— Безусловно, — отвечаю я. — Позвольте мне ответить и на остальные вопросы. Когда речь заходит о Портер Ловелл, я становлюсь настоящим мужчиной. Признаю это. Я, очевидно, был влюблен в нее последние три года и слишком упрям, чтобы это заметить.
Женщина из присяжных глубоко вздыхает. Все могут посочувствовать тому, что я влюбленный болван.
— Но это не изменяет факта того, что я видел и знаю, — добавляю я. — Квентин Шейвер попросил о встрече со мной во время предыдущего судебного разбирательства, где он утверждал, что меня ждут неопределенные угрозы, если я, как экспертный свидетель, не объявлю его временно безумным. Затем он осуществил эти угрозы, когда Портер была похищена. Он подтвердил, что это он сделал с помощью доверенного лица, когда я столкнулся с ним.
Смигел внимательно наблюдает за мной.
— По вашим словам, все так. Психолог, который ради женщины, которую он любит, занимает позицию и нарушает этическую клятву, чтобы раскрыть сеанс пациента.
О, Смигел. Мы уже закрыли этот вопрос. Он думает, что, повторяя свою точку зрения, повторяя ложь, присяжные, которым становится очень скучно, будут колебаться.
Время для волшебного фокуса, чтобы разбудить их.
— На самом деле, по словам самого Шейвера. — Я лезу в карман пиджака и достаю оттуда упакованную в пакет карту Таро. Та-дам. Я поднимаю ее и переворачиваю, показывая записку, которую Шейвер засунул мне в карман во время нашей с ним драки. Я вкратце все объясняю.
Смигел практически переваливается через трибуну, чтобы попытаться вырвать пакет с уликой. Но я быстрее, и передаю его судье.
— Ваша Честь, я уверен, что помощник окружного прокурора хотел бы, чтобы это было признано доказательством. Я получил это послание от обвиняемого после моей третьей встречи с ним.
Смигел возражает, но судья О'Хара, после осмотра карты и записки, признает их уликами с оговоркой, что они должны быть оценены обеими противоборствующими сторонами.
Затем судья вмешивается в допрос.
— Что это за карта, доктор Уэст?
— Карта Таро «Пять Кубков», Ваша честь. — Я рассказываю судье О'Харе и присяжным о том, где она была обнаружена, и о признании Шейвера в том, что он передал мне карту через доверенное лицо. — До того, как мистер Смигел повел допрос в слишком быстром темпе, я собирался заявить, что нет, жертвой Шейвера была не мисс Ловелл. На самом деле, я был его предполагаемой жертвой.
Я встречаюсь взглядом с Шейвером. Его губы растягиваются в кривой улыбке. Его высокомерие не пошатнулось.
— Это мое, — произносит он одними губами. Я могу только предположить, что он говорит о карте. Он утверждает, что всегда возвращает карту в колоду.
— Не в этот раз, — отвечаю я.
Независимо от того, где я сижу, победив его по его собственным правилам, Шейвер все еще пытается запугать меня. Как будто фортуна, которой наделена эта карта, имеет какую-то власть надо мной. Но я с этим справился, не так ли? Я пошел по тропинке, пересек чертов мост, взобрался на гребаную башню. Я выиграл, придурок.
Судья помещает карту и послание к уликам, а затем приказывает Смигелу завершить допрос.
— У меня больше нет вопросов, Ваша честь.
С этими словами судья О'Хара объявляет перерыв, и я покидаю свидетельскую трибуну.
Проходя мимо присяжных, я делаю краткое заключение. Несмотря на мои проклятые показания, наш старшина Смит все еще не сдается. Но я знаю, это потому, что он ждет науки. Он же учитель. Факты важны.
Как раз перед тем, как присяжные расходятся, учитель истории ловит мой взгляд и слегка кивает. Подтверждение моего выступления.
Неужели это изменит его мнение? Уже не в первый раз за сегодняшний день я жалею, что не слышу Мию. Мне нужна ее проницательность. Сжав губы в жесткую линию, я пытаюсь найти нить, которая так быстро изменила его мнение. Даже сейчас, его трудно читать.
В любом случае, как только наука восторжествует, мы получим поддержку всех двенадцати присяжных.
Все началось здесь. Здесь все и закончится.
Игра окончена.
Доктор Йен Уэст
Резюме.
Давайте кратко подведем итоги, потому что у меня планы.
Ладно, давайте посмотрим. Суд завершился на этой неделе. Вердикт присяжных был вынесен в среду, ссылаясь на единогласное обвинительное заключение в убийстве первой степени тяжести Девин Тиллман.
После экспертного анализа почерка и нескольких дней встречных показаний эксперта, пытающихся опровергнуть анализ, в конце концов, Шейвер преподнес, буквально, собственными руками, изобличающие доказательства, которые приговорили его.
Это ее кровь сплотила линию.
Как только метод Шейвера был установлен, связь между картой Таро и местом преступления проложила путь Эдди к ДНК из мотеля в качестве доказательства. После этого Смигел уже никак не смог заставить сомневаться присяжных. Шейвер был в том номере. Его ДНК нашли на теле Девин Тиллман.
Гвоздь. В. Крышку.
После его осуждения СМИ окрестили Шейвера Аркана Киллером. Броско, не правда ли? Как правило, убийца должен быть признан виновным, по крайней мере, в трех убийствах, прежде чем он получит прозвище, но как только подробности судебного процесса дошли до прессы, связь между Шейвером и его сценами преступления по картам Таро стала вирусной.
Появились другие сцены, другие жертвы. Отдел по особо тяжким преступлениям связал как минимум две другие жертвы убийства с МО Шейвера, и они усиленно собирают улики, чтобы это доказать.
Лайл Фишер дал показания. Он признался, что принес карту на могилу Мел, но ничего не знал о похищении Портер. Он был пешкой. Таким образом, ему был предоставлен иммунитет за свои показания.
Но это не значит, что мы прекратили расследование.
Судья О'Хара приговорил Шейвера к пожизненному заключению без права досрочного освобождения. Он произнес прекрасную заключительную речь, от которой у меня по спине побежали мурашки, назвав Шейвера самым ужасным чудовищем, когда-либо осквернявшим зал суда.
Это было вполне уместно, учитывая, что Хэллоуин уже не за горами.
На самом деле, сегодня канун праздника.
После того, как криминалисты проверили доказательства, я должен был решить, что делать с моей собственностью. Карта и кубки в квартире Портер оказались бесполезными после того, как они были обработаны. Ни отпечатков пальцев, ни ДНК. Поэтому я взял карту и сказал, чтобы они растопили эти чертовы чашки.
Не знаю, почему я сохранил ее. Кроме какого-то болезненного доказательства; напоминания о том, что нельзя снова идти по ложному пути. Или еще какое-нибудь дерьмо. Я не знаю. Шейверу нужна была карта, поэтому я ее утаил. Все очень просто.
Во время перевода в тюрьму строгого режима на Шейвера напал другой заключенный и нанес ему три удара самодельным ножом. Две поверхностные раны на теле и одна смертельная колотая рана в печени.
Шейвера доставили в больницу, где он скончался во время операции.
Он не отбыл ни одного дня своего срока.
Справедливость или несправедливость?
Только его жертвы могут ответить на этот вопрос наверняка.