Отбор присяжных — это целая наука. Но дело не столько в отборе присяжных, сколько в их устранении. Перед первым судом мы составили композицию того, как должен выглядеть наш идеальный присяжный. Не физически, а с точки зрения личности.
У этого человека не будет никаких сомнений насчет невиновности Квентина Шейвера.
Самое важное условие — у них не должно быть предубеждений против смертной казни.
Но Шейвера не судят на смертную казнь, скажете вы. Концепция та же. Человек, который твердо убежден в теориях типа «око за око», — это люди, которые нам нужны. У них нулевая терпимость к несправедливости.
И если мы сможем найти этих двенадцать человек… (ох, в идеальном суде!) значит, мы уже на полпути к успеху. Поскольку суд над Шейвером основан на его признании вины, этим людям будет трудно поверить в его демонические галлюцинации и защиту от безумия.
Но эти же самые люди полностью бы поддержали наркоманскую паранойю, когда он преследует Тиллман до мотеля, после истязает ее, связывает, наносит удары восемь раз, затем разделывает ее труп и вырезает сердце.
Кровавые детали. Но эти детали существенны для суда. Наши идеальные присяжные восстанут против системы, которая позволяет такому животному разгуливать на свободе.
Утром по защищенной электронной почте я отправил обновленное описание нашего идеального присяжного Мие и Чарли. Чарли ждет имя, чтобы начать расследование.
Поскольку у нас нет доступа к списку присяжных (это незаконно) для предварительного расследования потенциальных возможностей, у нас есть всего несколько минут, чтобы изучить присяжных и принять решение, оставить их или устранить.
Это возбуждает.
В то время как Миа, Эдди и я работаем над допросом, мне нужен кто-то, кто будет работать с изложением фактов. Этот человек должен подружиться с детективом по делу… и черт, это будет нелегкий союз. Для любой из сторон.
Адвокат защиты и следователь по особо важным делам? Работают вместе?
Не бывать такому. Детективы работают с обвинителями.
Но Портер должна быть на моей стороне. Неважно, на какой стороне она лично, она принадлежит команде. И она мне нужна.
Вот почему я тайком натравил Мию на Портер, чтобы убедить ее, что пришло время возвращаться домой.
Не судите меня. Я уже признался, какой я слабак, когда дело касается Портер. И этот поцелуй… с таким же успехом я могу отозвать свою членскую карту мужского клуба. Это заставило меня спрятаться за работой, где безопасно.
Судья обращает внимание суда на первого потенциального присяжного заседателя, который приступит к голосованию.
— Слава Богу, — выдыхаю я. Еще одна минута в этом потоке мыслей, и я бы разбил голову о скамью.
— Ты звонил… — говорит Мия в моем наушнике.
— Забавно. — Я улыбаюсь женщине рядом со мной, и она отодвигается еще на дюйм.
— Первой встает Кларисса, — шепчу я, и думаю о шутке Ганнибала.
— Знаю, как это убивает тебя не ходить туда, — помечает Миа. — Ладно, мы вошли.
Нога нервно постукивает в ожидании.
— Кларисса Боуер, — отвечает Миа. — Чарли не слишком глубоко накопал на нее. Тридцать три, страховой брокер. Одинока. Без детей. Хобби включают фильмы и чтение. Но ее самое большое увлечение — участие в программе переписки с заключенными из местного исправительного учреждения.
Я провожу рукой по лицу. Теперь я понимаю, почему Чарли не стал копать дальше.
— Дай угадаю. Навязчивый комплекс спасителя.
— Именно. Или она просто одержима преступниками в целом. Думаю, этот пункт более опасен. Подступаю к горяченькому.
Когда дело доходит до поведенческой стороны, я доверяю чутью Мии. Женщине, увлеченной преступниками и опасностью, не место среди присяжных. И шутка о Клариссе сейчас слишком проста. Позор.
Смигел задает потенциальной присяжной несколько ключевых вопросов, получает над ней преимущество, затем смотрит на судью.
— Защита принимает этого присяжного, Ваша Честь.
Ага, конечно, принимает. Она подаст тебе горячее блюдо с названием «оправдательный приговор».
Эдди смотрит на меня, и я потираю нос. Наш код — убирай присяжного. Эдди встает.
— Я выступаю против этого присяжного, Ваша Честь.
А теперь, отвод без объяснения причин или ходатайство об исключении из списка присяжных — это право, как обвинения, так и защиты отклонить присяжного без причины. Каждая сторона может оспорить десять присяжных, так как это дело об убийстве первой степени, к вашему сведению.
Может показаться, что это много, но эти ходатайства иссякают быстрее, чем вы думаете.
Смигел переходит к следующему потенциальному присяжному.
— Следующий — Эдрю Смит.
На линии слишком долго мочат, и я начинаю нервничать.
— Миа?
— Прости. Я здесь. Хорошо, Эндрю Смит. Чарли говорит, что все проверяет. Учитель истории в местной средней школе. Немного онлайн активности. Вот тут-то мы и зависли. Его аккаунты в социальных сетях неактивны. Он почти не проводит время в интернете. Вероятно, чтобы избежать встречи со своими учениками.
— Десять/четыре. — Думаю я, пока изучаю мужчину, сидящего на галерее. Думай. Думай. Без следа в онлайн, не уверенный, к чему он склоняется. Каждый присяжный приходит в суд с предрасположенностью, с мнением. Наличие предыстории их политических взглядов и предубеждений помогает нам обнаружить это до суда.
Я сигнализирую Эдди задать Смиту вопрос о смертной казни.
Смит отвечает:
— Если человек признан виновным в ужасном преступлении, отняв жизнь… тогда наказание должно соответствовать преступлению. Я за это.
Черт. Как идеально. Тем не менее, я колеблюсь. Эдди смотрит на меня, бровь вопросительно изогнута. Учитель стал бы идеальным старшиной присяжных, и с таким мнением…
Киваю один раз.
— Этот присяжный принимается обвинителем, Ваша Честь.
Хорошее начало. Я устраиваюсь поудобнее. У нас все еще есть дела, и следующая потенциальная присяжная доказывает это презрением ко всему живому на этой планете.
— Скажи, что остальные не выглядят так мрачно, — шепчу я.