— Ну, не знаю. Анна всегда была своенравной.
Доктор проигнорировал замечание.
— Вот что я вам для начала посоветую, — Илья Моисеевич захлопнул блокнот, в котором делал пометки. — Если я правильно вас понял, то ваша дочь в положении, поэтому лекарственные препараты применять не будем. Мне пока трудно судить о её состоянии. Нужно будет еще понаблюдать. Думаю, с этим проблем не будет?
Александр Станиславович утвердительно кивнул головой.
— Хорошо бы было, если бы с ней постоянно находился близкий человек, которому бы она доверяла. А я через пару дней загляну, тогда уже будем думать, что да как. Но если вдруг обострение, звоните в любое время.
Врач поднялся.
Александр Станиславович лично проводил его до двери. Он остался недоволен этим визитом. “Ох, доктор! Хороший дал совет. Спасибо. Ничего конкретного! За что я плачу такие деньги?”
Он уже и сам сообразил, что предпринять.
“Надо посоветоваться с Анной, если она не против — немедленно ехать к Полине. Она поможет”.
Анна сидела перед зеркалом и, не глядя на свое отражение, расчесывалась.
— Аннушка…
Дочь подняла на него глаза.
— Не обижайся на меня, пожалуйста.
Ну как же ему хотелось выразить свою отцовскую любовь. Чтобы она не сомневалась: он на ее стороне. Он не предаст. Он скорее сам погибнет, чем позволит упасть хотя бы волоску с ее головы. Но, похоже, у него не очень-то получается. Если бы он был матерью, он бы поплакал вместе с ней. Ох, Ленка, Ленка. Как ты нужна сейчас.
— Я же сказала, папа. Все нормально. Я тебя понимаю. А вот ты меня — нет, — с укором произнесла Аня.
Александр Станиславович присел перед дочерью на корточки, взял за руки. Его любимая маленькая девочка.
— Что я должен понять, солнышко мое? — голос был полон отчаянья.
— Папочка, ты должен просто мне поверить. Поверить, что я не лгу. Что все сказанное мною — не плод моего больного воображения. Что я не сошла с ума. Хотя как раз в последнем я порой и сама сомневаюсь.
— Девочка моя, пойми, все, что ты говоришь, выходит за рамки разумного. Поэтому я переживаю.
— В том-то и дело, что выходит. Я сама в отчаянье, — Анна грустно улыбнулась. — Но это правда.
— Анечка…
— Знаешь, папа, сегодня я отчетливо осознала, что у меня будет малыш. До этого были совершенно другие ощущения. Все мои мысли были заняты не тем. А сегодня я поняла, какая это большая ответственность — иметь ребенка.
У Анны засветились глаза.
— Я так хочу и жду этого малыша. Папа, ты не представляешь, какое это необыкновенное состояние души и тела. Во мне живет новая жизнь. Во мне продолжение жизни. Я представляю, что мое тело — это целая вселенная. И самое интересное, что я понятия не имею, как без моего ведома во мне зародилось и развивается это волшебство. Я ведь не отдаю своему телу никаких команд… Оно само все знает! Разве это не чудо?! Разве это не совершенство?
Александр Станиславович еле сдержался, чтобы не заплакать.
“Боже мой, как она рассуждает. Моя умница, мое сокровище. Моя Анечка”.
— Конечно, чудо, лапушка.
— Вот уж никогда не думала, папочка, что буду обсуждать с тобой свою беременность, — Анна обняла отца. — Я очень люблю тебя. Спасибо тебе за все.
— Анька, Анька. Боже мой, сколько испытаний…
— Папа, — Анна опять стала серьезной. — Ты еще не все знаешь.
— Как не все? А что еще?
— В тот день, когда я стреляла в Виталика, знаешь, что он сказал мне напоследок, не считая слов о каком-то Борисе?
— Что еще?
— Он сказал, что моему ребенку угрожает опасность.
— Ты сказала ему, что беременна?
— В том-то и дело, что нет! — Анна отстранилась от отца. — Папа, об этом на тот момент знали только ты, Полина, Васильевич да твоя охрана. Разве кто-то из перечисленных людей мог сообщить об этом Виталику?
— Абсурд.
— Абсурд в том, что он знал.
— Ты ничего не путаешь? — отец стал серьезным.
— Папа, я уже устала объяснять. Нет, я ничего не путаю. Да и Игорь был рядом. Правда, без сознания. Но была еще секретарша. Она слышала, что он говорил.
— Что за чертовщина?!
— Вот я и говорю — мистика!
— Надо последить за этим горе-кавалером.
— Я рада, что мы думаем одинаково, — сказала Анна.
— Что ты имеешь в виду? — настороженно спросил отец.
— Сегодня я встречалась с одной девушкой. Ее зовут Маша. Она была у нас дома. Так вот, её отец — следователь по особо важным делам.
— Анна…В кого же ты у меня такая предприимчивая? — отец сокрушенно покачал головой.
— В тебя, — улыбнувшись сказала дочь. — Эта Маша поговорит с отцом. Я хочу, чтобы ты с ним встретился и договорился о том, как организовать слежку за Виталиком. В общем, ты понимаешь, о чем я. Маша перезвонит вечером. Я в это время буду у Андрея, а ты поговоришь. Ну, так как?
— Без комментариев. Интересно. Ладно. Поговорю. Не сомневайся.
— Значит, ты тоже не сдаешься?