти к профессии с другой стороны.
— Это несколько выходит за рамки вашей квалификации, не так ли, доктор Уэст?
Я улыбаюсь — мило и широко — новому адвокату защиты Шейвера. В этот раз он выбрал настоящего придурка Стива Смигела. Ну, серьезно. Смигел? Не хватает пары букв, чтобы получился тот тролль из "Властелина Колец". С таким же успехом его можно называть Голлумом. Что я и делаю у себя в голове.
— Это было сделано по просьбе вашего клиента, Смигел, — Голлум, — Обсудите это с ним. — Потому что есть много других мест, где я предпочел бы быть прямо сейчас. Например, в постели, укрывшись с головой одеялом, избегая Портер.
Или в постели с Портер.
Я прогоняю эту мысль прочь. Плохой мальчик.
Алкоголь и ностальгия — плохое сочетание.
— Я просто спрашиваю, — продолжает тролль, — вас никто не осуждает. Сколько времени прошло с тех пор, как вы действительно занимались настоящей психологией, а не просто консультировали присяжных?
Просто консультация присяжных. Как будто это не считается работой. А так, хобби.
— Практиковал судебную науку, — исправляю я его, и он приподнимает свою тонюсенькую бровь. — Это правильная терминология. На будущее, чтобы не показаться необразованным, учитывая, что ты работал в области права на протяжении… сколько? — Я делаю вид, что думаю.
— Год, — отвечает он.
— Точно. Там еще раздают первокурсникам леденцы на палочке у памятника Марксу?
Его хмурый взгляд доставляет мне огромное удовольствие.