— Да.
— Ты хочешь ему помочь? Тебе его жаль? Так давай я его возьму к себе. Будет экзотика.
Анну даже передернуло от такого нелепого предложения. Она почти с ненавистью посмотрела на мать.
— Он не экзотика.
— Прости, Анечка, я не то хотела сказать, — мать смутилась. — И отцу ты о нем говорила?
— Да.
— Ты на отца не обижайся. Он тебя так любит, переживает за тебя, вот и наговорил сгоряча лишнего, — мать с замиранием сердца ждала реакции дочери.
— Как это не обижайся? Я ему доверилась, а что получила взамен? Он так кричал… Мне даже жутко стало.
Эх вы, взрослые дочери. С одной стороны, хотите, чтобы вас уже считали большими, с другой — все остаетесь маленькими девочками и обижаетесь, когда родители не одобряют вашей новой игрушки.
— У него сейчас очень нелегкий период в жизни. Мне кажется, он так одинок, — Елена Сергеевна отложила нож и замолчала.
— Мама, как он может быть одинок, если у него есть ты? — Анна с недоумением посмотрела на мать.
— Уже нет. Уже года три, как нет, — не глядя на дочь, ответила Елена Сергеевна.
— Не поняла?
— Все это время мы не живем как муж и жена. У него свои интересы, у меня свои. Мы просто живем рядом.
Анна наконец услышала, о чем говорит мать.
— Как это? Почему я об этом не знаю?
— Когда это началось, тебя не было. А сейчас ты просто ничего не замечаешь.
— Ты хочешь сказать, что у него другие женщины? — Анна очень расстроилась, услышав такое.
— Вот именно, другие женщины.
— А у тебя?
— И у меня, только не женщины, — Елена Сергеевна устало улыбнулась.
— Мама, что происходит?
— Наверное, кризис возраста. Не знаю. Только думаю, что из-за этого он был так категоричен с тобой.
— Хорошее объяснение, только мне от этого не легче.
— А это правда, что ты сказала отцу, будто влюбилась в этого слепого?
— Его зовут Андрей. Да, это правда. И что?
— Ничего. Просто, может, ты ошибаешься? Такое бывает. Понравится человек, а потом понимаешь, что ошиблась.
— Я уже и сама так не раз думала. Или даже заставляла себя думать. Но ничего не получается. Я вспоминаю время, что мы провели вместе… Мама, мы провели вместе, по большому счету, всего один день! Так вот, я вспоминаю, и у меня просто замирает сердце. Нет. Я не ошибаюсь. Я его люблю, — Анна отставила тарелку и встала.
На этот раз облегчение не наступило. Наоборот, стало еще тяжелее. Может, оттого, что время шло, но ничего не менялось? И каждый прожитый день отдалял ее от Андрея.
— Анечка, тебе же не семнадцать лет. Что там такого могло произойти? — Елена Сергеевна всматривалась в дочь. Какой несчастной она ей показалась!
— Конечно, мама, мне не семнадцать. И то, что ты имеешь в виду, меня не удивило бы.
— Прости. А что же тогда?
— Не хотела говорить, — Анна замолчала, размышляя над тем, сказать или нет, и решила сказать. — Мы были за городом, у какого-то водоема. Я очень оскорбила его, даже ударила по лицу.
— Анна!
— Не перебивай. В общем, мы поссорились. Я пошла купаться, у меня судорога свела ногу. Я начала тонуть. А он меня спас. Так что можешь сказать ему спасибо за то, что разговариваешь сейчас со мной.
Елена Сергеевна была в шоке. Минут пять она неотрывно смотрела на дочь.
— Какой ужас! — мать начала потихоньку приходить в себя, — неужели это правда?
— Похоже, что я лгу?
— Боже мой, Анечка… — Елена Сергеевна встала и взяла свою сумочку. Дрожащими руками достала какие-то таблетки и проглотила их, наспех запив водой.
— Мама, тебе что, плохо?
— Ничего страшного. Сердечко шалит. Сейчас все будет в порядке.
Помолчали какое-то время.
— А что было дальше? — Елена Сергеевна подняла глаза на дочь.
— Дальше было как в сказке, пока не появился Виталик.
— А кто такой этот Виталик?
— Уже не имеет значения.
— Он испугался Виталика?
— Нет, не думаю. Но он действительно испугался, только не пойму чего. В одну секунду стал каким-то чужим, холодным и ушел. Понимаешь. Ничего толком не объясняя, просто ушел. Я умоляла его остаться, а он как будто бы не слышал. Больше я его не видела. Но чем бы я ни занималась, все время мысленно возвращаюсь в тот день и теряю покой. Я не знаю, что мне делать.
Елена Сергеевна некоторое время пребывала в раздумьях, потом пошла к дочери.