21. Лавина с гор.
— Я здесь сойду с ума, — тихо сказала Настя. Они с Альфией находились в восемнадцатой камере уже больше суток. Без какой-либо связи с внешним миром. Правда, для тех, кто уже находились здесь, они и были такой связью, — старые пленницы были удивлены, что новенькие знали, как кого зовут. Но, выслушав всю историю, приуныли. Все это означало: шансов, что для них что-то изменится к лучшему, нет. Если те, кто пытался помочь, сами присоединились к ним… Что до новеньких, им на себе приходилось испытывать то, о чем раньше только слышали. Им сразу дали понять, что поблажек не будет. Есть хотелось всем, а если откажутся сразу двое, это будет означать — два дня без еды…
Было утро. Только что в камеру втолкнули после очередного «отработки» Наталью Лобову, арестованную мелкую взяточницу. Она находилась здесь уже несколько месяцев, и утратила способность плакать. А теперь открылась «кормушка», в которой было видно лицо баландера.
— А ну, девчонки, есть хотите? О, да тут новенькие? А показать ничего не хотите? Вот ты, черненькая! — Он показал на Альфию. Сокамерницы зашикали, и пришлось выполнить требование. — А вкусненького хотите..?
Через полчаса подруги сидели рядом на кровати и разговаривали шепотом, чтобы не услышали другие.
— Как ты… могла? — спросила Настя. — Что тебе Али скажет..?
— Еще надо, чтобы у него появилась такая возможность. — На лице Альфии появилось что-то похожее на улыбку.
— Так ты что, пойдешь..? — Настя не закончила, но все было понятно. Она еще не могла осознать, что и над ней нависла такая же угроза.
— У нас с Али давно договорено, — пояснила Альфия. — В случае чего… это же бизнес, все может быть… Он сам мне говорил: если тебя украдут, чтобы выжить, выполняй все, кроме… самого худшего. Понимаешь? Чтобы продержаться… Пока придет помощь.
— Какая здесь может быть помощь? — Настя быстро отчаялась, попав в ловушку. Альфия подумала, будет ли она продолжать работу в фонде, когда они выберутся отсюда? И ответила:
— А ты думаешь, нас здесь бросят? Ты знаешь, кто такой мой муж, и какие у него родственники. И ты видела этого Бурсака. Неужели ты веришь, что… они ничего не сделают?
— Я не знаю, что они могут сделать, — пожала плечами Настя. — Мы здесь по решению суда, а не просто так… Разве что… отдадут им Таню и Еву? Но тогда… кем будем мы? И нас не выпустят после этого, только отсюда заберут. — И подумала: хотя и это уже будет неплохо…
— Ну да, по решению, они в отношении нас даже формально нарушили все, что можно. Мы для них проходим по одному делу, а, значит, не должны находиться в одной камере. Ты понимаешь, что это значит? Они пошли ва-банк. А что касается… наших… Если бы они хотели отдать… тем… Таню с Евой, это можно было бы уже сделать. Мы бы тогда были в общей камере, но они не сделают этого. Я не знаю, что они придумают. Но… они знают, сколько времени у них есть… до худшего. Или у нас… Потому что Недобоженко сам сказал. Ты же слышала… Я уверена, они что-нибудь придумают. Нам надо продержаться, — повторила Альфия.
— Ты действительно веришь в это?
— Это не вера, это уверенность. И расчет.
— Хотела бы я быть такой уверенной… — протянула Настя. Альфия только подумала: так что же тебе мешае..? С Настей она дружила давно, еще до своей свадьбы, и знала, что у той нет такого твердого характера, как у нее самой.
Татьяна нервничала, сидя в микроавтобусе с логотипом Первого банка Каластана. Да, ей все объяснили, да, она дала свое согласие на участие в этой операции. Она поверила этим людям, но в глубине души шевелился червячок сомнения: в конце концов, она для них — никто, в отличие от Насти и Альфии…
— Волнуешься? — тихо спросил Александр Пивоваров, сидевший рядом. Он был переодет в форму охранника банка, как и двое спецназовцев из Чечни. К счастью, по внешности отличить чеченца от представителя одного из народов Каластана было невозможно, да и «собственных» чеченцев там хватало. Во втором таком же микроавтобусе в почти такой же компании сидела Ева.
— Очень, — призналась она.
— Не волнуйся. Мы едем не для того, чтобы проиграть… С тобой все будет в порядке. — Он улыбнулся. — Я прослежу.
Микроавтобусы въехали на территорию полуразрушенного, давно неработающего завода. Именно здесь назначил встречу для передачи «товара», как назвал он Татьяну и Еву, полковник Недобоженко. Нужно было только ждать.
Те, с кем должна состояться встреча, тоже приехали на микроавтобусе, черном «Фольксвагене» с тонированными стеклами.
— Очень хорошо, — сказал Пивоваров. Именно он руководил этой частью операции.
— Почему? — спросила Татьяна. А он взял портативную рацию и сказал:
— Готовимся. Их больше пяти.
— Почему? — повторила Татьяна.
— В их автобусе восемь мест. Один — водитель, — пояснил Александр. — Еще два они приготовили для вас. Остается пять… Даже если больше — ничего страшного. Так, сейчас выходим. Сцепи руки за спиной. Пусть для них выглядит так, как будто ты в наручниках, понимаешь?
— Да. А… — Она хотела спросить, не воспользуется ли он ими на самом деле. Но, поймав взгляд оперативника, решила не продолжать.
— И помни, что у тебя послезавтра первый рабочий день на телевидении, — с улыбкой сказал Пивоваров. — А моя задача — доставить тебя назад до тех пор.
Она кивнула. И только теперь поверила. Или, точнее, окончательно поняла, что хочет верить. После такого обещания отдать-таки ее Недобоженко — было бы слишком жестоко. И для освобождения Насти с Альфией это не нужно. А Саша, — так он просил себя называть — не садист…
С переднего пассажирского сиденья второго микроавтобуса появился Искандер. А из черного «Фольксвагена» вышел полковник Недобоженко. За ним появились еще трое мужчин в камуфляже и с автоматами. Для того, чтобы доставить в СИЗО двух девушек, автоматы не были нужны, но Недобоженко явно хотел произвести впечатление на оппонентов. Даже оставил при себе нескольких спецназовцев, когда остальных отправили в Красное, где в колонии начались беспорядки. Искандер о чем-то переговорил с Недобоженко, передал ему папку с какими-то бумагами, а потом махнул рукой в сторону микроавтобусов.
— Работаем! — сказал в микрофон Пивоваров. А потом они вышли из машины; мужчины тесно обступили Татьяну, державшую руки за спиной, и делали вид, что удерживают ее за локти. Двое из второго микроавтобуса таким же образом вывели Еву. К ней пошли двое из людей Недобоженко, а сам он с еще одним подошел к Татьяне.
— Думала сбежать от меня? — сказал с жестокой улыбкой. — Я же тебе обещал — пятнадцать лет, и каждый день вспоминать… — Полковник протянул руку, чтобы похлопать ее по щеке. Но вдруг получил подсечку от человека в форме охранника банка, — а на самом деле заместителя начальника уголовного розыска Каластана Александра Пивоварова, который одновременно выкрикнул что-то, — и вот уже полковник лежит лицом вниз на асфальте, двое бородатых мужчин в той же форме охранников надевают наручники уже на него, а другие — на его людей. А Татьяна, Танька-ветеран, вдруг оказывается со свободными руками и… со всего маху бьет полковника ногой в лицо.
— Тихенько, тихонько, — говорит ей Александр. — Лежачего не бьют, тебя что, не учили? — Но на лице его — улыбка. А из-за полуразрушенного корпуса завода быстро выкатываются два бронированных внедорожника «Тигр», и вот уже оттуда появляются еще с десяток людей в камуфляже. Когда полковника проносят, — лицом вниз, — мимо одного из броневиков, он успевает заметить номерной знак, — полицейский, но регион — Чеченская Республика? Причем они тут? Но его бросают не в «Тигр», а в один из микроавтобусов. Тот оборудован, как маленький передвижной офис, его сажают в кресло, а напротив садится тот самый «охранник».
— Ваша лавочка закрывается, Недобоженко. Я — заместитель начальника уголовного розыска МВД Каластана подполковник Пивоваров. А вы — задержаны. И мы сейчас едем назад, в Чарахкалу. А вам лучше сразу же, прямо здесь, по дороге, начать рассказывать, чем вы там занимаетесь, и не только о восемнадцатой камере. А вообще о вашей организации по торговле людьми, и кто в нее входит, кого и куда она отправляет. — Он повернул голову к водителю. — Поехали. Писать на ходу — неудобно, но нам не привыкать.
Два микроавтобуса в сопровождении «Тигров» выехали на трассу, где перед ними пристроился полицейский автомобиль с «мигалками». А Тимофей Недобоженко, глядя на все это в окно, убеждался, что не только для женщины, которая отказала не тому, кому нужно, жизнь может измениться в одно мгновение и навсегда.
— Еще никогда не проезжал такое расстояние… так быстро, — сказал Влад.
— Я тоже, — проворчал водитель. Его звали Муса, и он устал ехать всю ночь. — Да еще и в колонне.
— А мы привыкли, — пожал плечами на переднем сиденье Мансур Ильясов. — Тем более, у нас сопровождение.
— А еще я никогда не ездил в колонне спецподразделения. Тем более — из Чечни, — улыбнулся Влад. Если строго придерживаться правды, это было не совсем так. В колонне были несколько гражданских машин — не только их «Мерседес». В Южанск ехали и несколько лучших адвокатов Каластана, среди которых был и Салман Таханов, — их задачей было быстро добиться отмены меры пресечения Насти и Альфия. — А дальше что?
— А дальше мы встречаемся с «броней». Кстати, вот они. Но вместо объездной въезжаем в город и направляемся к СИЗО. А другие экипажи — в суд, в отдел полиции… Наша задача — вытащить девушек, а они проводят обыски. Вы на что хотите посмотреть? О! — В кармане Мансура ожила рация. — Саша говорит — Недобоженко взяли, везут в Каластану.
— Девушки в норме? — спросила Марьям, сидевшая рядом с Владом на заднем сиденье.
— А что им сделается..? Тоже едут назад, второй машиной. Не надо им в одной машине с полковником быть… — Мансур улыбнулся. — Хотя Саша пожалеет.
— Почему?
Мансур вернулся на сиденье и посмотрел на Марьям.
— А ты что, не увидела, что они с вашей Таней… глаз положили друг на друга? — Он улыбнулся. — Саша давно разведен, точно говорю, там что-то будет… Но это их дела, а пока он по дороге этого полковника точно «расколет».
Часть колонны, в том числе и их «Мерседес», пристроилась за четырьмя БТРами и несколькими «Тиграми», и на развязке они свернули с трассы в город. Остальные машины, в сопровождении экипажей с «мигалками», поехали дальше. Влад знал, что сейчас будет происходить. Такого точно еще не видел Южанск. Несколько очень уважаемых адвокатов из Каластана придут подавать процессуальные документы в сопровождении спецназовцев, и судебные заседания будут назначены молниеносно. А в это время другие полицейские, все, как один, из Каластана, проведут обыски у собственных южанских коллег, изъяв некоторые интересные материалы. И даже в по меньшей мере одном суде… Все это было санкционировано судьями из Каластана. Такого еще не было, возможно, во всей России, но и дела такого, кажется, не бывало… Да и двери нескольких квартир будут выбиты тяжелыми ботинками бородачей в камуфляже. Вряд ли кто-то будет сопротивляться.
Мансур о чем-то поговорил по телефону, а потом сказал:
— О, все интереснее! Полковник всех сдает, и там такие люди… Сейчас буду отправлять людей на задержания. — И стал отдавать по телефону какие-то распоряжения на непонятном Власть языке. Зато все понимала Марьям, которая молча кивала, выслушав очередную фразу. Мансур, в свою очередь, понимал, что она понимает, но не возражал, а Влад не стал прямо сейчас расспрашивать. Все подробности он узнает потом. Сейчас они неважны. Между тем, колонна подъехала к СИЗО, техника окружила его, заблокировав все выезды. «Мерседес» остановился прямо напротив главного входа, Мансур выскочил наружу, из еще одной легковушки вышел один из следователей, а из «Тигра» — Шамиль со своими людьми. Другие стали выходить из БТРов, а эти трое направились к двери СИЗО, и Шамиль что-то первым сказал охране. Кажется, требовал, чтобы к ним срочно вышел начальник.
Обитательницам восемнадцатой камеры нечего было делать. Разве что ждать обеда? Сегодня никого из них не должны были вывозить ни в суд, ни к следователям. Но вдруг загремели двери, и с порога выкрикнули:
— Ильясова, Попова, быстро на выход!
Настя и Альфия быстро вскочили, и побежали к двери. Альфия только успела сказать:
— Бывайте, девочки, это скоро закончится!
Настя спросила одного из охранников:
— Что случилось?
Тот криво усмехнулся:
— За вами приехали!
Больше он ничего не объяснил, но уже через несколько минут они оказались на улице. — даже у Альфии расширились глаза, когда она увидела рядом БТР. А за ним — знакомый белый БМВ мужа, который обнял ее, а затем вместе с Настей посадил в машину:
— Едем домой!
— Побег из-под стражи? — пошутила Настя; теперь она могла шутить.
— Да вы что? Как можно? — К ним подошел со своей палкой Влад и наклонился над окном машины, — стекло опустилось, когда он приблизился, поэтому услышал последнюю реплику Насти. — Освобождены на основании решения суда, представь себе, в нем указано на обыск СИЗО, чтобы освободить лиц, содержащихся там, как заложники! Надеюсь, вы дадите дома показания о том, как вас захватили, и что сказал ваш друг полковник, потому что иначе я не завидую судье, который это сделал! Но другого выхода не было, а адвокаты уже работают. Так что сегодня будете дома.
— А… Таня и Ева, у них все в порядке? — на всякий случай спросила Настя. Ей ответил Мансур, оказавшийся рядом:
— Тоже едут домой. У них теперь хорошая «крыша» есть, — улыбнулся. — Ну, хорошо, вы тоже отправляйтесь. А мы поехали работать. Влад, вы по вашим делам? Вам сопровождение дать?
— Спасибо. Лишним не будет.
А потом, когда все полицейские отошли в сторону, достал телефон и сделал в мессенджере звонок абоненту в Киеве.
— Спасибо, что сообщили, я сейчас решаю этот вопрос. А я вам в ответ… Если вы уже установили там кого-то из этих торговцев людьми, — берите. Немедленно. Здесь сейчас как раз зачищают… с этой стороны.
— Вот за это спасибо! Приступаем! — сказал Полынный. — Кстати, может быть, на днях у меня будет для вас, наконец, хорошая новость…
Если у тебя есть все необходимые документы, ты приезжаешь на большом черном «Мерседесе» с водителем, и тебя сопровождают двое молчаливых парней в камуфляже, — а все вокруг уже знают, что такие же парни только что едва ли не взяли ли штурмом следственный изолятор, два отделения полиции и суд, а также повязали нескольких не последних людей в городе, — скорость оформления всех необходимых разрешений просто невероятная. Особенно, когда ты — в своем праве. И вот Влад уже находится в учреждении, на табличке у входа в которое — красивое официальное название, но суть которого остается той же, как и много лет назад: это — детский приют. И сидит напротив пожилой женщины, полной, кажется, лучших намерений.
— Конечно, Андрей переживает арест матери, — говорила она. — И… он домашний мальчик, не привык к нашим условиям, а у нас здесь всякие есть… Но у него такая реакция: на слово — удар! Да, я понимаю, это плохо, когда его другой ребенок «хохлом» назвал, но…
— Все правильно сделал, — улыбнулся Влад. — Но, как вы понимаете, я вас избавлю от этой проблемы.
— Конечно, так будет лучше!
А из-за закрытой двери кабинета послышался детский голос:
— Точно ко мне? И кто здесь может прийти ко мне?
— Сейчас увидишь…
Влад поднялся со стула, дверь открылась, и в кабинет вошел мальчик. Высокий для своих одиннадцати лет, худенький и в очках. Увидев Влада, остановился на пороге, казалось, он не верил своим глазам.
— Папа? Откуда ты… — А потом подбежал и обнял.
— Приехал забрать тебя отсюда!
— Это… очень хорошо! — Он посмотрел на женщину, — директора приюта, — и тихонько сказал: — Здесь плохо!
Но она не обиделась, а только ответила:
— Конечно, дома лучше!
— Это точно! — сказал Влад. Потом посмотрел на сына. — И ты еще увидишь, какой это дом… Мне трудно ходить по вашим этажах, кто-нибудь поможет Андрею собрать вещи? А я буду ждать здесь.
— Конечно.
Через десять минут они уже спускались по лестнице, мальчик нес небольшую сумку, а отец — папку с документами. В ней оказался даже паспорт ребенка, — можно было не ехать в консульство, в Ростов, чтобы сделать новый.
— Пап, а почему ты с этой палкой? — спросил Андрей. Влад ответил чистую правду:
— Одна плохой человек наступил на ногу.
Но Андрей оказался наблюдательным, — в отца, подумал Влад:
— Наступил? Но у тебя, кажется, болит колено!
— Наступить можно по-разному, — улыбнулся Влад. Затем сын задал другой, казалось, важный вопрос:
— А… мама говорила… у тебя какая-то тетя Катя… Она здесь?
— Нет. — Влад думал, как все объяснить. — Ее нет, есть тетя Марьям. Сейчас ты с ней познакомишься. Она нас в машине ждет.
Почему-то это известие успокоила мальчика, Влад только подумал, что же такого наговорила ему Ольга о них с Катей. Но надеялся, что с Марьям проблем не будет. Ей он все давно объяснил.
— В машине? А куда мы едем? У тебя есть машина?
— Есть, и не одна, но эта — не совсем моя. С такой ногой я не могу сесть за руль, — объяснил Влад. — А едем мы домой. Это, правда, не близко. На Кавказе.
— Ты теперь там живешь? — Мальчик понял, сколько произошло всего за то время, что они не виделись с отцом. Но, казалось, унаследовал способность делать логические выводы: если папа приехал за ним сюда, — значит, живет где-то в России… но подробности можно было выяснить потом.
— Иногда там, иногда — в Киеве. Мы туда полетим, но чуть позже. — Наконец, они спустились на первый этаж и вышли на улицу. — Пойдем вон туда, к «Мерседесу».
— Мы поедем в горы?
— Да. Только ехать нам долго. А что?
— А я никогда не бывал в настоящих горах…
Перед тем, как отправиться в Каластан, они решили пообедать в небольшом ресторане в центре Южанска. Влад радовался, что Андрей с Марьям, кажется, нашли общий язык. К ним присоединился Искандер, с которым Муса сразу договорился, что они будут меняться за рулем. О том, что права есть и у Марьям, они и не вспомнили. Влад и этому был только рад. Он позвонил Мансуру Ильясову и сказал, что отпускает офицеров, сопровождавших его. А потом стал краем глаза смотреть телевизор, висевший на стене. Федеральные российские каналы уже рассказали, что в Южанске происходит какая-то непонятная, но масштабная спецоперация, которую проводят, в том числе, полицейские из Чечни.
— Представляете себе, как они перепугались, — улыбнулся Искандер. — Половина России, наверно, вспомнила рейд Басаева на Буденновск.
— Разве они не знают, что сейчас такое невозможно?
— Как тебе сказать… Может быть, и знают, но фраза: «в российском городе работает чеченский спецназ» — звучит для многих почти так же.
— Я не руоссиянин, — пожал плечами Влад. — Мне нет дела до того, кто и чего здесь боится… Но… ты меня извини, для нас «чеченский спецназ» — не такая уж и торговая марка. Вероятно, ты знаешь, их много погибло у нас на Донбассе…
— Возможно, даже кое-кто из тех, кого ты сегодня видел, там были. И БТРы эти ехали под предлогом передвижения в Ростовскую область, к границе, хотя они туда и не доедут… Но… здесь им не противостоит армия, правда? Обычная городская полиция и охрана СИЗО, которая просто испугалась, не допустила обыска и вывела тех, кого у них требовали, выдала все документы, так что не понадобилось никакого штурма. А потом провели несколько обысков. Вот ты смотри, мы здесь сидим, люди спокойно ходят по улице… Но в половине России — паника из-за того, что говорят по телевизору. Тем более, они не понимают, в чем дело, и представляют, что город кто-то захватил, точно говорю… — Теперь пожал плечами Искандер. — А вообще, для наших друзей из Чарахкалы и Грозного это будет очень большое дело, — те и другие выигрывают в каких-то своих играх. Может быть, даже с Москвой. Они будут тебе очень благодарны, ты им такую возможность подарил…
— Да, Шамиль уже звал в гости в Грозный.
Искандер в секунду задумался.
— Ехать или не ехать — твое дело. Но я бы на твоем месте сохранил его номер… Да и Мансура тоже. Неизвестно, когда может пригодиться.
— Это я уже сделал. Страна такая, что лишний номерок, на самом деле, лишним не бывает. Что у нас, что у вас…