Услышишь лепет губ, не только струй.
Чей это прах? Целую край - и вздрогнул:
Почудилось - мне отдан поцелуй.
Нет гончара. Один я в мастерской.
Две тысячи кувшинов предо мной.
И шепчутся: "Предстанем незнакомцу
На миг толпой разряженной людской".
Кем эта ваза нежная была?
Вздыхателем! Печальна и светла.
А ручки вазы? Гибкою рукою:
Она, как прежде, шею обвила.
Что алый мак? Кровь брызнула струей
Из ран султана, взятого землей.
А в гиацинте - из земли пробился
И вновь завился локон молодой.
Над зеркалом ручья дрожит цветок;
В нем женский прах: знакомый стебелек.
Не мни тюльпанов зелени прибрежной:
И в них - румянец нежный и упрек...
Сияли зори людям - и до нас!
Текли дугою звезды - и до нас!
В комочке праха сером, под ногою
Ты раздавил сиявший юный глаз.
Светает. Гаснут поздние огни.
Зажглись надежды. Так всегда, все дни!
А свечереет - вновь зажгутся свечи,
И гаснут в сердце поздние огни.
Вовлечь бы в тайный заговор Любовь!
Обнять весь мир, поднять к тебе Любовь,
Чтоб, с высоты упавший, мир разбился,
Чтоб из обломков лучшим встал он вновь!
Бог - в жилах дней. Вся жизнь - Его игра.
Из ртути он - живого серебра.
Блеснет луной, засеребрится рыбкой...
Он - гибкий весь, и смерть - Его игра.
Прощалась капля с морем - вся в слезах!
Смеялось вольно Море - все в лучах!
"Взлетай на небо, упадай на землю,
Конец один: опять - в моих волнах".
Сомненье, вера, пыл живых страстей
Игра воздушных мыльных пузырей:
Тот радугой блеснул, а этот - серый...
И разлетятся все! Вот жизнь людей.
Один - бегущим доверяет дням,
Другой - туманным завтрашним мечтам,
А муэдзин вещает с башни мрака:
"Глупцы! Не здесь награда, и не там!"
Вообрази себя столпом наук,
Старайся вбить, чтоб зацепиться, крюк