— Ты не плохая мать и никогда такой не будешь.
Я поднимаю голову.
— Хотя может она права. Она безумна, но некоторые безумцы — умнейшие из людей. Они говорят то, о чем другие только думают!
— Нет, — говорит он тихо, но яростно, — даже не смей так думать.
Я продолжаю говорить, словно Синклэр ничего и не сказал.
— Когда Ригэн все это произнесла, я посмотрела на свои руки и увидела, что Эвелин даже не со мной. Я отдала ее медсестрам.
— Все мамы нуждаются в перерыве.
— Но не хорошие мамы. Хорошие мамы защищают своих детей.
— Это неправда, — с горечью в голосе возражает он.
Мы молчим. Мне не надо открывать ему душу, чтобы Синклэр увидел, как сильно меня ранили слова Ригэн. Он уже внутри меня. Он итак все это видит.
Я отвожу взгляд от пола смотрю на Синклэра из-под ресниц.
— Ты собираешься бросить меня сейчас?
Синклэр хмурится. Видно, что это задело его. Его плечи опустились, словно слова, произнесенные мной, навалились всей тяжестью.
— Однажды я сказал тебе, что никогда не брошу тебя здесь одну и не собираюсь отказываться от своих слов.
Я смогла улыбнуться.
Синклэр оглядывается и понижает голос.
— Ты вспомнила что-нибудь еще?
Я киваю.
— Да. Прошлой ночью доктор Кэллоуэй показала мне еще несколько фотографий.
Огонек интереса мелькает в его глазах.
— Что ты вспомнила?
Я наклоняю голову вперед. Нас разделяют всего несколько дюймов. Приходится напомнить себе, что мы не одни.
— Тот день, когда мы доставляли цветы.
Он ухмыляется.
— Конечно, — на секунду он замолкает, — ты помнишь это?
— Да. Помню, как вбежала в магазин твоей сестры. Как пошла к тебе домой…Ты не ожидал меня увидеть, и я осталась на ночь, — я замолкаю. — Ты помнишь?
Синклэр опускает очки и встречается со мной взглядом. Сила его взгляда до сих пор так же могущественна. От этого его взгляда в голове происходит короткое замыкание и воздух застревает в горле.
— Я очень хорошо помню тот момент, — хрипло отвечает он.
По шее и лицу пробегает горячая волна. В голове мелькают короткие вспышки о той ночи: ногти, впивающиеся в его кожу. Его губы, скользящие по моему телу. Я отбрасываю воспоминания, пока они окончательно не поглотили меня.
Синклэр не сводит с меня взгляда, и я знаю, что он тоже сейчас видит этот момент.
— Еще что-нибудь вспомнила?
— Нет, — громко выдыхаю я, — Знаю, что близка к завершению. Чувствую это. Я вот-вот докопаюсь до истины, но так боюсь увидеть то, что привело меня сюда.
Я прочищаю горло, намереваясь сменить тему разговора.
— Видя то, какими мы были раньше и какие мы сейчас, ты бы…ты бы повторил все заново?
— Конечно. Каждую секунду, — немедленно отвечает он.
— С тобой хорошо здесь обращаются? — спрашивает Синклэр.
— В общем? Или после того случая?
— И то, и то.
Я пожимаю плечами.
— Мне кажется хорошо. Хотя все смотрят на меня, словно я сумасшедшая.
— Я так не думаю. И никогда не подумаю, несмотря ни на что.
Никто никогда такого мне не говорил. Никогда. Когда я слышу его слова, гнев угасает.
Я пребываю в растерянности, и Синклэр отстраняется. Нас разделяет стол, но это ничего не значит. Я все еще чувствую его. Ощущаю его.
Я знаю, что он тоже это чувствует.
Всего день назад мне казалось, что я схожу с ума. Существует вероятность, что так и есть, но, когда Синклэр так смотрит на меня, волны сумасшествия отходят и я практически чувствую себя человеком.
Сердце начинает стучать барабанной дробью. Это самый прекрасный звук из всех.
Не обращая ни на кого внимания, Синклэр наклоняется ко мне и сильно сжимает мое лицо, словно боится, что я исчезну. Он притягивает меня к себе, его глаза искрятся нуждой во мне.
Наш последний поцелуй был ненасытным и таким пронзительным, чтобы всю жизнь вспоминать о таком. Нынешний куда медленнее, но в нем есть срочность, словно Синклэр пытается проникнуть внутрь меня и найти ту, кем я была.
Я сильнее приоткрываю рот и Синклэр стонет.