Я крепко зажмуриваюсь, убеждая себя, что это была просто галлюцинация. Когда я открываю глаза, я снова смотрю на лицо Уэса.
Лишь на мгновение я испытываю облегчение. У меня нет ни малейшего понятия, что только что произошло.
Он ухмыляется.
— Ты дрожишь. Что случилось?
Я глубоко вздыхаю.
— Ничего.
Уэс слезает с меня. Наши тела разъединены лишь на мгновенье, потому что он снова обнимает меня рукой.
— Тебе нужно поспать.
Все что я могу видеть, это янтарные глаза.
— Нет.
— Просто попробуй.
Он переплетает наши пальцы. Комната погружается в тишину, но успокоиться не выходит. Меня охватывает отчаяние. Завтра я проснусь и все еще буду здесь. И на следующий день. Пока я что-нибудь не предприму, это так и будет продолжаться.
Но конец уже близок. Издали доносится слабое тиканье часов, отсчитывающих драгоценные секунды. А у меня нет ни малейшего понятия, как вырваться из этой западни.
— Помоги мне выбраться отсюда, — я громко сглатываю. — Пожалуйста.
Он убирает мои волосы назад и мягко произносит:
— Я люблю тебя. Ты же знаешь. Но помочь тебе не могу.
Но помочь тебе не могу…
Кажется, что мое сердце разбилось напополам. Если любишь кого-то, не должна ли его или ее боль быть вашей и наоборот? Не следует делать все, что в твоих силах, чтобы помочь своей половинке?
Уэс убирает руки с моей талии, и я делаю глубокий вдох. Я слышу шепот голосов и
готовлю себя к тому, что сейчас произойдет. Голоса перерастают в крик, и я едва могу разобрать, что они говорят.
Все что я слышу это: «Помочь тебе не могу».
В ушах начинает звенеть.
Я закрываю уши и зажмуриваюсь.
Матрас слегка прогибается, словно он принял сидячее положение. Спину овевает холодный воздух.
— Останься, — шепчу я в подушку.
Уэс не отвечает. Бесполезно оборачиваться; я знаю, что он ушел.
Голоса становятся такими громкими, что в ушах начинает стучать. Они такие громкие, словно пытаются вырваться на волю из моей головы.
Я закрываю глаза и с губ срывается стон. Начинаю осознавать, что есть в этом месте что-то такое, от чего люди начинают чувствовать себя бесполезными. Оно крадет твою душу и личность.
Мне хочется сказать об этом ему, но когда я оборачиваюсь, рядом никого нет.
Но он вернется. Он никогда надолго не оставляет меня одну.
Существует большая вероятность того, что я схожу с ума. Но куда более вероятно то, что если я не утихомирю голоса, они станут еще громче и поглотят меня целиком.
Меня охватывает паника. Мои глаза закрыты, но голоса продолжают набирать силу. среди них есть один — самый громкий — который кричит на меня. Он прорывается сквозь барьер. Слова окутывают мое сердце. Они быстро и правильно делают свою работу, и я чувствую, как страх рассеивается.
Я лежу и тихонько шепчу в подушку: «Задержи дыхание и сосчитай до десяти. Все закончится, не успев начаться… Задержи дыхание и сосчитай до десяти. Все закончится, не успев начаться, задержи дыхание и сосчитай до десяти. Все закончится, не успев начаться…»
ГЛАВА 2
— Виктория…
Кто-то сильно трясет меня за плечо. Я распахиваю глаза и вижу пару холодных зеленых глаз.
Элис, дневная медсестра, отдергивает руку, словно я грязная.
— Пора вставать.
Элис — худшая из всех медсестер Фэйрфакса. С первого дня она следит за мной. У нее просто напросто отсутствуют какие-либо эмоции. Удивляюсь, как она продержалась здесь так долго.
— Ты проспала завтрак, — говорит она практически торжествующим тоном.
Я мгновенно сажусь и потираю глаза. Я никогда не просыпаю. Никогда. Мне нравится просыпаться и одеваться прежде, чем медсестры начнут утренний обход.
— Вы не постучались ко мне.
Элис смотрит на меня с едва скрываемым отвращением.
— Я стучала. Ты не ответила.
Я прищуриваюсь.
Лгунья.
У Элис есть всего один тип интонации — покровительственная — и набор из трех выражений лица: злость, отвращение, презрение. Большинство пациентов она лечит с враждебностью, но, клянусь, она мечтает унизить меня. Возможно, я самый безобидный пациент здесь, но по взглядам, которые она на меня бросает, так не скажешь.
Я не доверяю тебе, шепчут ее пустые зеленые глаза, держись от меня подальше.
— Между прочим, ты находишься здесь достаточно давно, чтобы знать, во сколько завтрак, — продолжает она.