— Но в принципе — в принципе! в конце концов! — љ знак нового мира — он как мост, который надо сжечь, чтобы перейти окончательно. Когда ты перешел, мост теряет значение. То, что в старом мире необычно, что — знак нового, в новом вполне обыденно. Пока переходишь — теряет значение. Шаг за шагом.
Они спустились в лощину и стали подниматься на соседний холм. Идти стало труднее.
— По-моему, Юрка не потерял, — сказал Митька. — Хотя я с Вами познакомился, но он — не потерял. Почему-то. Меньше стал, но все равно важен. Притом, на Заречном я и раньше бывал. Только не на Перекатной.
Волшебник кивнул одобрительно.
— И хорошо. Значит, я чего-то не учитываю. Значит, ты еще не совсем перешел куда-то. И дело тут не во мне. Не только во мне.
— А в чем?
— А не знаю. Я же не Бог. Если бы я все знал, то зачем тогда жить? Это только Бог знает — как можно все знать, и все-таки жить. Это уже нечеловеческое. Нам не понять этого. Для нас интересно узнавать. Это — наша жизнь. Постепенно узнавать.
— А Бог как? Как можно все знать — и не скучать?
— Не знаю. Может, это мы тоже постепенно узнаем?
В другом сне они сидели на крыше какого-то высотного здания, откуда открывался величественный вид на огромный Город.
— Суть не в том, чтобы сбежать из своей реальности, а в том, чтобы увидеть ее другими глазами. Это и значит «переселиться». Что толку в переходах? Это как грезы — они рассеялись, и будто не бывало.
Митька вроде бы понимал.
— А почему Вы тогда появились? — напомнил он Волшебнику вопрос из другого сна.
— Я появился потому, что у тебя была уверенность, что мир НА САМОМ ДЕЛЕ не такой, каким он тебе представляется. Что ты ищешь не другого мира, а своего собственного. Кстати, какой он, твой мир, который ты ищешь?
— Добрый, — сказал Митька, не задумываясь. — Там нет зла.
Волшебник кивнул.
— А что там делать?
Митька пожал плечами.
— Просто жить. Узнавать мир. Жизнь узнавать.
— А когда узнаешь?
— Мне кажется, никогда до конца не узнаешь.
— А приключения ты не любишь?
— Только если хорошо кончаются… если наверняка хорошо кончаются.
— Бывает туго, но в конце концов всегда хорошо. Так?
Митька кивнул. Хорошо бы.
— Вот так и устроен мир идеального белого мага. Хочешь туда?
— Конечно. А Вы можете меня туда провести?
— Суть в том, что ты уже там.
Митька вскочил и начал озираться по сторонам. Город, видно, спал. Был рассвет.
— Нет, ты не понял. Я говорю не про этот сон. Настоящий маг так видит тот мир, в котором родился. Мир своих родителей. Свой родной мир видит так: для него нет там зла, а есть только приключения, но они наверняка хорошо кончаются.
Это было снова непонятно для Митьки. Мир его родителей ведь и был тем, от чего он бежал. Митька сел.
— Родной мир? Так я ж от него бегу.
— Тебя сбивают с толку.
— Кто?
— Наши враги, бесы. Это они учат тебя бежать от реальности. Твой родной мир — совсем не такой, как тебе кажется. Если бы он и правда был таким — все, конец. Тут ничего не попишешь.
— Почему?
— Потому что вывалишься. Любой путешественник рано или поздно вываливается в мир своих родителей. Пока он жив, пока он в теле. Тело-то — от родителей. Окончательно потерять мир родителей — это и есть смерть. Смерть — принципиальная штука. Это окончательный переход. Пока ты жив, пока ты в теле — ты возвращаешься туда, где родился. В мир родителей. После смерти туда нет возврата. Путешествие без конца.
— Мне он не нравится, — пожаловался Митька. — Я там все равно умру. Заберите меня к себе.
— Пойми, пойми. Суть в том, что ты уже там. Ты уже здесь, в моем мире. И родители твои, и вообще все. Тебя просто ввели в заблуждение.
Митька подумал и осторожно спросил:
— А почему в Вашем мире меня ввели в заблуждение? Как Вы допустили?
Вопрос был дурацкий. Но, общаясь с Волшебником, Митька постепенно убедился, что в разговоре с мудрецом главное — не бояться дурацких вопросов. В этом вся суть. На то он и мудрец. Вывалить на него — и пусть сам разбирается. Опыт, опыт подсказывал Митьке: чем глупее вопрос, тем мудрее будет ответ.
И Волшебник, конечно, ничуть не смутился, что Митька его обвиняет, а даже будто обрадовался. Но сказал несколько виновато:
— Прости Митька. Это приключение. Я люблю приключения. Главное приключение человека — это духовная война. Когда его дурят. А ты не давай себя обдурить. А если обдурили — не смущайся! На войне как на войне. Смысл в том, что ты встретился со мной, и теперь дело пойдет на поправку. Главное — верь, что все хорошо кончится. Нам, белым магам, все идет на пользу.
— А зачем нам вообще война?
— На пользу. Война — приключение. Но приключение серьезное. Если ты сохранишь веру в то, что оно наверняка хорошо кончится, то так и будет, и вера твоя укрепится.
— А если не сохранишь?
— Тогда окажется, что ты — черный маг.
Это звучало неприятно. Митька почесал затылок. Риск, понимаешь.