— Думаешь, мы это переживем? — спросила я.
— Конечно, — он погладил меня по руке, — даже не сомневайся.
Как я могла объяснить Синклэру, что я боялась не его? Я боялась того, на что способен Уэс.
Через минуту Синклэр выключил телевизор и свет. Мы погрузились в темноту. Я уже засыпала, когда Синклэр прошептал мне на ухо:
— Если ты когда-нибудь начнешь волноваться насчет нас, просто приложи ладонь к груди и почувствуй свое сердцебиение. Так вот. Сколько будет биться твое сердце, столько и я буду любить тебя.
Я прижала ладонь к сердцу. Он положил свою руку поверх моей.
— Сердце бьется? — спросил он.
— Сердце бьется, — прошептала я в ответ.
ГЛАВА 36
Март 2015
— По сравнению с этими дамочками, я чувствую себя слонихой, — пробурчала я своей матери.
Мы были на ланче для особ женского пола в Фолс Черч. Это был ежегодный бранч, который проводился в соседнем загородном клубе. Все эти завтраки были придуманы для сбора денег на благотворительные цели, но на самом деле богатые леди высшего общества нашего города просто собирались вместе, чтобы посплетничать.
Я соглашалась приходить сюда только ради мамы. Я посещала данное мероприятие вместе с ней каждый год с тех пор, как мне исполнилось шестнадцать. Я сидела рядом с ней и пила воду, пока все остальные потягивали шампанское. Время от времени кто-нибудь из друзей моей матери делал мне комплимент, а мама сидела и сияла.
Но в этом году все было иначе. Подойдя к нашему столику, я увидела, как глаза сидящих остановились на моем животе, поднялись к лицу и снова опустились. Дамы быстро отводили взгляд и возобновляли беседу с соседками.
Ко мне относились как к ужасной жене, бросившей идеального мужа. Я была шлюхой. В их глазах я была современной Эстэр Прин (Прим ред. Эстэр Прин — героиня романа «Алая буква»). Дай этим дамам несколько минут, и, не сомневаюсь, что они попытаются прилепить алую букву «А» на мое платье.
— Мне не следует здесь быть, — сказала я уголком рта.
Моя мать высоко подняла голову и продолжила улыбаться всем подряд.
— Ты остаешься. Дай им посплетничать.
Нас проводили к нашему столу. Он был накрыт бледно-розовой скатертью. Посередине стоял изумительный букет цветов в стеклянной вазе. Хрустальные бокалы под шампанское сверкали. На каждой тарелке стояла карточка. Когда я нашла карточку со своим именем, то отодвинула стул и с довольным вздохом села. Погладила живот. Казалось, что я была беременна без видимых доказательств и потом ХЛОП!
Мне казалось, что ребенок использует мой мочевой пузырь как игрушку для сжатия. Прошло всего шесть месяцев, так что же будет в конце беременности? Однако даже сейчас я понимала, что буду скучать по этим моментам. Придирчивый голос в моей голове говорил мне ценить каждый толчок. Каждый мускульный спазм. Каждый поход в туалет. Потому что я никогда не верну их обратно.
Никогда.
Слева через два стола от меня сидела мать Уэса. Каждые несколько секунд я чувствовал на себе ее взгляд. Я ни разу на нее не посмотрела. Неудивительно, что наши отношения испортились так быстро. Чью сторону бы она приняла: невестки, которую она знала два с половиной года или же идеального сынка?
У меня не было ни единого шанса.
Но что поражало больше всего, так это то, как быстро она распространяла сплетни. Она не жила в Фолс Черч, но это не имело никакого значение. Она одержимо рассказывала эту историю по-своему. Таким образом над головой ее идеального сына всегда сиял свет, отчего его нимб сверкал. Люди пожирали ее слова, как стервятники, и это только доказывало, что ничто так не связывает группу дам, как хорошие сплетни.
Моя мать была не согласна с моим решением развестись. Снова и снова, она говорила о том, что мы просто должны это преодолеть. Но будь она проклята, если кто-то за пределами нашей семьи станет плохо отзываться о ее дочери. Она рассказывала свою версию всем, кто был готов ее выслушать, и всегда заканчивала разговор твердым заявлением:
— Вам следует поверить в то, что вы только что услышали.
После этого она уходила от красных, как помидоры, дамочек, оставляя их стоять в облаке неловкости.
Нет, мы с мамой, вероятно, никогда не сможем смотреть на вещи одинаково, но то, как она защищала меня, показывало, что все же мать уважает меня. И я с жадностью принимала от нее хотя бы это.
Идеальная блондинка с точеной фигуркой вышла на подиум, чтобы произнести речь. Все мы немножко ей похлопали. Она начала свою речь, но я не обращала на нее внимания. Сделав глоток воды, я оглядела комнату. В ней не было никого, с кем мне на самом деле хотелось бы поговорить. Сегодняшний день оказался пустой тратой времени. Я могла бы уйти прямо сейчас, и никто этого бы не заметил.
Через несколько минут речь закончилась. Я на автомате захлопала вместе со всеми.
Сразу же после этого подали ланч. Ничего особенного, небольшие порции салата, лосося на гриле и спаржи.
Дамы вокруг меня резали лосося изящными, медленными движениями. Мне пришлось сдержаться, чтобы не наброситься на еду. Я закончила за несколько минут и отодвинула тарелку. Лениво огляделась кругом. Ничего не изменилось.
В дверном проеме я заметила вспышку красного. Я выпрямилась на стуле и вытянула шею. Именно тогда я и увидела ее. Наши взгляды пересеклись. Мы посмотрели друг другу в глаза. Ее глаза испуганно округлились, а затем она исчезла.
Я вздрогнула и ударилась коленками об стол. Мама что-то сказала, но я не обратила на нее внимания.
Мое сердце забилось быстрее.
Этого просто не может быть.
Я резко встала.
— Виктория, — начала мама, — что ты…
— Я скоро вернусь, — отстраненно ответила я.
Так быстро, как только могла, я прошла в дальний конец комнаты, не сводя глаз с брюнетки. Один раз она оглянулась через плечо и, увидев, что я направляюсь к ней, широко распахнула глаза. Затем девушка ускорила шаг.
Я наткнулась на женщину, врезалась в официанта, который нес поднос с шампанским, но ни разу не отвела взгляда от девушки.
Выйдя из столовой, я практически побежала.
— Эй! — закричала я вслед ее ускользающему силуэту, — эй, подожди!
Она пересекла вестибюль и резко свернула направо, к туалетам. Люди повернулись и уставились на нас обеих. Но мне было все равно. Мне нужно было поговорить с ней. Прежде чем она выскользнула за дверь, я схватила ее за руку.
Она остановилась и медленно обернулась. Женщина встретилась со мной взглядом. И вот она здесь: женщина с фотографий.
Весь воздух покинул мои легкие.
Я не могла пошевелиться.
Не могла думать.
Не могла дышать.