12. Взрывная волна.
— Вы уже видели, что о вас пишут? — спросил Евгений. Он был недавно принятым на работу молодым менеджером, которого приставили к Владу в качестве личного помощника. Кстати, собственной приемной с секретаршей члену наблюдательного совета не полагалось.
— Если б я за этим следил, если бы мне было работать? — попытался отшутиться Влад. Но Евгений был серьезен.
— Да они из вас просто монстра делают! Кстати, из подруги вашей тоже. А это и для компании… неприятно. — Влад понял, что он говорит это не по собственной инициативе. А попросить его говорить с Владом о таком не мог никто, кроме директора. Андрей Пащенко, конечно, беспокоился об имидже компании, но Влад был фактически ее владельцем, а не только членом наблюдательного совета. Поэтому надо было вести себя крайне осторожно. Поэтому Андрей решил не вести тяжелый разговор сам, а сказал подчиненному, чтобы тот Влада просто проинформировал о проблеме. Как бы от собственного имени.
— Скинь ссылки, почитаю. — Было понятно, что публикация — в интернете.
Письмо на его электронную почту пришло через несколько минут. В нем ссылок было с десяток. А вот текст на всех сайтах был почти одинаковым. И первоисточник было одно — пост в Фейсбуке журналиста, которого звали, как это ни смешно, Василий Котов.
Все остальное смешным не было. Котову надо было отдать должное — он провел хорошую поисковую работу. Он специализировался, вообще-то, на освещении чрезвычайных событий в Киеве и его окрестностях. С полицией для этого ему надо было «дружить», а еще, — Влад читал его материалы раньше, — Василий ненавидел пьяных водителей. И водил дружбу с «активистами», которые на пьяных водителей «охотились». Вот за то, что отправил двоих таких в тюрьму, а другого под домашний арест, он, по всей видимости, на Влада и обиделся.
Его материал, который почти дословно перепечатали несколько «солидных» изданий, был сделан в стиле лучших образцов пропаганды Геббельса, который считал, что надо давать шестьдесят процентов правдивой информации, и тогда человек воспримет за чистую монету сорок процентов той, которая направлена на манипуляцию. Материал имел заголовки вроде: «Так кто же отправил за решетку активистов?».
Ответив письмом с благодарностью за эти ссылки, он достал телефон и набрал знакомый номер:
— Привет, Гриць!
— Что, кого-нибудь снова задержали? — переспросил тот. — У тебя еще есть знакомые коррупционеры? Мне работа всегда нужна! — Впрочем, без клиентов Фертель не сидел, это знали оба.
— Вот чего нет, того нет! — ответил Влад фразой из анекдота. — А вот у кого-то из твоих коллег работа таки будет. Я помню, ты говорил, что у тебя кто-то делами о защите чести и достоинства занимается?
— Есть такая!
— Дашь телефончик? Очень надо!
— Сейчас…
И через полчаса, распечатав статьи, Влад уже садился в машину, чтобы ехать в офис очередной бывшей коллеги. Ему надо было только проконсультироваться, — по крайней мере, пока. Защищать себя в суде он собирался сам, но со спецификой таких дел раньше не сталкивался, а значит, надо было переговорить со специалистом. Котов, считал Влад, пытается доступными ему средствами помочь своим дружкам-«активистам», дискредитировав их с Марьям, — потерпевших по делу. И вовсе не собирался позволять ему это сделать, а тем более — позорить их.
Еще один сам захотел борьбы. Что ж, он ее получит! Марьям этому, конечно, не обрадуется, вот только этого ей и не хватало… Хотя, после того, что произошло в старой крепости, и попытки ареста, — какие-то публикации в Интернете, может быть, и будут казаться мелочью. Но, в любом случае, поможет, в этом Влад был уверен.
Даже когда парковала «Мазерати» у приобретенного Владом дома, Марьям не могла до конца поверить, что… скоро будет здесь жить. Это, действительно, было похоже на сказку.
Заехать в ворота она не смогла. Там стоял пикап «Мицубиси», на котором Родион Петрович привез какие-то материалы. С улицы был въезд еще и в подземный гараж на три автомобиля, под самим домом, но она еще не открывала подъемные ворота, и думала, что приехала ненадолго, а потому остановила машину прямо перед ними. Хотя переулок был узенький, но другая машина, кажется, спокойно проедет.
Конечно, у нее были ключи, но возиться с замками желания не было. Тем более, что сейчас точно должны быть открыты боковые двери, выходящие на участок: именно через них входили и сам Луненко, и двое его работников, именно в них они сейчас заносили привезенные на пикапе материалы и инструменты. Одного из них она и спросила:
— А где Родион Петрович?
Тот посмотрел на нее с интересом, — заказчицу он еще не видел.
— Сейчас! — И прокричал куда открытую дверь: — Вас тут ищут!
Марьям сделала несколько шагов, пройдя мимо «Мицубиси», занимавшего почти всю ширину проезда между боковой стеной дома и высоким кирпичным забором. Участок, на котором стоял дом, был узкий, если смотреть с фасада, но шел далеко вглубь от переулка, Владу это было удобно для того, чтобы потом устроить вдоль забора за домом навес, где могли бы стоять автомобили. Это была одна из причин, почему он выбрал именно этот дом. Марьям отошла еще немного, чтобы не мешать рабочим, и стала возле угла дома. Из помещения появился Родион Петрович, подошел, поздоровался, осторожно пожав руку (это было Марьям до сих пор непривычно, у хасанийцев так не было принято). И сказал:
— Я чего вам позвонил? Хотел спросить, как лучше… — вдруг его взгляд метнулся куда-то в сторону и вверх, он завопил:
— Ложись!
Обхватил Марьям и вместе с ней упал, но так, чтобы оказаться за углом дома. И тут же раздался взрыв и крик рабочего, с которым только разговаривала Марьям.
Влад как раз выходил из офиса адвоката, — это тоже было на Печерске, на Лаврской, когда зазвонил его смартфон. Он ответил и услышал голос Марьям:
— Приезжай скорее! Нас тут только что чуть не взорвали!
— Нас тут — это кого и где? — спросил он. Во-первых, нужно было понимать, что произошло, и куда ехать. А во-вторых, ее надо было успокоить. В голосе была паника.
— Нас с Родионом Петровичем. Возле дома, во дворе!
— Ты цела? — спросил Влад.
— Да, но один рабочий ранен.
— Я сейчас буду. А ты вызывай полицию!
— Да они уже здесь. И скорая тоже!
— Я еду!
Ехать было недалеко. Через несколько минут он остановил машину, немного не доехав до дома. У забора, рядом с «Мазерати», стояли несколько машин полиции, на одной была надпись: «Взрывотехническая служба».
Пробежав через ворота, он увидел группу людей. Марьям в грязной куртке что-то взволнованно говорила уже знакомому следователю, тому самому, который занимался делом «активистов», — она уже побывала у него на допросе, а теперь он же приехал на место происшествия, видимо, был дежурным. Рядом стояли еще несколько полицейских, эксперт-криминалист со своим чемоданом. И, конечно, Родион Петрович, — на его одежде тоже была грязь.
Прежде всего обняв подругу, он поздоровался с остальными, и спросил:
— Что случилось?
— Вот, посмотрите! — следователь показал на небольшую воронку и разнесённую взрывом заднюю часть «Мицубиси». Осколками выщербило несколько кирпичей, взрывной волной разбило два окна. А Марьям стала рассказывать, быстро, как бывало, когда волновалась:
— Я только приехала, Родион Петрович хотел спросить, как лучше двери в комнаты делать, и еще там о чем-то… Ты же мне разрешил решать! Ну, я и приехала. Мы тут стояли, разговаривали. И тут… он меня потащил, мы упали он туда. За угол. А тут рвануло! А потом… этот крик…
— С тобой все в порядке?
— Кажется… Мы же за углом были, нас не задело. А вот Сергей…
— Что с ним? — спросил Влад. — И куда его повезли?
— В семнадцатую. Врач сказал, множественные осколочные, скорее всего, будут оперировать, — ответил Луненко. — Но угрозы жизни вроде нет…
— Ну, хоть что-то хорошее… Спасибо вам! — Влад понимал, что строитель спас Марьям жизнь. И себе тоже: граната разорвалась в шаге от места, где они стояли за секунду до того. — У вас хорошая реакция!
— Опыт. — Родион Петрович поднял руку с татуировкой. — Афган… Некоторые вещи замечаешь и делаешь на автомате.
— Еще раз спасибо. Узнаете, что с Сергеем, — скажите. Если деньги нужны на лечение…
— Хорошо, мы будем осмотр делать, — сказал следователь. — Олег, — обернулся он к одному из оперативников, — объяснения у всех возьми! — Он имел в виду самого Влада, как владельца дома, Марьям и Родиона Петровича, как непосредственных свидетелей — на кого-то из них, очевидно, и было покушение, и еще одного рабочего, — хотя тот в момент взрыва находился в доме и ничего не видел. — А вы двое пойдите посмотрите, может, здесь где-то видеокамеры есть! — В районе, где стояли дорогие частные дома, наличие видеокамер на доме кого-то из соседей было более чем вероятным.
Влад сначала хотел запротестовать: никакого отобрания пояснений Уголовный процессуальный кодекс не предусматривал. До открытия уголовного производства следователь имел право только осмотреть место происшествия, а все остальное, включая допрос свидетелей, можно было делать только после внесения сведений в Единый реестр досудебных расследований. Но тут же «придушил» в себе адвоката, — которым, напомнил в который раз себе, уже не был, — потому что мозг сразу подсказал, как использовать ситуацию.
И через несколько минут оперативник по имени Олег сказал:
— Если кого-нибудь подозреваете, — пишите!
Влад написал, что каких-либо конфликтов на работе, в результате которых его могли бы захотеть убить или запугать, у него нет. Но есть конфликт по поводу нападения на него, по факту которого расследуется уголовное производство, и как раз сегодня друг подозреваемых, журналист Василий Котов, разместил в соцсети клеветнический пост о нем и Марьям, который, к тому же, содержит завуалированные угрозы, поэтому он, Владлен Бурсак, считает (хотя утверждать и не может), что к взрыву может быть причастен или сам Котов, или кто-то из сообщества «активистов» под названием «Стафф» и «Антимажор».
Он не считал версию об «активистах» такой уж невероятной. С его точки зрения, это были люди, которые нарушали закон и моральные нормы во всем, к чему прикасались, оправдывая это благородными целями. К тому же, они были склонны к насильственным действиям, — в этом Влад убедился сам… В любом случае, если полиция начнет их «трясти», это хорошо: пусть не думают, что они выше закона! А что касается Котова… Вряд ли он сам бросал во двор гранату. Но мог быть причастен к этому или знать, кто это сделал. К тому же, упомянуть его как лицо, которое он подозревает в нападении, имело двойной смысл. За клевету Влад в любом случае намеревался подавать на него в суд. Но, чтобы подать в отношении лица иск, необходимо знать, где это лицо зарегистрировано и живет. Без указания адреса иск не примут, но официально получить адрес постороннего лица сложно. А теперь Котова уже наверняка захочет допросить следователь. А потом он, — или Марьям, если его потерпевшим не признают, — ознакомится с материалами дела, в том числе и с этим протоколом допроса. Где и будет указан, среди прочего, адрес будущего ответчика. А еще лучше было то, что в суде потом никто не спросит, где же он этот адрес ответчика взял. Все это его мозг принял во внимание мгновенно, для него было естественно построить такую схему и сразу реализовать ее, выразив версию, которая, кстати, действительно вовсе не была нереальной. «Активисты» были приметой времени, но и гранаты в карманах подобных людей, — тоже.
Олег прочитал все это, как и то, что написали остальные. И понес следователю. Тот как раз описывал в протоколе повреждения задней части пикапа, и сказал кому-то из полицейских, чтобы те вызвали эвакуатор. Влад, который тоже вышел на улицу, услышал, как Родион Петрович спрашивает:
— Машину забрать хотите?
— Да, — ответил следователь. — Надо экспертизы по ней делать. Если у вас там вещи остались — лучше уберите.
— А я думал быстро отремонтировать… — Родион Петрович явно был растерян. — У меня без машины вся работа встанет. Объекты же по всему Киеву и окрестностям…
— Ничего не могу поделать. Мы будем стараться побыстрее вернуть, но… — Влад знал, что это неправда, или следователь не очень понимает ситуацию. На штрафплощадке машины могли стоять годами, до вынесения приговора судом. Обычно это бывало после ДТП. Но и после взрыва необходимо было делать целый ряд экспертиз. Но проблему можно было решить. Тем более, что первый же взгляд на поврежденную заднюю часть «Мицубиси» давал понять, что хозяин часто ездил с прицепом. Учитывая род его занятий, прицеп, скорее всего, был грузовой.
— Я вам могу помочь, — сказал Влад. — Есть машина… «Крузер», сотка. — Так называли внедорожник «Тойота Лендкрузер 100». Именно такой был среди машин, которые Влад привез из Каластана. — Можно с прицепом ездить. Могу вам дать, пока не решите с этим, — он кивнул на поврежденный пикап.
— Да вы что! Вы не обязаны… — пробормотал Луненко.
— Во-первых, вы… пострадали из-за меня, — с грустной улыбкой ответил Влад. — Не говоря уже о том, что спасли Марьям жизнь… Во-вторых, вы сами сказали, что без машины у вас остановится вся работа, а я заинтересован, чтобы этого не произошло. Я хочу, чтобы здесь все побыстрее закончили, а теперь еще и стекла надо вставлять…
— Здесь надо менять окно полностью, — машинально поправил Родион Петрович.
— Ну, тем более… А в-третьих, мне на самом деле это ничего не стоит. Мне… досталось столько машин, что большинство все равно стоят… Когда поедем забирать — сами увидите.
— Ну… тогда просто не знаю, как вас благодарить. К тому же… у меня очень грязная работа…
— Ну, мешки с цементом можно возить в прицепе, — улыбнулся Влад. — Кажется, у вас он есть. Вот только… это бензиновая «сотка», не дизель. Берет литров двадцать с чем-то на сотню.
— А разве есть выбор? — Родион Петрович знал, что другой автомобиль он быстро не получит, а тем более — бесплатно.
— Вот и договорились…
Эту проблему решить было легче всего.
Пока они вернулись домой, — в квартиру Марьям, — она немного успокоилась, сказав, что это такой эффект, когда ездишь за рулем. Особенно на «Мазерати». Но руки все же немного дрожали, заметил Влад, и, когда они сели на диван в комнате, сказал:
— Кажется, тебе надо … успокоить нервы. — И поставил на маленький столик маленькую бутылочку коньяка и фужер. — Немного. Кстати, сегодня звонили с СТО, сказали, твоя машина скоро будет готова. Еще несколько дней.
— А это ты у меня что, заберешь?
— Да нет, катайся, если уж так нравится! — рассмеялся Влад. — А твою пока в ангар с остальными поставим… Вот только если снег все-таки пойдет, тебе тяжелее на заднем приводе будет. — Зима уже началась, но ни мороза, ни снега пока не было. Это точно не горная Хасанкала!
— Ничего, справлюсь… А у тебя как дела?
— Да как всегда, новые враги. Кстати, общие. — И он рассказал о Василии Котове и его клевете, разошедшейся по Интернету.
— И что ты думаешь делать? — спросила Марьям. Еще вчера, услышав такие новости, она бы расстроилась. Но сейчас — это казалось мелочью на фоне взрыва и окровавленного рабочего, которому она сама оказывала первую помощь.
— Как это — что? Конечно, подавать в суд. И не только на него, а на каждого, кто перепечатал «новости». Уже консультировался, как раз, когда ты мне позвонила, от еще одного адвоката выходил… А дальше — все сам. И тебя прошу… Иски сам подготовлю.
— Не собираешься прощать?
— Ни за что! — твердо сказал Влад. Она сделала свой вывод:
— Кажется, у тебя сильно развит… инстинкт борца! Когда на тебя кто-то нападает, ты сразу реагируешь, сразу принимает решение, как ответить. А о том, что можно просто ничего не сделать в ответ, даже не думаешь.
— Может, ты и права. — Он улыбнулся. — Никогда так не думал об этом, но, возможно, со стороны виднее!
— А еще знаешь, кого ты мне напоминаешь? Героя сказки, который внезапно получил… не бизнес, а царство! И кого-то наказывает, на кого-то идет войной, а кого-то вознаграждает…
— Это ты о том, что я Родиону Петрович машину отдал? — догадался Влад. — Но разве можно было сделать иначе? А вообще… интересная ассоциация! — Он только рассмеялся. — Кто-то даже попытался устроить штурм дворца…
— Кто?
Тон Влада сразу стал серьезным.
— А вот в этом нам предстоит разобраться. Потому что это уже не шутки, любимая. Ты сегодня была на волоске… Кто-то не просчитал только одного — хорошей реакции Родиона Петровича. Если бы не он…
— Я это понимаю.
— Ну, вот и подумай, что бы было, если бы… Хотя лучше не думать. Но если не узнать, кто и почему, — рано или поздно они повторят попытку. И в следующий раз может так не повезти. — Он снова улыбнулся. — А разве я ради того тебя спасал? Так что… тебе придется мне помочь.
У Марьям мелькнула мысль, что это — обычная просьба, или все-таки приказ? Но в любом случае не собиралась спорить. Тем более, что и сама была заинтересована в этом.
— Но… что я могу сделать?
— Думать. И… отвечать на мои вопросы о Каластане.
— Если смогу… Я там не живу уже больше семи лет, не забывай… А при чем здесь Кластан?
— Пока что не знаю. — Влад вздохнул. — Это и надо узнать… Но не забывай: тебя пытались убить, — ты же не думаешь, что это простое хулиганство, или взорвать хотели Родиона Петровича? — таким же способом, каким убили Злату. Ты веришь в такие совпадения? Я — нет. А… что между вами общего? Только то, что связано с Каластаном. То, что ты там родилась, а Злата с мужем там жила. И, кажется, это связано… с традициями вашего народа. С тем, как Злата вышла за Искандера Талаева, — но мы еще не знаем, как это произошло. Но похоже, что… не по доброй воле. А возможно, и с тем, как, в конце концов, ты оказалась со мной… Ты лучше знаешь каластанскую реальность, и я хорошо помню, что ты ориентируешься в традициях хасанийцев. Как ты мне объясняла, что надо делать… Тогда, после крепости. Так что тебе задание — подумать об этом. Может, будут какие-то идеи?
Марьям покачала головой.
— Точно не сегодня. Что-то не могу уже думать…
— Да, понимаю тебя. И не настаиваю, чтобы прямо сейчас… Хватит сегодня думать!
Кажется, Марьям поняла это, как намек. Потому что встала с дивана, остановилась в дверях в соседнюю комнату, и одним движением сняла с себя платье, — одно из тех, лучших, которые носила дома для Влада, следуя традиции хасанийских женщин.
— Да, хватит думать!
Влад уже стоял рядом.
— Я сейчас думаю: как ты это делаешь?
— А я, — засмеялась она, — о том, как ты меня только что назвал!
— Как надо, так и назвал! — сказал он со смехом и объятиями.