— Какое именно? чтобы ты не сомневался.
Митька затруднился ответить.
Тут из дверей Театра вышел Волшебник. Он остановился, озираясь по сторонам, но Митьки не видел.
— Постой, — сказал я Митьке. — Он нас не видит. Я написал, что он вышел и озирается, но тебя не видит.
— Как это — написал? — сказал Митька, беспокойно глядя на Волшебника.
— Написал, и все. Я пишу эту сказку. Как я напишу, так и будет. Смотри, сейчас он пойдет вверх по дороге, в сторону мебельного.
Волшебник пошел.
— Сейчас остановится, и пойдет назад.
Волшебник исполнил.
— Теперь вернется в Театр, но дверь оставит открытой.
Митька глядел во все глаза. Авторитет Волшебника стремительно падал, а мой, соответственно, рос.
— Теперь опять выйдет наружу и задумается — чего это я хожу туда-сюда?
Волшебник стал на пороге с видом крайне отрешенным. Мы были в двух шагах от него. Видно было, что смутить или удивить его, пожалуй, невозможно. Он просто знал откуда-то, что надо делать так — и делал, доверяясь интуиции. Но пока не мог понять, почему он это делает, и зачем.
— Поговорить с ним тебе пока не удастся. Ты пойдешь, поговоришь с Монахом.
— А про меня Вы тоже все пишете?
— Конечно. Не все, но главное.
— А если я все-таки пойду к Волшебнику?
— Не пойдешь. Если бы ты пошел, он бы тебя так и не услышал. Но ты не пойдешь. Ты поверил мне, и послушаешься меня. Сначала иди к монаху.
Митька решился послушаться.
Митька рассказал Монаху о встрече со мной.
Монах пожал плечами.
— Ну, что же. Если мы живем с сказке, то должен быть и сказочник. Если только это не обман.
— А может быть и обман?
— Не знаю. Все может быть. Мы — люди маленькие, где нам разобраться. А о чем ты хотел со мной поговорить?
Митька рассказал о встрече с волками.
— А почему ты решил, что молитва не помогла?
Митька затруднился ответить.
— Так не помогла же.
— Но все же кончилось хорошо.
— А Вы думаете, это из-за молитвы? — спросил Митька недоверчиво.
— Я думаю, если бы ты не молился, тебя бы сожрали.
— Но я молился, и ничего. А перестал молиться, и появился Иванушка.
— Все правильно. Это и есть — нападение слева и справа. Сначала напугали — ты не перестал молиться. Потом как бы спасли — и ты перестал.
— Я раньше перестал, — возразил Митька.
— И напрасно перестал, — сказал Монах упрямо. — Если бы ты не перестал, все обошлось бы безо всякого Иванушки. Ведь если бы они могли тебя сожрать, не упустили бы случая.
— Ну, может быть, — сказал Митька с сомнением.
Они помолчали.
— Ну, а сам-то ты как думаешь?
Митька объяснил.
— Да ты вовсе не поставил сказку на колени, — сказал Монах. — Битва только началась. Ты можешь сказать мне, с чего у тебя начались серьезные искушения?
— Могу, — сказал Митька, подумав. — Мне кажется, с того, что я начал молиться внимательно.
— А как ты это делаешь?
— Просто повторяю молитву, ни о чем не думая.
— Подолгу?
— Да нет, подолгу не получается. Минут 10 — 20.
— И ты все это время ни о чем не думаешь? — кажется, Монах слегка удивился.
— Ну, не все время. Что-то отвлекает — опять начинаю.
— А сколько раз полряд ты говоришь, не отвлекаясь?
— Ну, 10. Или 15. А что?