Я опустилась на колени рядом с ней. Казалось, это застало ее врасплох.
— Они мне не нравятся.
— Мне тоже не особо, — призналась она со скромной улыбкой. Она протянула мне руку, и несмотря на то, что мы обменялись рукопожатиями несколько секунд назад, этот жест расценивался так, будто я заслужила ее уважение.
— Я Рэне.
Оказавшись ближе, я разглядела небольшую горбинку на ее носу. Ее глаза, темно-кофейного оттенка, обрамляли морщинки, которые появлялись и в уголках губ, когда она улыбалась. Она выглядела ответственной и рассудительной, как человек, который говорит то, что знает и думает, и идет своей дорогой.
— Вам не обязательно сидеть со мной в такую жару. Я все сделаю сама.
В подтверждение своих слов, она склонила голову и начала работать.
Если быть честной, у меня не было особо важных дел. Я бросила взгляд через плечо на строящийся дом. В ушах жужжал звук молотков и пил. Мысленно я уже видела, как будет выглядеть мой будущий дом, так же, как и мой будущий сад: на заднем крыльце будет стоять темная плетеная мебель. На французских дверях будут висеть кружевные занавески, развевающиеся на ветру. А сверху будут висеть большие горшки с петуньями.
По правде говоря, мне было одиноко, и несмотря на то, что Рэне не самый разговорчивый человек, мне нравилось ее общество.
— Я… я могу помочь тебе, — предложила я. Она подняла голову и по кошачьи прищурила глаза. — Если ты конечно этого хочешь, — тихо добавила я.
Рэне замялась. Наконец, она указала рукой в перчатке в сторону машины.
— Принеси перчатки, и я научу тебя паре вещей.
Я нашла пару старых перчаток на заднем сидении автомобиля. Неужели все так очевидно? У меня что, над головой мигалка, которая кричит: Посмотри на меня! Мне нужен друг!
Должно быть так и есть, потому что Рэне дала мне самую черную работу: выдергивать сорняки рядом с дубами и вокруг соседского забора. Все это время мы провели в тишине. Казалось, будто Рэне закрылась от мира на время работы. Ее губы были сжаты в тонкую линию, а брови приняли дугообразную форму. Но она что-то мурлыкала себе под нос, очень, очень тихо. Так тихо, что я даже не знала об этом, пока не оказалась рядом.
Закончив с цветами, она отошла назад и посмотрела на них.
— Мне нравятся эти лавандово-голубые цветы, — завела я разговор, указывая вправо от себя.
Рэне на секунду подняла голову.
— Это кошачья мята.
— Кошачья мята, — отсутствующе повторила я.
— Забавное название, правда? Непеталактон, входящий в них, приманивает кошек, вводя их во временное блаженство. Думаю, это что-то вроде кошачьей травки.
Я улыбнулась.
— Впечатляет.
Я осмотрела остальные цветы и указала на те, что были передо мной, с лепестками необычной расцветки: они были золотыми на концах, а ближе к центру приобретали красную окраску.
— А как называются эти?
— Покрывальные цветы, — промолвила она через несколько секунд, — также они называются гайлардией. Они и сейчас очень красивые, но через несколько недель, когда зацветут, при взгляде на них у тебя перехватит дыхание.
Весь следующий час я указывала на разные цветы, а Рэне с легкостью описывала подробности каждого растения. Я ухмыльнулась и одобрительно кивнула.
— Ты так много знаешь о цветах.
— Это у меня в крови. Я жила на заднем дворе, пока моя мать занималась садом.
— Какой твой любимый цветок?
Рэне склонилась над желтыми тюльпанами. На мой вопрос она отклонилась назад и задумчиво уставилась на землю, потерявшись в собственном мире.
— Гиацинты, — в итоге ответила она и наклонилась вперед, чтобы очистить розовый лепесток цветка. — Они кажутся мне элегантными, и поднимают настроение, думаю, они должны расти в каждом саду. Они успокаивают меня всякий раз, как я смотрю на них.
После этого мы не произнесли ни слова. Мы погрузились в уютное молчание, но Рэне все равно продолжала мурлыкать себе что-то под нос. Меня это не раздражало, да и она делала это не громко. Наоборот, это звук был очень тихим и успокаивающим, в результате чего, напряжение в плечах спало.
— Часто напеваешь?
Рэне вздрогнула, словно забыла, что я все еще здесь.
— Прости. Не знала, что делаю это.
— Мне это не мешает.
Рэне пожала плечами и продолжила выдергивать сорняки.
— Моя мать так постоянно делала. Полагаю, это происходит, когда я ухожу в себя или, когда испытываю сильный стресс. Это успокаивает.
Я кивнула. Думаю, я заслужила ее признание.
Рэне исподтишка взглянула на меня.
— Попробуй. Это работает. Поверь мне.
— В таком случае, я буду делать это круглосуточно, семь дней в неделю.
Слова просто слетели с моих губ. Я прикрыла рот рукой. Впервые я призналась кому-то, что моя жизнь не такая идеальная, как кажется. И их уже не вернуть назад.
Рэне не наклонилась ближе, не смотрела на меня голодным взглядом, жаждущим сплетен. Она просто улыбнулась.
— На этом заднем дворе не будет стресса. Ничто не будет беспокоить тебя. Все это твое.
— Мой рай.
— Точно, — она одарила меня теплой улыбкой, — а теперь, если хочешь, можешь помочь мне полить остальные растения.
ГЛАВА 13
Октябрь 2013