— Куда это ты собрался?
— Подготовить мое экспертное заявление.
Вот уже три года я прихожу сюда только по случаю годовщины свадьбы. Но это не то место, где я разговариваю с Мел. Я как-то сказал, что не обязан… что она просто знает… но это не совсем так.
Правда в том, что мне не нужно говорить с куском мрамора, потому что я никогда не переставал говорить с ней.
Она всегда в моих мыслях. Я шепчу ей нецензурные слова, как будто она все еще в комнате. Я мысленно рассказываю ей о своем дне, когда думаю о деле. Я говорю ей, что скучаю по ней все время — потому что, Боже, я скучаю. Эта постоянная боль, которая никогда полностью не исчезнет, — это ее постоянное присутствие в моей жизни.
Но сейчас я здесь, потому что она нужна мне так, что только открытый диалог, вслух и на ее месте, может мне помочь.
Опускаюсь на колени перед ее надгробием и касаюсь холодного мрамора. Кулончик с ведьмой, которое я принес ей, все еще здесь, и из кармана пиджака достаю флягу. Ставлю ее рядом с амулетом. Боль — огонь в моей груди.
— Ты бы так разочаровалась во мне. — Я быстро втягиваю воздух, чтобы остановить жжение в глазах. — Портер впуталась во что-то плохое. Меня не было рядом с ней. Теперь она пропала. Я не знаю, как помочь и где ее найти. И что еще хуже… — Я замолкаю, ненавидя себя.
Дерьмо.
— Я люблю ее, Мел. Ты, наверное, уже знала это. Но я люблю ее. Всегда любил; она моя подруга, она наша… она семья. В последнее время она стала настоящей занозой в заднице в команде защиты, но это не меняет моих чувств. Прости. Уверен, я нарушил какое-то правило. Некоторое произвольное правило о том, в кого тебе позволено влюбляться, и мне жаль, если я ошибаюсь, но это не так. — Мой большой палец скользит по ее имени. — Если бы это было действительно неправильно, я бы не смог быть с ней. Эта болезнь поглотила бы меня. Чувство вины разорвало бы меня на части. Но с Портер я ничего подобного не чувствовал. Потому что ты тоже любишь ее и хочешь, чтобы мы оба двигались дальше. Ты была бескорыстной, и я уверен, что ты пыталась заставить меня понять, как я отношусь к Портер, несмотря на все мое раздражение к ней…
Я смеюсь.
— Теперь я это понимаю. И я здесь, разговариваю с тобой словно какой-то безумец, потому что мне нужна твоя помощь. — Я достаю из кармана карту Таро и кладу ее у основания ее надгробия. — Это было здесь не просто так. Этот садистский ублюдок думает, что, использовав твое место, он добрался до меня, но на самом деле, это ты пыталась мне что-то сказать. И как всегда, я был слишком упрям, чтобы выслушать, но теперь я открыт. Мел, скажи мне, где она. Что я упускаю?
Ответа нет. Я не сумасшедший, и у меня нет бреда. Я не жду, что Мелани опустится на гряду облаков и укажет дорогу. Я не совсем уверен, чего я ожидаю…
Знака.
Больше времени.
Может быть, прощения.
Чтобы боль, наконец, прекратилась.
Но и это не ответ. Мы чувствуем боль по чертовски веской причине. Боль дает нам понять, что что-то не так. Мы должны научиться слушать боль, а не блокировать ее.
Я провожу рукой по надгробью, и зазубренный край рассекает ладонь.
— Черт. — Я сжимаю кулак, кровь сочится из моей ладони. Я начинаю расстегивать рубашку, чтобы оторвать полоску, чтобы перевязать рану, когда смотрю на Пятерку кубков.
Капля крови растекается по карте, прямо поверх изображения моста на заднем плане. Поднимаю ее, чтобы рассмотреть поближе. Вытираю кровь.
Когда этот момент озарения захватывает вас, у вас перехватывает дыхание.
Я просто шут. Шут в Таро должен был стать моей картой, а не проклятые кубки. Я думал о жертвах Шейвера, о сценах, которые он устраивает. Его сцене.
Но это не его, это моя. Сцена связана со мной.
И Портер.
— Мел, спасибо. Ты все еще самая умная.
Я прячу карту в карман и встаю, почти дрожа от своей уверенности. Достаю телефон из кармана и набираю Чарли.
— А твой отец может организовать поисковую группу?
— Конечно. Где и когда?
Я смотрю вдаль, направляясь к своей цели, к своему будущему. Бла-гребаное-бла. Выкуси, Шейвер. Я всегда получаю девушку.
— В Ярдс парке.
Доктор Йен Уэст
Мне плевать, как Шейвер узнал об этом. Или я рассказал что-то во время нашей встречи, или он выведал у Портер информацию. Может быть, он следил за нами в ту ночь, когда мы пришли сюда вместе.
Разберу это позже. Сейчас, меня заботит только то, чтобы найти ее вовремя.
Словно в плохом боевике, я бегу к пешеходному мосту. На моем костюме грязь и пятна крови. Люди отступают в сторону, боясь человека с дикими глазами, стараясь не мешать мне. Я не останавливаюсь, чтобы извиниться. Чем ближе я подбираюсь к месту, тем тяжелее становятся мои ноги.
Огненные змеи сковывают икры, и я спотыкаюсь, и прямо перед носом хватаюсь за ограду из цепи. Тиски сжимаются вокруг моих легких. Мое дыхание сдавлено.
Я останавливаюсь ровно настолько, чтобы оглядеться. Знаю, я именно там, где и должен быть, но с какой стороны моста мне перейти? Где находится пункт назначения? Поднимаясь по мосту, волоча свои бесполезные ноги, я продолжаю поиски, пока не достигаю центра. По обе стороны моста стоят здания. Какое именно?
— Где ты, Портер?
Слева от меня находится винодельня. А справа лодочная пристань. Люди слоняются вокруг винокурни, слишком занятые, чтобы прятать заложника. Я перехожу через мост.
Это я, садистский ублюдок, пересекаю мост! Я мог бы даже выкрикнуть это вслух.
Мой телефон вибрирует от звонка Чарли.
— Мы подъезжаем, — говорит он.
— Черт. Быстро, — запинаюсь я, едва дыша после марш-броска сюда.
— У моего отца есть поисковая группа в какой-то местной социальной сети, которую он постоянно обновляет. Ушел в отставку, но не умер. Вот что он говорит. У нас есть собака-ищейка, и я взял вещь Портер из шкафа. Мы разделимся на две небольшие группы и начнем искать по обеим сторонам речной тропы.
Я киваю, как будто он меня видит. Я приближаюсь к пристани и смотрю на здания вдоль реки.
— Я направляюсь на участок погрузки, — и с трудом сглатываю. — Мы найдем ее. Она здесь. Спасибо, Чарли. — Я заканчиваю разговор до того, как тяжесть моего страха просочится через линию.
Я найду ее.
Достаю карту и в сотый раз изучаю ее, выискивая какие-нибудь совпадения на зданиях передо мной с замком. Чертов замок. Сейчас не время для саркастического скептицизма. Мои сомнения не смогут сдержать меня.
Громкий хлопок рикошетом разносится по парку. Гидравлический кран поднимает и укладывает транспортные контейнеры на площадку. Еще один удар, и он поражает меня тошнотворным узлом внутри живота — абсолютное понимание плана Шейвера.