— Значит, он полагается на физические, осязаемые послания. Это требует, чтобы тот, кто похитил Портер, находился в непосредственной близости.
Такая логика кажется обоснованной. Честно говоря, и я не скажу им об этом, я понятия не имею, как это проверить. Это предположение. Двух с половиной дней просто недостаточно, чтобы расширить радиус поиска, и мне нужно где-то сосредоточить свои усилия.
— Чарли, выведи карту Таро на экран.
Я попросил Мию максимально увеличить ее, чтобы мы могли видеть каждую деталь. Пока это наша единственная зацепка. Более того, это наша карта.
Я подхожу ближе к экрану.
Колода Таро Шейвера должно быть старая. Я не историк, но думаю, что этой карте, по меньшей мере, полвека. Детали на изображении замысловаты. Расписаны вручную. И вот тут-то я и теряюсь в деталях.
— Это что, замок на заднем плане? — спрашиваю Мию.
— Судя по тому, что я нашла, да. На всех Пятерках Кубков во всех колодах присутствует замок. Очевидно, это и есть цель мужчины в плаще, его благополучное будущее. Если он сможет отпустить свое прошлое.
Я провожу рукой по лицу.
— Ага. Знаю. Но где это здесь? — Указываю на карту. — Шейвер патологичен. С Тиллман его сцена копировала ее карту — вплоть до восьми колотых ран, отображающих восемь мечей. Если замок — это место назначения, значит, именно там и держат Портер. Но в Вашингтоне нет гребаных замков. — Уныло смеюсь, я сейчас сломаюсь.
Миа выглядит неуверенной.
— Откуда вам знать? Может, вы слишком буквальны. Она может быть где угодно. Все, что нужно Шейверу — это назвать это замком.
Она права. Черт.
— Мы ходим по кругу. — Портер сказала правду, когда говорила, что я недостаточно долго оценивал Шейвера, чтобы проникнуть в его голову.
Но он был чертовски уверен, что пролез в мою голову.
Он упомянул о несчастном случае с Мелани. Он спросил о моей истории с Портер. Он либо собирал информацию, либо злорадствовал по поводу того, что уже знал. Сколько информации он почерпнул у Портер? Они потратили месяцы на подготовку к его делу. Тошнотворная пустота скручивает мой живот.
— Нам нужен кто-то, кто знает его. Знает, как он думает. — Я киваю Чарли, сидящему за компьютером. — Где этот мудак, приятель Лайл Фишер?
— Мы не смогли разговорить его, — отвечает Миа, беспокойно щуря свои подведенные карандашом веки. — Он мог бы рассказать Шейверу обо всем, что мы делаем.
— И? — Я поворачиваюсь к ней. — Думаешь, Шейвер не знает, чем я сейчас занимаюсь? — Я проверяю время на телефоне. Мы уже потратили впустую день. — У меня осталось два дня до того, как мне придется давать показания. Фишер — единственный человек, который знает этого ублюдка, который может знать, где… черт возьми.
— Что? — Миа следует за мной к месту Чарли.
— Должно быть, это он, — говорю я. — Шейвер мог подкинуть нам Фишера, чтобы тот добыл информацию. Должно быть, он был в квартире Портер. — Он забрал ее.
Чарли поворачивается в кресле.
— Доктор Уэст, вы сами можете его спросить. Лайл Фишер здесь. Он в лобби. У него сегодня еще один допрос.
Моя голова начинает раздражающе пульсировать. Я прижимаю пальцы к вискам.
— Тащи его сюда. — Затем я хватаюсь за спинку кресла Чарли, чтобы убедиться, что он видит серьезность в моих глазах. — Насколько незаконно допрашивать кого-то?
Его темные брови сходятся вместе.
— Типа пытать?
— Если мне придется зайти так далеко…
Чарли выглядит неуверенным, словно впервые видит своего босса.
— Если он что-то знает, мы заставим его говорить.
— Хорошо, — отвечаю я, едва скрывая недоверие в голосе. Чарли — моя добродетель. Мой черно-белый мыслитель. Я никогда раньше не видел, чтобы он переступал черту, и должен признаться, я немного потрясен.
Пока мы ждем Фишера, я шагами меряю бетонный пол.
Абсолютная беспомощность ситуации ощущается так, будто земля уходит из-под ног.
— Его замок, — размышляю вслух. Смотрю на экран. Мне нужна точка фокуса. Если этот чертов замок мой образный пункт назначения, мне нужно сделать его буквальным.
— Ладно. Давайте поднимем финансы Шейвера. Я хочу знать о каждой собственности, которой он владеет.
И я обыщу каждый угол в Вашингтоне, если придется.
Когда Фишер входит в офис, что-то щелкает в моем мозгу. Знаю, с медицинской точки зрения, это невозможно, но после хлопка происходит то же самое. В глазах темнеет, звуковая волна детонирует в ушах. Рев усиливается до тех пор, пока все остальные звуки не становятся слишком далекими, чтобы их можно было услышать.
Пересекаю офис и хватаю его за горло.
— Где она? Где ты прячешь ее?
В его темных глазах нет страха. Он тянется к карману, но я перехватываю его руку.
— Я должен передать тебе сообщение, — ровным голосом произносит Фишер.
Чарли становится рядом и приказывает Фишеру медленно убрать руку. Он достает телефон и протягивает мне трубку. С бешено бьющимся сердцем я отпускаю Фишера и забираю телефон.
— Нажми кнопку воспроизведения, — говорит он.
Я долго смотрю на устройство, прежде чем перевести взгляд с Чарли на Мию. Они оба — неподвижные скульптуры, ждущие, когда я нажму на кнопку.
— Не упустите его. Свяжите, если понадобится.
Затем я делаю глубокий вдох и запускаю видео.
На дрожащем экране появляется лицо Портер. Желудок подскакивает к горлу. Ее волосы растрепаны, тушь размазана под глазами. Кадр скачет, будто кто-то поправляет угол съемки, и я мельком вижу окровавленные бинты, обматывающие ее руки.
Там, где пускали кровь.
— Уэст, прости, — говорит она, ее голос дрожит. — Я жива, но не знаю, где нахожусь. Но я в порядке. Просто сделай все правильно.