- Да! - пылко ответил молодой человек.
- Чтобы выслушать два-три стишка?
- Нет. Чтобы поговорить с его превосходительством Омаром Хайямом.
Али мрачно поправил:
- Здесь нет его превосходительства. Здесь работает хаким, который выше его превосходительства. Ты меня понял?
- Пусть будет по-твоему. Однако я должен видеть его!
Этот молодой человек из далекого Балха был настойчив свыше всякой меры. В его глазах, воспаленных на солнце и ветру, изъеденных пылью пустыни, обрамленных выцветшими ресницами, горел неукротимый огонь. И Али понял, что отделаться от него невозможно. Этот из тех, о ком говорят: "Выгони в дверь влезет в окно". Несмотря на длительное путешествие, молодой человек был одет чисто, даже можно сказать, изысканно. Его каба свидетельствовала о достатке, а чувяки были расшиты серебром.
- Твой отец погонщик? - недоверчиво спросил Али.
- Погонщик двадцати верблюдов, - ответил молодой человек гордо. - Мой отец не очень беден и не очень богат. Все, что имеет, отдает своим детям.
- А много вас?
- Четверо, - последовал ответ. - И все четверо - мужчины.
Али почему-то обрадовался:
- О, храни вас аллах! Твой отец будет счастлив, если все его сыновья столь же настойчивы, как ты!
Он велел подождать во дворе, а сам направился к хакиму.
Омар Хайям сидел один на ковре. Перед ним стояла тарелка с жареными фисташками: их хорошо грызть, когда приходится думать. Думаешь и грызешь, думаешь и грызешь.
- О многоуважаемый хаким, - сказал Али, входя в комнату, и покорно приложил правую руку к сердцу.
Хаким посмотрел в его сторону, но мысли его были далеко. Зная это, Али еще раз обратился к Омару Хайяму, пытаясь привлечь к себе его внимание.
- Слушаю, слушаю, - произнес хаким. Али подумал, что эти слова обращены не к нему, а к кому-то другому. Он сказал:
- Тебя хочет видеть некий поэт из Балха...
- Что?
Али повторил.
- Поэт? - недоверчиво спросил хаким.
- Да, поэт.
- Так отошли его, Али, в караван-сарай. Он, верно, перепутал обсерваторию со странноприимным домом. И взял пригоршню фисташек.
- Нет, - сказал Али. Хаким удивился.
- Что нет? Разве я не ясно выразился?
- О многоуважаемый хаким, да пребудут с тобою все радости земли...
- Я не люблю витиеватую речь, - заметил хаким.
- Что?
- Речь, говорю, не люблю витиеватую! Изъясняйся по-человечески. Ведь ты же не муфтий! (Муфтий - ученый, богослов имеющий право выносить решения по отдельным вопросам шариата - священного права мусульман.)
Али перешел на скороговорку:
- Этот молодой человек пришел из Балха.
- Много шляется народу по свету, - проговорил хаким.
- Он шел с одной целью...
- С какой же?
- Только с одной. Повидать тебя, о хаким!
- Зачем?
- Я же сказал - он поэт.
- Уж лучше бы ты привел немудрящего звездочета; Зачем нам поэт? Особенно мне?
Али твердо стоял на своем. Казалось, настойчивость поэта из Балха перешла к нему.
Али сказал;
- Он шел по опаленной солнцем земле, на зубах его песок пустыни, и в глазах его пыль пустыни. Один из погонщиков - отец этого поэта. Отец ничего не жалеет для сына Он одел и обул его так, чтобы не оскорбить твоих глаз...
- Мои глаза ко всему привыкли, Али.
- Он пил вонючую воду и ел гнилую пищу. Гиены пустыни чуть не сожрали его...
- Это преувеличение, Али.
- Он шел к тебе, и смерть витала над ним...
- А другие, которые шли вместе с караваном, разве бессмертны? И очень глупо рисковать жизнью ради стихов, без которых вполне можно прожить.
- Однако, хаким, ты же не можешь без них!
- Без стихов?