. А Сидзука попросила Кудо Сукэцунэ передать Кама
| курскому Правителю такие свои слова:
F - С той поры как мы покинули столицу, невмочь мне стало слышать само имя Кадзивары. Коли буду я в его доме и умру при родах, не ведать мне возрождения в Чистой Земле. О, если вам безразлично, повелите мне жить в дому у Хори-но Тодзи, и тогда как бы счастлива я была!
Когда Кудо Сукэцунэ доложил, Камакурский Правитель произнес:
- Понимаю. Это можно.
И вернул Сидзуку в попечение Хори-но Тодзи. "В таких обстоятельствах это честь моему дому!" - подумал тот, поспешно возвратился домой и сказал жене:
- Кадзивара хотел было взять Сидзуку к себе, но она взмолилась, чтобы её вернули к нам. Может, прослышит об этом и Судья Ёсицунэ там, в краю Осю. Смотри же, заботься о ней хорошенько!
Они отселились в иное место, отдали свой дом Сидзуке для родов и приставили к ней пятерых заботливых служанок. А Преподобная Исо стала возносить молитвы богам и буддам столицы:
- Внемлите мне, Инари, Гион, Камо, Касуга, боги Семи храмов Хиёси Санно, Великий бодхисатва Хатиман! Если младенец во чреве Сидзуки мальчик, то пусть он станет девочкой!
Так шли дни, и прошел месяц, и наступило время родов. Противу ожиданий и не иначе как по милосердию богини Кэнро, покровительницы рожениц, Сидзука совсем не мучилась. Когда начались схватки, жена Хори-но Тодзи и Преподобная Исо явились помогать. Обошлось на удивление легко. Безмерно радуясь писку младенца, Преподобная Исо принялась пеленать его в белый шёлк и тут увидела, что все молитвы её были напрасны и на руках у нее безупречно здоровый мальчик. Лишь один раз взглянув, воскликнула она: "Горе тебе, бедняжка!" -и повалилась в слезах.
При виде этого у Сидзуки захолонуло сердце.
- Мальчик или девочка? - спросила она. Ответа не было. Тогда она взяла младенца из рук своей матери и увидела, что это мальчик. Лишь один раз взглянув, прошептала: "Бедняжка!" - натянула на лицо край одежды и откинулась на спину. Полежав некоторое время молча, она проговорила:
- Не знаю, какие грехи совершил он и какие запреты нарушил в прежнем рожденье своем, но сколь это жестоко, что, едва появившись в мире людей, не увидевши ясно ив сияния солнца, ни света луны, не проживши ни единого дня, ни единой ночи, он вернется на пути мрака! Все предопределено кармой, и не пристало мне роптать ни на мир, ви на людей, но как горько мне сейчас расставаться с ним!
С этими словами она прижала к лицу рукав и расплакалась навзрыд. И долго горевали Сидзука и Преподобная Исо, перенимая друг у друга младенца.
С поклоном явился Хори-но Тодзи и сказал:
- Приказано мне доложить, кто родился, и я должен идти немедля.
Не было пользы пытаться бежать, и они только сказали:
- Идите скорее.
Когда Хори-но Тодзи доложил суть дела, Камакурский Правитель призвал к себе Адати Киёцунэ.
- В доме Хори-но Тодзи Тикаиэ разродилась Сидзука,- произнес он.- Возьми моего гнедого, схвати младенца и убей на берегу Юи.
Адати вскочил на господского гнедого, прискакал к дому Хори-но Тодзи и объявил Преподобной Исо:
- Я - гонец от Камакурского Правителя. Ему доложили, что родился мальчик, и мне приказано взять младенца и доставить к нему.
- Бесстыжий Адати! - вскричала Преподобная Исо.- Врешь и думаешь, что мы тебе поверим? Даже мать хотел он убить, потому что дитя от врага, а тебе, конечно, дан приказ предать смерти младенца, благо это оказался мальчик! Но погоди, не спеши так, дай нам хоть обрядить его для кончины!
Адати был не каменный и не деревянный, и им овладела жалость, но не посмел он выказать слабость.
- Нечего тянуть с этим делом, на что его обряжать! - сказал он, ворвался к роженице и выхватил младенца из рук Преподобной Исо. Затем, зажав его под мышкой, кинулся вновь на коня и поскакал к бухте Юи. Охваченная горем Преподобная Исо закричала ему вслед:
- Не просим мы тебя оставить ему жизнь, но дай нам хоть еще раз взглянуть на его милое личико!
- Сколь ни гляди, вам только будет хуже,- отозвался Адати.
И так нарочито грубо крикнув, он скрылся вдали за туманом.
Преподобная Исо, как была босая, головы не покрывши, с одной лишь ученицей своей Сонокомой побежала следом к берегу. Потом на поиски Преподобной Исо пустился Хори-но Тодзи. Рванулась за ними и Сидзука, но жена Хори-но Тодзи с криком: "Вы же только что после родов!" -в неё вцепилась и остановила, и она упала на пороге, через который унесли дитятю, и предалась неизбывному горю.
Преподобная Исо выбежала на берег Юи и стала искать следы копыт, но не нашла. Нигде не было и трупика младенца. "Мимолетна была моя связь с ним в этом мире,- так горевала она,- и все же еще хоть раз бы взглянуть на твое бездыханное тельце..." Она направилась по берегу на запад к тому месту, где река Инасэ вливается в бухту, и | увидела ребятишек, играющих на песке.
- Не проезжал ли здесь человек на коне и не бросил ли он где-нибудь плачущего младенца? - спросила она. ', - Что-то он зашвырнул вон на ту кучу бревен у края h воды, а что - мы не разобрали,- ответили они.
Преподобная Исо послала слугу Хори-но Тодзи, и он отыскал и принес ей ребенка, что только недавно подобен был нераспустившемуся цветку, а ныне стал вдруг крошечным бездыханным трупом. Не изменился цвет шёлка, в который он был завернут, но не осталось в теле ни признака жизни.
"Может, он еще оживет..." - сказала Себе Преподобная Исо. Полу одежды она расстелила на теплом прибрежном песке и бережно положила младенца, но все было уже кончено. "Не смею вернуться я с ним и показать бессчастной Сидзуке,подумала она.- Схороню лучше здесь". И уже погрузила руки в песок, но увидала вокруг следы нечистых копыт быков и коней. И с прискорбием убедилась она, что берег хоть и широк, а нет для могилки места. Тогда взяла она бездыханное тельце и вернулась домой.
Словно живого, взяла на руки сына Сидзука, прижимала к себе и баюкала, и слезы лились из её глаз. Наконец Хори-но Тодзи сказал:
- Вам больно, я понимаю, но надлежит помнить, что грешно родителю оплакивать смерть ребенка.
Он призвал своих молодых кэраев, и они выкопали могилу позади храма Сёдзёдзюин, воздвигнутого в честь деда младенца, императорского конюшего левой стороны Минамото Ёситомо. Когда же они вернулись с похорон, Сидзука сказала:
- Ни дня больше не могу я оставаться в этой постылой Камакуре!
И она стала немедля готовиться к отбытию в столицу.
о том,
КАК СИДЗУКА ПОСЕТИЛА ХРАМ ВАКАМИИ ХАТИМАНА
Преподобная Исо сказала ей:
- Ты заранее знала, как будет с младенцем, и смирилась. И дала ты обет, что, если роды пройдут хорошо, ты сходишь на поклонение Вакамии Хатиману. Как же можно тебе вот так просто уехать в столицу? Женщина смеет предстать перед Хатиманом лишь через пятьдесят один день после пролития крови от родов, поэтому тебе надлежит ждать, пока очистишься духом и плотью. Придется остаться.
И они остались.
Тем временем сделалось известно, что Камакурский Правитель предавался очищению перед паломничеством в храм Мисима. Самураи Восьми Провинций были при нем и вели меж собою беседы. Чтобы развеять скуку господина, они наперебой рассказывали всевозможные истории. И вот случилось так, что Кавагоэ Сигэёри упомянул о Сидзуке. Другие подхватили тут же:
- Кабы не ваша воля, разве она явилась бы сюда из столицы? А, право, жаль, что нам с вами не довелось хоть раз посмотреть её знаменитые танцы!
- Сидзука высоко о себе полагает, потому что её любит Есицунэ,- произнес Камакурский Правитель.- Вот я и разлучил их и истребил их ребенка, который был бы ей единственной памятью о моем брате. Так что плясать передо мной ей нет радости.
- Это вы правильно изволили заключить,- сказали самураи.- А все же хотелось бы посмотреть.
- Да неужто таковы танцы её. что всем вам неймется? - удивился Камакурский Правитель.
- Первая танцовщица в Японии,- сказал Кадзивара.