Развеяна их жизнь, мои юный друг.
"Но нам звучат их гордые уроки!"
А это ветер слов, мой юный друг.
Все ароматы жадно я вдыхал,
Пил все лучи. А женщин всех желал.
Что жизнь? - Ручей земной блеснул на солнце
И где-то в черной трещине пропал.
Для раненой любви вина готовь!
Мускатного и алого, как кровь.
Залей пожар, бессонный, затаенный,
И в струнный шелк запутай душу вновь.
В том не любовь, кто буйством не томим,
В том хворостинок отсырелых дым.
Любовь - костер, пылающий, бессонный...
Влюбленный ранен. Он - неисцелим!
До щек ее добраться - нежных роз?
Сначала в сердце тысячи заноз!
Так гребень: в зубья мелкие изрежут,
Чтоб слаще плавал в роскоши волос!
Не дрогнут ветки... Ночь... Я одинок...
Во тьме роняет роза лепесток.
Так - ты ушла! И горьких опьянении
Летучий бред развеян и далек.
Пока хоть искры ветер не унес,
Воспламеняй ее весельем лоз!
Пока хоть тень осталась прежней силы,
Распутывай узлы душистых кос!
Ты - воин с сетью: уловляй сердца!
Кувшин вина - ив тень у деревца.
Ручей поет: "Умрешь и станешь глиной.
Дан ненадолго лунный блеск лица".
"Не пей, Хайям!" Ну, как им объяснить,
Что в темноте я не согласен жить!
А блеск вина и взор лукавый милой
Вот два блестящих повода, чтоб пить!
Мне говорят: "Хайям, не пей вина!"
А как же быть? Лишь пьяному слышна
Речь гиацинта нежная тюльпану,
Которой мне не говорит она!
Развеселись!.. В плен не поймать ручья?
Зато ласкает беглая струя!
Нет в женщинах и в жизни постоянства?
Зато бывает очередь твоя!
Любовь вначале - ласкова всегда.
В воспоминаньях - ласкова всегда.
А любишь - боль! И с жадностью друг друга
Терзаем мы и мучаем - всегда.
Шиповник алый нежен? Ты - нежней.
Китайский идол пышен? Ты - пышней.