Наконец, Элис приходит в чувства.
— Отдай мне это. — Она забирает у Ригэн сигареты и зажигалку, и запихивает себе в карман. — Ты отлично знаешь, что здесь нельзя курить.
— Кто это сказал?
Элис жестом указывает на стойку медсестер. На стеклянной перегородке написано: КУРЕНИЕ В ПОМЕЩЕНИИ ЗАПРЕЩЕНО.
Все прекрасно знают, что курить разрешается только после ланча и ужина. И это можно делать только в маленьком отдельном помещении снаружи, под присмотром медсестер. Внутри курение приравнивается к контрабанде. Ригэн знает об этом.
— Хм. В первый раз вижу это.
Она поворачивается к Элис.
— Ты уверена, что это не только что напечатали?
— Да, я уверена, — шипит та.
— Вау. — Ригэн поднимает руку, чтобы защититься от нее.
— Полегче, Куджо. Нет повода для криков. (Примеч. переводчика: Куджо — сенбернар, укушенный зараженной бешенством летучей мышью — герой одноименного произведения Стивена Кинга)
— Ты должна соблюдать правила как все остальные, Ригэн, — журит девушку светловолосая медсестра. Она выглядит взволнованной, уставившись на Ригэн, словно та дикое животное, готовящееся к атаке.
Ригэн надувает губы.
— Я устала от всех этих правил.
— Обсудишь это со своим доктором, — отвечает Элис.
— Ты всегда так говоришь.
Появилось чудовище со злобной ухмылкой. Сейчас она злится. Эта девушка так мгновенно меняется.
— Доктора не помогают!
— Ты всегда можешь уйти.
— Я не могу уйти, потому что согласно словам моего доктора, я опасна для себя и окружающих.
Ригэн смотрит прямо на меня с ехидной улыбкой.
— Эй, у тебя ведь есть подобный опыт, не так ли?
Я делаю шаг назад, потом еще один. Мне нужно держаться подальше от нее. Ригэн делает шаг вперед, протянув руки.
— Дай подержать ребеночка, милая мамочка.
Я отхожу. Она наступает.
— Да ладно, — говорит она, продолжая, — ты что мне не доверяешь? Я хорошая нянька. Зуб даю.
Она смотрит мне прямо в глаза и вздыхает.
— Ой, забудь. Не умеешь веселиться.
Ригэн медленно отходит назад. Выглядит так, словно она отходит на поклон. Но затем она выхватывает сигареты у Элис из кармана и убегает по коридору.
— Попробуй поймать меня, старая задница! — кричит она.
Элис выглядит так, словно готова убить ее. Она выхватывает рацию из кармана и вызывает подмогу.
— Оставайся здесь, — говорит она мне и несется за Ригэн.
Я смотрю как она скрывается за углом.
Когда я оглядываю коридор, то замечаю, что практически никто не придал этой сцене никакого внимания. Одна дамочка высунула голову из палаты, огляделась и захлопнула дверь. Это норма.
Если Элис ожидает, что я буду стоять здесь и ждать, то она сильно заблуждается. Ее приказ остаться здесь, еще больше побуждает меня бросить вызов.
Взяв Эвелин на руки, я бегу по коридору.
Мимо проходит социальный работник. Она общается с одной из самых юных пациенток в женском отделении. Девчонке не дашь больше восемнадцати. На лице выражение «дерись или беги».
Она слишком молода, чтобы быть здесь. Мне так и хочется вцепиться ей в плечи и сказать, чтобы она немедленно отсюда убиралась. Пока у нее еще есть шанс.
Ускорив шаг, оглядываюсь через плечо, чтобы убедиться, что никто за мной не следит. Элис все еще нет. Впереди меня женское отделение, двери в которое вечно закрыты. Чтобы попасть внутрь, нужно ввести пароль. На мгновение я впадаю в панику, но через стекло вижу, как медсестра вводит пароль. Я приостанавливаюсь и смотрю в окно справа от меня, притворившись, что восхищаюсь внутренним двориком. Она проходит мимо меня, а я хватаюсь за дверь, прежде чем та успевает захлопнуться.
Уверенно иду по отделению, словно это нормально, что я иду без медсестры. Медсестра за стойкой даже глазом не моргнула, а другая, слишком поглощена чтением эротического романчика. Все отделение могло бы полыхать от огня, а она даже бы не заметила.
Комната отдыха — самая большая комната в Фэйрфакс. Тут повсюду стоят столики и все они всегда заняты пациентами. Стены окрашены в тусклый белый цвет. На стене висит картина с изображением горного массива во время заката солнца. Слева расположены окна. Занавески открыты, чтобы впустить немного солнечного света, благодаря которому тут не так уныло.
За исключением обеденного зала, это единственное место, где женщины и мужчины собираются вместе. Мы постоянно ходим на терапии, занятия, приемы пищи. Все занятия расписаны заранее и мы просто должны следовать расписанию. Если решишь пойти в палату, чтобы немного побыть наедине с самим собой, то можешь послать прощальный поцелуй мечте выбраться отсюда. Медсестры будут стучаться к тебе каждые пять минут, чтобы «проверить как ты там»
Столик, за которым я обычно сижу, не занят, и я торопливо бегу к нему.
Телевизор включен, но звук настолько тихий, что снизу бегут титры. Большинство из нас тратят время на просмотр ток-шоу, где женщины сидят кружком и «обсуждают» различные темы, но для меня это не обсуждение, а просто крики. Мы смотрим игровые телешоу, мыльные оперы, новости. Смотрим все подряд, лишь бы не фокусироваться на проблемах, которые нас преследуют.
Не так давно, это было моим любимым местом в Фэйрфаксе. Я нарезала круги по комнате, иногда останавливаясь, чтобы Эвелин могла посмотреть в окошко. Когда она начинала плакать, злиться или грустить, я напевала ей колыбельную.
Но сейчас, мне абсолютно не нравится это место. Теперь я вижу его таким, какое оно на самом деле. Камера. Наряженная в оборки и кружева, чтобы создавалось впечатление, что здесь царит свобода, хотя это совсем не так.
Эвелин заерзала у меня в руках. Я быстро погладила ее по спинке и поцеловала в щеку.
Входные двери распахнулись в очередной раз. Люди ходят туда-сюда постоянно, и обычно я не обращаю на это внимания. Но сегодня, я вскинула голову и посмотрела на мужчину, который вошел. С ним в комнату влетел порыв свежего воздуха, от которого по коже побежали мурашки. Руки он держал в карманах. Затем он обернулся и посмотрел на меня.
Сердце ушло в пятки.