— Ригэн?
Он кивает.
— Я бы не назвала ее другом.
— У тебя здесь есть друзья?
До сегодняшнего дня я бы указала на Эвелин и сказала, что когда со мной моя дочь, мне не нужны друзья. Но этот ответ воспринялся бы не так. Мне нужен человек, на которого можно положиться, и который поможет мне, пока я буду распутывать свои воспоминания.
— Нет, — наконец признаюсь я. — У меня здесь нет друзей… но теперь ты здесь. Ты же друг, верно?
— Я всегда был здесь, Виктория.
Синклэр протягивает руку через стол. Он уже почти накрывает ладонью мою руку, но в последнюю секунду отдергивает ее. И переплетает пальцы своих рук.
Синклэр становится все менее и менее незнакомым. Чувства и эмоции, засевшие во мне, начинают разрастаться. Я вижу воспоминание, как мы гуляем по дому в день переезда. Осознаю, что он был моим, когда я не имела на это права.
Я начинаю испытывать чувство вины. Хорошие люди всегда испытывают вину. Но это словно пытаться заплакать или начать переживать. Если это не так… если этого нет, то я самый поганый человек на земле.
Я еще раз смотрю на Синклэра, только для того, чтобы он поймал мой взгляд.
— Я вспомнила тебя, — сообщаю я так тихо, что боюсь, что он меня не услышит.
Но он слышит. Его лицо немного бледнеет, и я не могу сказать счастлив он или напуган.
Мне нужно продолжать говорить, пока не растеряла храбрость.
— Вспомнила, как встретила тебя в доме. Встреча, на которую я опоздала…
— Ты не опоздала. Поверь мне, у меня бывали клиенты, которые…
— … которые опаздывали на два часа. Вот это поздно, — заканчиваю я за него.
Маленький намек на улыбку появляется на его лице. Он громко сглатывает и обхватывает лицо руками.
— Вот черт, — выдыхает он, и его руки тяжело падают на стол. Он облокачивается на локти.
— Ты вспомнила что-нибудь еще?
— Вспомнила день, когда мы переехали.
— Это все?
— Это все.
Он выглядит разочарованным, и я подавляю желание спросить, какие мысли витают в его голове. Он думает о нас. Я вижу это по его глазам, вижу как они смотрят в пространство. Есть вероятность, что я уже упоминала этот момент. Или может нет.
Нервно облизываю губы.
— Между нами есть нечто большее?
— Конечно. Всегда было.
Я быстро моргаю, пытаясь сдержать подступающие к глазам слезы.
— Также я помню твою сестру… Мы были хорошими друзьями, да?
— Да. Чего я никогда не понимал, потому что она властная и крикливая. Вы были абсолютными противоположностями друг друга, но как-то это работало, — на секунду он замолкает. — Боишься вспомнить все?
— Иногда нет. Большую часть времени — да. Не знаю, как отреагирую на правду.
Я закрываю глаза и, потирая переносицу, делаю глубокий вдох.
— Это слишком много для тебя? — спрашивает он.
— Нет.
Да.
Но я никогда ему в этом не признаюсь.
Синклэр кладет локти на стол и еще ниже опускает голову. Оказывается, я делаю тоже самое. Эти зеленые глаза, с золотой окаемкой, смотрят прямо в меня. Они завлекают, затягивают, хотя у меня есть все причины держаться подальше. Живот скручивает, ощущаю покалывание во всем теле.
— Расскажи мне что-нибудь, что я не могу вспомнить, — тихо прошу я.
Синклэр смотрит мне прямо в глаза.
— В первый раз, когда мы поцеловались, я ощутил твою душу, и она была абсолютно не такая, как моя: это был свет для моей тьмы, радость для моих переживаний. Тот момент навсегда останется со мной. Ты можешь забыть нашу историю, но я всегда буду ее помнить.
Кажется, мое сердце только что ушло в пятки.
Я чуть сильнее сжимаю Эвелин и задаю вопрос, на который не имею права.
— Синклэр, ты любил меня?
Очень медленно он опускает руки и смотрит на меня так напряженно, так внимательно, что руки у меня начинают дрожать.
— Я любил тебя тогда, люблю и сейчас.
ГЛАВА 17
Может быть Уэс прав.
Может, мне не следует ворошить прошлое. Красота начала нашего брака медленно угасла, оставляя отношения с кислым привкусом. И, если это только середина нашей истории, то что же будет в конце?
Я содрогаюсь от одной только мысли.