Волхвы переглянулись и, несмотря на их суровую бесстрастнось, почудилось мне, что они растеряны и возмущены.
- Дерзкая! - старший волхв шагнул вперед, ударил об пол тяжелым посохом. Ты требуешь посвящения, доступного лишь немногим!
Волхвы качнулись, полукругом обступая нас, и мне стало страшно. В испуге я оглянулась: служка исчез. Что делать? Кого звать на помощь?..
И тут загудели шаги - справа, где терялся во тьме коридор. Потом выплыло и стало приближаться блеклое пятнышко света. Шел высокий прямой белобородый старик, неся в ладонях ярко горящую плошку. На плече у старика, часто мигая, сидела седая сова. Да и сам он был похож на сову - круглоглазый, с хищным крючковатым носом. Мне показалось, что он стар, как мир.
- Остановитесь, - и услужливое эхо повторило его голос так громко, что пламя на жертвенниках заколебалось. А волхвы, будто очнувшись, разомкнули круг. Старец подошел к Керин, и она бесстрашно взглянула в его спрятанные под седыми бровями суровые глаза.
- Чего ты ищешь здесь? - спросил волхв.
- Цели и знания.
- Не тяжкой ли будет ноша?
- Я понесу ее не одна.
- Есть тяжесть, которую не разделишь ни с кем. Ты можешь еще уйти.
Керин молчала. Колебалось пламя в плошке на ладонях волхва.
- Не могу, - сказала Керин.
На мгновение он склонил голову.
- Идем.
Керин шагнула за ним, и тут неведомая сила сорвала меня с места и толкнула вперед:
- Я с тобой!
Волхв обернулся, сова завозилась у него на плече, хлопая крылом. Я вздрогнула от пронзительного взгляда.
- Ты разделишь с ней все, - сказал он тихо. - Даже то, что ни с кем не захочешь делить. Но не сейчас.
Эти слова будто пригвоздили меня к месту.
Керин ушла вслед за стариком, и другие волхвы сгинули куда-то. В пещере наступила гулкая тишина, такая, что, казалось, слышен был шорох пламени, и почему-то сейчас мне стало страшнее, чем прежде. В растерянности я оглянулась, и тут откуда-то из темноты вынырнул давешний служка.
- Пошли, что ли, - прошептал он, озираясь. - Покуда все спокойно...
И впрямь все было спокойно, и ни души не встретилось нам, пока он вел меня по подземному коридору. Как облегченно вздохнула я, оказавшись наконец снаружи! Пусть седенькие тучи затянули солнце, и холодный ветер рябил воду, все равно это лучше было, чем ледяной жар священных огней!
Я села на траве у прибрежных кустов. Служка устроился рядом, подобрав осторожно полы рубахи, чтобы не испачкать. Это выглядело смешно, но я не смеялась: эта рубаха у него, наверняка, была единственная.
Все мои мысли были сейчас с Керин. Даже странные слова старого волхва меня не тревожили, отошли куда-то. Время тянулось. Солнце будто застыло на небе.
- Однако, храбрые вы, - пробормотал служка, и я взглянула на него с удивлением - еще здесь? Он сидел, придерживая мокрый подол на растопыренных пальцах, и смотрел на меня с боязливым любопытством.
- Ведь забили бы посохами, - продолжал он. - Непременно забили бы, если б не дедуня.
- Утешил, - проворчала я. - Это кто - дедуня?
- Ты разве не знаешь? Он же самый старый в Святилище! Самого Винара помнит, Сварогом клянусь! - служка оживился, замахал руками, забыв о мокрой рубахе. Я ему не очень поверила, но перечить не стала. Спросила только:
- Разве он тебе родич?
Парень опешил, разинул рот. Помотал головой:
- Не-ет, что ты. Он меня служению учит. И... добрый он.
- Так это ты привел его? - догадалась я наконец.
- Угу...
После этого парень почему-то замолк. Я пыталась его еще расспрашивать, но добилась только одного: что имя ему Лешек. Мне надоело допытываться, и оба мы долго молчали.
Вдруг странный звук донесся от ворот - будто порвали струну. Служка вскочил, я едва успела обернуться и увидела, что ворота разошлись и в створках стоит Керин. Она сделала шаг, другой, спотыкаясь и пошатываясь, как ослепший человек, который впервые пытается идти. Застыла. Только ладони были чуть протянуты вперед.
И глаза неподвижно смотрели за край леса, на солнце - не видя.
Мы с Лешеком одновременно подбежали к ней, подхватили под руки. Она словно и не почувствовала, что мы рядом. Осторожно, как больную, свели мы ее по берегу к челну и усадили. Она повиновалась не говоря ни слова, и видно было, что душа ее далеко. Лешек греб, а я придерживала Керин, обняв ее за плечи, иначе она неминуемо выпала бы. И, когда днище зашуршало уже по песку, Керин вдруг, склонив голову ко мне на плечо, тихо, одними губами проговорила:
- Не все враждебно, что черно, и Мертвый лес еще не мертв...
- Что?! - встрепенулась я, но она уже смолкла, вновь оцепенело глядя в никуда.
Я хотела теперь лишь одного - увести ее поскорее отсюда.
Мне казалось, что вдали от Святилища она быстрее очнется от этого дурмана. Не сразу я заметила, что Лешек идет рядом, а на вопрос мой, не хватятся ли его волхвы, он ответил сумрачно и дерзко:
- Погодят.
И так мы продирались втроем через чащу, то теряя тропинку, то вновь находя ее. Путь показался мне бесконечным, а Керин все никак не могла очнуться, и это меня больше всего пугало. Наконец мы выбрались из тени священного леса, и солнце засияло прямо над нами. Через поле наметом мчался в нашу сторону всадник. Когда приблизился, я узнала Туму.
- Насилу отыскал! - крикнул он, спрыгивая в траву. - Вести есть... - и осекся, взглянув на Керин.
- Говори, - поторопила я.
Тума перевел дыхание.
- В землях Мелдена... бунт... - выдохнул он, не отрывая глаз от Керин.
- Что?!
- Бунт, говорю...