— А имена ты знаешь?
— Э-э… А зачем? Сергей, Олег, тоже Антон, Андрей и… кажется, тоже Андрей.
— А этих… которых Мишка поломал?
— Антон и Андрей… кажется, Андрей.
— Слышь, Мишка?… — сказал Антон. — На твоей совести.
— Антон и Андрей, — сказал Мишка мирно. — Буду молиться. Но поломал я только одного.
— Пока неизвестно. Теперь так. Прежде всего — Митька. Это — твои враги. Ты должен за них молиться. По заповеди.
Митька пожал плечами. Антон ждал.
— Ну, буду… конечно.
— Прямо сейчас начинай. Просто повторяй и повторяй: "Господи Иисусе Христе, помилуй моих врагов Антона, Андрея…" и так далее. Это — твоя работа на сегодня. А вы, братцы…
Папа Антон немного подумал.
— Короче, слушайте и повинуйтесь, — сказал папа Антон. — Поедете сейчас все вместе. Задача сложная: убивать — нельзя, серьезно ломать — нельзя, придется сыграть в ихнюю игру. Задача: напугать, сильно напугать, но не поломать. Потому Мишка стоит за углом, вступает только в крайнем случае. Играть будет Александр. Это как раз твой случай. Смотри, будь аккуратнее. Никакой пальцовки. Честная мужская драка. Тайский бокс. В пах бить разрешаю, пальцы ломать — љ разрешаю. Это — максимум. Усвоил?
Уже в автобусе Митька решился спросить:
— Это вот так вот он нас послал, а сам дома остался?
— Ну да, — сказал Сашка. — Он же сказал: убивать нальзя, честная мужская драка. Что ему там делать? Он же взрослый. Разве честно — взрослому драться с пацанами?
— Там такие пацаны… Это мы по сравнению с ними пацаны.
— Он за нас будет молиться, — сказал Мишка.
— Да ты не сомневайся, — сказал Саша уверенно. — Что мы маленькие — это даже лучше. У них же тормоза.
— Не сомневайся, — подтвердил Мишка. — Саша их завалит.
— А мы? Что, будем стоять и смотреть?
— Именно, — сказал Мишка. — Стоять и смотреть. Как Санечка их косит.
Саня надул щеки и сделал грудь колесом. Митька невольно улыбнулся, хотя внутренне вибрировал.
— А какие тормоза? — спросил он.
— Обычные, — объяснил Мишка. — Маленьких не бить.
— Бьют, — сказал Митька. — Еще как бьют!
— В полную силу не бьют, — сказал Саша уверенно. — Мучают, издеваются, но — не бьют в полную силу.
— Почему ты думаешь?
— Маленького в полную силу ударить труднее, чем большого ткнуть ножом.
— Ну, ты-то для них не маленький.
— Ну и хорошо, — сказал Сашка невозмутимо. — Будем драться на равных.
Молитва за разбойников как-то успокоила Митьку. Он постепенно начал верить в победу. Тем более, что братья вели себя совсем уверенно, будто делали такие дела каждый день. В молчании Митька подвел их к своему дому. Митька молился за разбойников, братья тоже, кажется, молча читали молитву. Зашли с заднего двора, через территорию детсада. Аккуратно выглянули.
Как Митька и рассчитывал, разъяренные разбойники дежурили напротив его подъезда. Четверо. Лба не было. А Липочка был.
— Вот видишь, ничего я ему не сломал, — прошептал Мишка. — Просто отбил руки.
— Это который? — спросил Саша.
— Да вот этот, в черной футболке, — сказал Митька. — Его Липочкой зовут.
— Ого, какие синяки.
— А ты думал.
— А кто главный? — спросил Саша.
Разбойники как раз рассматривали липочкины запястья, злобно ругаясь.
— А пятого все-таки покалечил, — сказал Саша с непонятным выражением.
— Ну, этого-то я от души, — сказал Мишка. — По голени.
— Ну, с Богом. Я пошел, — сказал Сашка. И пошел.
Митька и Мишкой приникли к наблюдательной щели.
— Вы как хотите, а если что — я надеваю шапочку. Буду мочить их невидимкой.
— Мочить нельзя, — пробормотал Мишка, обратившись в зрение. — Честная драка, тайский бокс…
Заметив Сашу, разбойники тут же уставились на него. Но, естественно, не почтили его вставанием, а наоборот, слегка развалились, как и положено превосходящей силе.
— Ты чей, мальчик?
Сашка шел прямо на них молча, будто в трансе. И с ходу пнул злосчастного Липочку по больной руке. Тот с мычанием отшатнулся. Все вскочили, слегка ошалев.
— Крутой… Ох, крутой… — пробормотал Мишка, и Митька почувствовал, что он весь напрягся.