19. Совесть ветерана.
— Красивая у вас земля, — сказал Влад. — Но очень плохая логистика…
Как с одним, так и с другим невозможно было спорить. На этот раз из аэропорта они ехали днем, и виды завораживали. Но слишком уж длинным был этот путь. Даже на представительском «Мерседесе» с водителем, — Искандер настоял, чтобы машину выделили в банке. А теперь сидел в гостиной дома Влада, той самой, с ковром из волчьей шкуры.
— Что же тут поделаешь… Но мы привыкли. Что вы хотите делать? — Обычно к Владу он обращался на «ты», а значит, сейчас имел в виду их вдвоем с Марьям. Кстати, Хамзат судьбой сестры ни разу не интересовался, по крайней мере, пообщаться ни с ней, ни с Владом, не пытался. Возможно, спрашивал у того же Искандера?
— Формально я прилетел для того, чтобы переоформить компанию. Помнишь, у нас в Украине сеть заправок? Юридически владелец — компания из Чарахкалы. Я хочу переоформить права на свою эстонскую фирму, чтобы никто не попрекал компанию российским владельцем, — пояснил Влад. — Ты же понимаешь, что происходит сейчас, тем более, я-то не россиянин… А на самом деле — хочу сам разобраться с тем, что происходит здесь. И начать надо со встречи с нашей Татьяной. Как у нее дела, кстати?
Искандер только пожал плечами.
— Живет на природе, отдыхает… Девушки ей помогают. Приводят в порядок постепенно. Говорят, очень хочет к нормальной жизни вернуться, работать…
— Раз хочет — так и будет. — В этом Влад был уверен. — От воли не опьянела?
— Есть немного… Не понимает, за что ей так повезло. Ну, если хочешь с ней встретиться, — сама расскажет. К ним в гости поедешь, или сюда пригласишь?
Влад задумался.
— Приглашать — будет выглядеть как вызов. Напрашиваться — тоже не очень… Но, если бы не нога… А так — придется сюда. Она согласится?
— Думаю, да…
— А может, и нет. Мне все равно в Чарахкалу ездить по делам придется. Где там эта база, рядом?
— За Чарахкалой, километров двадцать. Так тебе машина будет нужна?
— Да, все время. Мне еще, возможно, в Южанск надо будет мотнуться… А сам я не могу.
— А что произошло, вообще? — запоздало спросил Искандер. Было понятно, что он имеет в виду палку.
— Да какие-то у Марьям поклонники завелись, — улыбнулся Влад, а сама Марьям нахмурилась. После этого они рассказали Искандеру, что произошло. Рассказ занял много времени, а потомИскандер задумался.
— Вроде ты и прав, и кроме как из Каластана, все это происходить не может. Но… Я не могу додуматься, почему. Я здесь живу всю жизнь, работаю в службе безопасности банка, я знаю, кто чего здесь стоит и чем дышит. Но не вижу причины. Еще и чтобы так… маскировать… Если это как-то связано с русскими женами и всей этой историей, с Таней… Тогда я понимаю, почему убили Злату: она могла раскрыть все это. Я бы, извини, понял, если бы пытались убить тебя. Но Марьям тут при чем? Она никак с этим не связана, а если посадить хотели до того, как узнали… о тебе…
— Вот с этим и надо разобраться.
— Желаю, чтобы удалось… Я тоже еще подумаю. — Искандер поднялся, чтобы ехать домой. До вечера было уже недалеко… — На когда машина завтра нужна..?
Владу было трудно подниматься, поэтому провожала брата Марьям. Потом вернулась и села рядом с Владом на диван.
— Устала? — спросил он.
— Да. Но хотя бы с Искандером поговорили… — Марьям вздохнула. — А я думала, уже не придется увидеться… — Надеяться, что брат когда-нибудь приедет в Киев, она явно не могла.
— Вот видишь, не всё так плохо с этой поездкой! — Влад только улыбнулся. — А завтра еще и нашу спасенную увидишь. Разве тебе не интересно?
— Конечно, интересно! А когда?
— Наверно, после обеда. Мне надо будет в офис утром. А она, вероятно, отсыпается… Что ей еще делать? Вот только… опять придется сначала тебя целый день таскать с собой. Разве что ты потом сама машину возьмешь и приедешь…
Она покачала головой.
— Нет, здесь я одна быть не хочу. Только с тобой. — И прижалась к нему. — Вообще без тебя не хочу… Но тут — ни на минуту…
Татьяна, действительно, просыпалась поздно. За исключением случаев, когда нужно было ездить в какие-то учреждения. Но оно того стоило. Теперь у нее паспорт был в кармане, только подумать! Как его сделали так быстро, и на основании одного лишь постановления суда? Больше никаких документов у нее не было, после такого освобождения. Но Настя и Альфия решили все проблемы. Как им это удавалось, и сколько стоило, Татьяна не хотела и думать. Даже регистрацию сделали, без которой паспорт недействителен. В каком-то селе Любодарово Чарахкалинского района. Интересно, где это?
А еще у нее теперь были очки, недорогие, но даже удивительно ей шли. Зрение за годы в камере заметно подсело, но теперь можно было без проблем читать, да и на горы окружающие смотреть. Как же здесь красиво! Альфия даже свой старый телефон ей отдала. Хотя, кроме нее самого и Насти, кому Татьяна могла звонить? Она поняла, что на свободе у нее никого не осталось. Что ей с этим телефоном делать? Профиль в соцсети заводить? Зачем? Да она и не очень умеет этим пользоваться…
Татьяна не понимала, почему с ней так возятся. Это явно выходило за пределы того, как обычно помогают освободившимся из заключения. К тому же, девушки после первых двух дней поехали по своим делам, только заезжают, чтобы возить Татьяну по ее же делам. А она живет себе одна в этом коттедже, ходит в столовую три раза в день… За что ей так повезло?
Вот и сейчас приехали, — Настя за рулем старенького, но в хорошем состоянии «Рено Кенгу», — и выносят какие-то сумки.
— Привет! Сегодня будем принимать гостей! — объявила Альфия.
Каких? — Кто к ней может прийти?
— Тех, благодаря кому ты сейчас здесь.
Влад и не вспоминал, когда столько ездил на заднем сиденье. А теперь… Сначала в Киеве, теперь здесь. Вот только если в Киеве это был обычный «Мерседес» Е-класса, то здесь — огромный S-класс, причем бронированный. Искандер объяснил, что машина служебная, и ранее ею пользовался Юнус Талаев. А теперь подали ему, только пришлось найти водителя. «Мерседес» был даже с полным приводом — так легче преодолевать заснеженные горные дороги, хотя бывало и такое, что без внедорожника не обойтись. Горы…
Перед ними поднялся шлагбаум, и машина въехала на территорию базы, — это, наверно, с иронией подумал Влад, привилегия больших и черных машин. Хотя в данном случае он был благодарен, — иначе пришлось бы ковылять несколько сот метров.
Водитель остался в машине, а Влад, Марьям и Искандер направились к коттеджу, который стоял в углу территории. На полпути их встретили две девушки, — Искандер представил их Насте и Альфии. И все вместе они пошли к коттеджу.
Там их и ждала «виновница» праздника. Татьяна была маленького роста и стройная, — тюрьма не смогла ее согнуть. Волосы она собрала в сложную прическу, — да, очевидно, сделала это сама… Не потеряла навыков. И желания тоже.
Она смотрела на вошедших, пока Настя представляла их друг другу. Конечно, она сразу поняла: этот высокий лысый мужчина с костылем, Влад Бурсак, здесь главный. Девушка с ним, а этот Искандер, видимо, просто помощник.
— Рад видеть тебя здесь, — приветливо сказал Влад, с ударением на последнее слово.
— А я уж как рада! Даже не знаю, как… — На глазах Татьяны выступили слезы. Договорить она не смогла.
Между тем, все сели за импровизированный стол. Марьям несколькими фразами смогла успокоить Татьяну, упомянув при этом, что сама недавно едва избежала тюрьмы. По взгляду, который она кинула на Влада, Татьяна сразу поняла, благодаря кому. А Влад, открыв бутылку вина, предложил выпить за свободу.
Впрочем, бутылка здесь была всего одна, по всему выходило, поняла Татьяна, что разговор намечается какой-то деловой. Но о чем? Она решила спросить прямо:
— Зачем вам было… делать это? Представляю себе, сколько… это все стоило… Хотя — даже не представляю… — Откуда ей знать, если она даже современные цены в магазинах не очень представляла? — Как вы вообще узнали..?
— Узнали, когда… собирали информацию о других вещах. О женщине, которая, возможно, находилась в восемнадцать камере, — пояснил Влад. — И ужаснулись, что с кем-то такое может произойти. Помнишь? — обратился он к Марьям. Та в подобных случаях предпочитала мало говорить, но внимательно смотрела на ту, которую они спасли. Однако теперь кивнула:
— Как можно было не попробовать помочь тебе? Я даже не представляю… Пять лет…
Пять с половиной, хотела поправить Татьяна. Хотя, если считать только время в восемнадцатой, то чуть меньше. Но какая разница? Она действительно не могла понять, что им, — или, точнее, Владу, — нужно от нее. В бескорыстие она разучилась верить, — хотя Настя с Альфией, кажется, сделали шаг к тому, чтобы вернуть ей веру в людей. Хотя бы в некоторых. Но этот Бурсак, кажется, бизнесмен. Хотя намек он дал.
— Вы сказали, что… искали женщину, которая могла быть в восемнадцатой. Возможно, я ее знаю?
— Вряд ли, — пожал плечами Влад. — Она должна была оказаться там чуть раньше. И всего лишь на несколько дней. Ее звали Злата.
Татьяна задумалась.
— Я ее не знала, но слышала это имя. От девочек, с которыми сидела там вначале… Уже не помню, в связи с чем о ней говорили. Все же — сколько лет прошло… Они говорили, что она там пробыла всего несколько дней. Даже до «отработки» не дошло. Если они ее помнили, тогда это должно было быть… незадолго до меня, — сделала она вывод. Влад и Марьям одновременно подумали, что им, кажется, повезло: освобожденная не только далеко не глупа, но и память имеет хорошую. Для того, чем они собирались заняться, — подарок судьбы!
— Почему так могло произойти? — спросил Влад. Он-то знал, но хотел проверить Татьяну. Та снова задумалась:
— Кажется, было несколько девушек, которым… предложили выбор: оставаться у нас или выйти замуж. За незнакомцев. Не знаю, почему. Не знаю, почему это предлагали именно им, и не предлагали другим. Мне казалось, что это… как-то не по-настоящему. Но… все это вообще не было похоже на реальность. Ты себе живешь, работаешь, строишь планы… любишь, а потом, из-за одного случая, потому, что только раз решила отказать… и не чуждому, а своему парню… Оказываешься там… И вынуждена такое делать… — Из ее глаз покатились слезы. — Кто-то, может, забыл бы. Но у меня всегда была хорошая память. Я помню почти каждый день…
Это очень хорошо, подумал Влад, нужно будет только подтолкнуть ее… А пока сменил тему.
— Ты уже определилась, что делать дальше?
— Да. Я же говорю — это как сказка! Меня здесь берут на телевидение… может, когда-нибудь и в корреспонденты вернусь, пока об этом речи, конечно, нет. Но уже это…
Влад не стал говорить, что идея принадлежала именно ему, а реализовать ее было просто, потому что канал, на который брали на работу Татьяну, частично принадлежал нефтяной компании. Но решил сказать другое:
— Есть еще одина, как сейчас модно говорить, опция. Или просто — вариант. Если захочешь — можем тебя переправить в Украину. После всего, — сделаем статус беженца, будешь работать там. Подумай…
— Хорошо, подумаю. А… если я откажусь… то, что предложили здесь, — останется? — осторожно спросила она. Очевидно, идея об Украине не вызвала у Татьяны энтузиазма. А возможно, она подумала, что все это как-то связано с политикой.
— Конечно, — серьезно ответил Влад. — Выбирать тебе. И время подумать еще есть…
— Тогда… еще раз спасибо. Потому что, когда я думаю, что со мной могло бы быть… Прямо в тот день, когда меня освободили… — И она рассказала о «поздравлениях» с днем рождения в прошлые годы. Все были поражены, даже Настя и Альфия, которые наслушались рассказов о тюремной жизни. Правда, ни с чем, подобным восемнадцатой камере, им до сих пор сталкиваться не приходилось.
— Не представляю, как вообще такое может быть. Как… такая камера и такой «бизнес» могутт существовать столько лет. Ты же не была первой там, да? — спросил Искандер. Ему, действительно было это непонятно, но с Владом они договорились, что он немного подтолкнет разговор в нужном направлении.
— На самом деле, все это продолжается лет десять, — сказал Татьяна. — Насколько мне известно. Там есть такой полковник Тимофей Недобоженко. Теперь он в управлении службы исполнения наказаний по краю, а десять лет назад работал как раз в СИЗО. Видимо, надоело ему мелочами заниматься, вроде того, чтобы телефон или наркотики передавать заключенным… Вот и решил организовать такой… бизнес. — Она грустно улыбнулась. — На мою беду, он оказался дядей того парня, которого… я убила. Вот и решил мне отомстить и к «заработку» своему приспособить. Он мне сам, после первой «отработки», пояснил, что… это до конца моего срока теперь так будет. Тогда он уже в управлении работал. И… жаловаться куда-то не было смысла.
— Слушай, если это продолжается десять лет, — сказала Настя, — неужели никогда… никаких проблем не было? — Ее давно занимал этот вопрос.
— У них все организовано так, что… О такой… возможности говорят тем арестованным, у кого есть деньги. И есть, кому по воле за них заплатить. А сама восемнадцатая камера… закрыта. Никакого общения с другими. Даже на прогулку если выводят, то так, чтобы отдельно… Но мы все и так знаем, что будет, если кто-то кому-то расскажет. Даже адвокату, у кого он есть. Да и что адвокат сделает? Девушку-то после свидания с ним все равно вернут в камеру. А… жалобу будет рассматривать тот же полковник Недобоженко. Или его люди. И за это накажут. Это… всем объясняют сразу. Или ты… о беременности? Так этого не допускают. Это — не единственное требование к тем мужчинам. Ну, и не калечить, если отдельно не разрешат… Все остальное — можно… Если заплачено. — Татьяна вздохнула. — На самом деле, мне даже… неудобно… Что я здесь, а девочки там остались. Наверно, думают, куда я делась..?
— Вот об этом я и хотел поговорить, — сказал Влад. Татьяне стало понятно: начинается тот самый деловой разговор. — Я хочу помочь и другим. И узнать, что за этим стоит, потому что, кажется, Южанский СИЗО — лишь верхушка айсберга. Я видел твой репортаж-расследование, он до сих пор есть в интернете. Правда, ты тогда была блондинкой, точнее, только казалась. — Он улыбнулся, а Татьяна, наконец, коротко рассмеялась. — У тебя хорошая голова… А теперь ты знаешь изнутри, что происходит там, в СИЗО. Что ты нам посоветуешь?
— Вы хотите… прекратить все это? Разрушить? — Влад кивнул. — А… у вас есть люди из полиции, Следственного комитета..? Не здесь, в Москве…
— К сожалению, нет людей такого уровня, — сказал Влад. И подумал, что, если бы он жил здесь всю жизнь, и у него было бы столько же денег, — такие связи наверняка уж были бы. Как он, при желании, мог бы найти их через знакомых в Киеве. Но Россия была для него, все же, чужой страной. К тому же, иметь серьезный конфликт с местными силовиками было тоже нежелательно. Могут не помочь и большие деньги… Татьяна, кажется, так и не поняла, что он — не россиянин, даже после того, как предложил переехать в Украину. — К тому же, мы не бандиты, мы не можем действовать так, как они. А потому… остается один путь: формально — по закону, но, если понадобится, кому-то заплатить…
— Похоже, так вы сделали со мной, — кивнула Татьяна. Все присутствующие подумали, что она быстро делает правильные выводы. — Для того, чтобы прекратить это… Надо, чтобы этим занялись в Москве. Иначе — как..? А для этого нужны, во-первых, доказательства, одних только моих показаний вряд ли будет достаточно. А во-вторых — необходим скандал, чтобы заставить их действовать. Но… как? На телевидение такой сюжет не попадет, это точно…
— Сейчас есть такая штука — сила интернета, — улыбнулся Влад. — Кажется, пять лет назад этого еще не было в такой степени… Но это надо будет делать одновременно с теми же юридическими шагами. Подачи заявления, в том числе в Москве… — Влад сомневался, что все нити организации тянулись туда. Слишком много было «завязано» на Южанск. — Но ты права, твоих показаний может быть недостаточно. Нужны еще доказательства. Нужны еще свидетели. Хотя бы один. Как ты считаешь, кого из тех, кто остался в восемнадцатой, проще вытянуть? Так, как сделали с тобой.
— Еву! — сразу сказала Татьяна.
— Почему?
— Потому что она там недавно, следствие идет. Обычное дело о наркотиках. А самое главное, по ней был… можно сказать, частный заказ. — И Татьяна пересказала рассказ уже бывшей соседки по камере. — Как же она была поражена… Но, если этот заказ… или «перебить» деньгами, или как-то заставить того следователя, его выполняет… он сможет, насколько я понимаю, просто закрыть дело и освободить ее сам. С другими это будет труднее. Дела… не такие простые.
— А еще она тебе симпатична, — вдруг сказала с улыбкой Марьям. Татьяна внимательно посмотрела на нее.
— Симпатична? Может быть… Но главное — мне Еву жалко. Представляете? — Она грустно улыбнулась. — После стольких лет там — мне еще кого-то жалко… Но Ева попала туда… почти по той же причине, что и я. И тоже переживает, что… из-за одного отказа ей сломали всю жизнь. Я, действительно, каждый день думала: если бы не сопротивлялась тогда… Каждый день… — На глазах Татьяны снова появились слезы. — Как мне сказал полковник Недобоженко с самого начала. И он добился своего… А относительно Евы добивается этот… Даже сам сидя в СИЗО…
— Хорошо, мы подумаем, как помочь твоей Еве… А потом и всем остальным. — Влад провел рукой по лысине. — А пока помоги нам. Во-первых, запиши видео. Можешь сидеть спиной к камере, а портативная камера у нас есть. Расскажешь проо восемнадцатую и о том, что там происходит, вернее, что происходит с женщинами в южанском СИЗО. Об этом «бизнесе» руководства. Если знаешь о том, что там руководство еще за деньги делает для заключенных, — тоже расскажешь. Возможно, тебе кто-то говорил. — Влад имел в виду тех самых заключенных-мужчин, которые платили за «услуги», но не сказал этого вслух. И от охраны Татьяна могла многое услышать за столько лет. — Это видео мы пустим в ход… когда придет время. Это можно сделать… хотя бы завтра. Настя, Альфия, вы поможете…? Хотя в видеосъемке, пожалуй, Татьяна разбирается лучше всех нас, верно? — Все, начиная с самой Татьяны, улыбнулись, чего Влад и добивался.
— Хорошо, я сделаю это. А во-вторых?
— А во-вторых — ты говорила, что у тебя хорошая память. Ты помнишь тех, кто… были твоими соседками за это время?
— Да, почти всех. Кроме, может быть, кого-то из тех, кто… задерживался всего на несколько дней.
— Вот и хорошо. Садись и напиши список. Всех, кого помнишь. Кто они — каждая, — откуда, возможно, там были девушки из других стран. Я точно знаю, что были украинки. Таких выдели особо. И о каждой напиши, что известно. За что сидела, родственники, если были, и вообще все, что вспомнишь. Конечно, коротко. Кстати, а куда потом они девались, эти девушки из восемнадцатой?
— Как и все… В основном — в колонии, — ответила Татьяна.
— И что, они, те, кто это устроил, не боялись… что они где-то проболтаются? Что это станет известно? — удивился Искандер.
— Нет. Во-первых, в основном их отправляли в колонию в Светлом, это тоже Южанский край. То есть, они… оставались под властью Недобоженко, — объяснила Татьяна. — А это значит, что с ними там могли сделать что угодно. Их и предупреждали, чтобы никто ни слова… А во-вторых, кто же захочет о таком рассказывать? — Она снова грустно улыбнулась. — Думаете, мне будет приятно? Но… я это сделаю. Спиной к камере.
— Хорошо, но это — завтра. А сейчас… нам нужен список…
— Я поняла. — Татьяна встала. — Можно, я это буду делать… у себя в комнате? Чтобы никто не мешал вспоминать… И еще, у вас есть бумага?
Через минуту она уже поднималась по лестнице, а другие остались и начали обсуждать, — впервые все вместе, — план второй спасательной операции. Правда, операции редко идут по плану, но среди них не было ни одного военного или разведчика, который объяснил бы им это.
Что бы ни думал Влад, а Марьям, находясь в Каластане, чувствовала себя в безопасности только в его доме в Хасанкале. Она не боялась нового покушения, или боялась не больше, чем в Киеве. К тому же, не могла понять, почему целью этих нападений могла быть именно она. Деньги-то, большие деньги, — у Влада… Ее имущество, остатки наследства генерала Аева, вряд ли могли кого-то интересовать до такой степени, чтобы… Кроме того, кто наследники, Хамзат и Искандер? Оба не беднее нее, к тому же, именно Искандер сделал все, чтобы спасти ее тогда, в крепости. И Влад, конечно… Признание его бывшего друга ее поразило, но не дало ответа на вопрос: кому и чем она может так мешать? В суде? Но она не судья… Что от нее там зависело? К тому же, она там уже не работает. Тогда… что?
Однако эти проблемы она оставила позади, сев в самолет. Но здесь… Каждый из соседей, каждый, кого можно было встретить на улице, знал, что с ней произошло, что ее поставили перед людьми, но она выбрала… И кому она принадлежит, тоже знали. Единственное, чего Марьям не знала, — понимает ли Влад, чего стоило ей приехать сюда? Хотя и понимала, почему он так хотел этого. Сегодняшний разговор с Татьяной ее окончательно убедил. И в обсуждении плана операции она принимала активное участие. Как бы то ни было, в доме ее никто не видит, это их с Владом пространство. Никому нет дела до того, что происходит здесь, и кто здесь есть.
А теперь они уже сидели в гостиной, которую Влад называл «комнатой с волком» из-за ковра из волчьей шкуры, и курили. Оба считали, что делать это в присутствии тех, кто не курит, не нужно, а если относительно Татьяны уверенности не было, то Настя, Альфия и Искандер курящими точно не были. Так что пришлось воздерживаться — и не только во время разговора, но и на обратном пути, потому что Искандер ехал с ними.
— Как ты считаешь, получится? — спросила Марьям.
— Не вижу, почему бы и нет… С нашей Таней это было сложнее, — сказал Влад.
— Она все-таки молодец! Она… сохранила себя, правда? Такая сила воли… После всего, что с ней происходило столько лет…
— Я тоже удивлен, откровенно говоря. Там можно было с ума сойти. И как же она нам уже помогла! — Список гражданок Украины, которые прошли через восемнадцатую камеру за пять лет, Влад уже отправил по электронной почте Полынному. Теперь у оперативников СБУ будет много работы: установить их всех, узнать, в связи с чем были арестованы в России или других странах (несколько женщин были выданы в Россию), — некоторые сведения в списке Татьяны были, но обо всех (запомнить все это за пять лет было невозможно), — и где находятся сейчас. Часть из них должна была уже освободиться, возможно, кто-то вернулся в Украину. Тогда их можно было допросить официально. А если окажется, что не вернулся никто, — это тоже будет важно узнать. И ничего хорошего такая новость не будет означать. Как бы то ни было, в СБУ были согласны с выводом Влада насчет того, что восемнадцатая камера Южанского СИЗО — часть чего-то гораздо большего. А Марьям спросила о важном для нее:
— Ты еще долго собираешься здесь оставаться?
Он посмотрел на нее с сочувствием.
— Не знаю… Даже не в бизнесе дело, хотя кое-что надо здесь сделать. Как мы уедем, пока… не закончится все это? Хотя бы с этой Евой. Тогда можно будет составить план… и пусть наши люди здесь его выполняют. Если мы обеспечим все. А сами уедем. Кто бы ни занимался всем этим, пусть им станет не до нас. Я понимаю, почему ты спрашиваешь, поверь. Но… так будет лучше.
— Наверно, лучше, — но уверенности в голосе Марьям не было. — А что еще..?
— Попросил нашего частного детектива привлечь коллег. Чтобы начали «копать» некоторые дела тех, кто сидел с Татьяной. Здешние, российские. И тех, кто потом уехали в Каластан, и других. Никогда не знаешь, когда найдешь бриллиант в навозе, дело Татьяны тоже выглядело, как обычное «бытовое»… Но это — не быстрое дело. — Влад задумался. — Знаешь, у меня ощущение, что это закончится гораздо скорее. Тем более, к делу с этой Евой мы его тоже привлечем. Найти подходы, и быстро…
— Хотелось бы…
Он улыбнулся:
— Молись.
Но получил неожиданный ответ:
— Знаешь, я… потеряла веру. Если сказать здесь кому-то об этом… не знаю, могут убить, даже если считают, что я принадлежу тебе… Но я начала… терять ее, еще когда… была со вторым мужем. — Она так и не называла его по имени, обратил внимание Влад. — А… окончательно потеряла — как раз тогда, в крепости.
— Но почему? — удивился он. — Разве это не… чудо спасения? Знаешь, что мне тогда сказал Искандер? Что Аллах может послать на спасение даже неверного…
— Может, и чудо. — Марьям смотрела ему прямо в глаза. — Но… я тогда не молилась о спасении. И вообще… Почему-то даже мысли такой не было. Возможно, уже смирилась. А… оно произошло. Как ты считаешь, о чем это говорит?
— Не знаю…
— Я тоже. А тот, кто не знает, — точно не верит…
Влад посмотрел на часы и потянулся к своей палке, лежащей рядом.
— Ничего себе разговоры на ночь… Может, о чем-то поприятнее?
Она встала, улыбаясь:
— Намек поняла!