Наталья Серикова
20 сентября
Голова раскалывалась, в горле пересохло, жутко хотелось пить. Нужно было встать, сходить на кухню за водой, но я не могла даже пошевелиться. Я открыла глаза и тут же зажмурилась. Свет был слишком ярким, потребовалось несколько мгновений, чтобы привыкнуть к освещению и наконец-то оглянуться. Я очутилась в крошечной комнатке с голыми белыми стенами и с одной единственной дверью из черного дерева. По коже пробежали мурашки. Я уже была здесь раньше и знала это место — как знала и то, кто должен войти в эту комнату в скором времени. Мой убийца, мой палач. Спасения не было. Я была прикована к узкой больничной койке, связана по рукам и ногам. Можно было кричать, но никто не услышит, никто не поможет, это только разозлит человека, который вскоре должен сюда войти. Я могла лишь беспомощно смотреть на правую руку и мечтать вытащить иголку, воткнутую в вену. Иголку, которая была присоединена катетером к капельнице.
Оставалось только лежать, дышать воздухом, насквозь пропитанным лекарствами, и чувствовать, как обжигающая жидкость проносится по венам. Как с каждой каплей мне становится хуже. Сердце бешено колотится, и дышать становится все сложнее.
Кап, кап, кап. Вместе с жидкостью из пластикового контейнера утекала и моя жизнь. Медленная и совершенно безликая смерть. Впрочем, человек, скрывающийся за дверью, вряд ли захочет так долго ждать. Он ведь намерен сделать все сам. Но перед этим…
Кап, кап, кап. Меня начало трясти, тело охватила судорога. Задыхаясь, я жадно хватала ртом воздух. Рядом пищала аппаратура.
Судорога прекратилась так же внезапно, как и началась.
В этот раз я пропустила момент, когда дверь открылась. Он даже кашлянул, чтобы я наконец обратила внимание на него. Ему было важно, чтобы я смотрела на него. Ему всегда это важно.
Белый врачебный халат — а я-то всегда считала, что врачи спасают, а не убивают. На голове медицинская шапочка, прикрывавшая волосы, но я точно знала, что под ней они русого цвета. На руках — перчатки. Он всегда был педантом и соблюдал правила, даже здесь и сейчас. Половину его лица закрывала повязка. Видны были лишь глаза. Когда-то такие родные и горячо любимые голубые глаза, которыми я всегда искренне восхищалась. Кирилл, некогда мой любимый, мой идеальный муж, а сегодня — мой палач и убийца.
В руках он держал наполненный какой-то светло-розовой полупрозрачной жидкостью шприц. Кончик иголки поблескивал на свету. Откуда-то я знала, что это яд.
Губы пересохли, язык не слушался, но я нашла в себе силы произнести одно единственное слово:
— Почему?
По моим глазам текли слезы.
Он сел на край больничной койки, погладил мой лоб, поправил несколько прядей волос.
— Мне жаль, — ровно, без эмоций произнес он.
Он повернулся к моей руке, протер запястье проспиртованной ватой. Педантично, как всегда.
— Ты ведь любил меня? — спросила я. Как будто это могло отсрочить остановить его.
— Любил? — Он повернулся ко мне. Я чувствовала, как он ухмыляется под маской.
— Любовь, Наташ, ты выдумала сама. Как и все остальное.
Иголка наконец проткнула вену. Кирилл все смотрел на меня, не отрываясь. И нажал на шприц.
Я проснулась в холодном поту. Сердце продолжало бешено стучать. Я несколько раз моргнула, прежде чем поняла, что жива, и это был всего лишь сон. До жути реалистичный сон.
— Это только сон, — прошептала я вслух.
Но сказать было гораздо легче, чем поверить. Все казалось до того реальным, что я, не удержавшись, проверила руки. Никаких следов от уколов или связывания. Хотя чего я ожидала? Просто очередные игры подсознания. К тому же мой муж никогда не носил белый халат и не делал уколов. И уж точно никогда не пытался меня убить.
Я посмотрела в окно. На улице — кромешная тьма. Даже звезд не было видно, взгляду не за что зацепиться. Нужно было заставить себя не думать о сне и Кирилле, но не получалось. В памяти все вертелся наш последний разговор — самый неприятный и мерзкий и всех что были. И самый честный.
— Давай попробуем еще раз. Ты ведь меня любишь, — умоляла я тогда. И этим совершила свою самую главную ошибку. Не следовало переступать через себя. Никогда никого не умоляй. Не проси — и тогда не надо будет бояться, что тебе могут отказать.
— Любовь ты выдумала сама, Наташ, — ответил он. — Мне было тебя жаль.
Кирилл не мог ударить больнее, ведь он отлично знал, как я ненавидела жалость по отношению к себе. Девочку, потерявшую родителей, все будут жалеть, называть ее бедняжкой, вздыхать при ее появлении. Вот только никто не спрашивал, а нужна ли ей эта жалость? Вернет ли она родителей? Поможет забыть звонок матери, ее слова, что отца сбила машина, и его больше нет? Сможет ли стереть из памяти то, как медленно и мучительно умирала мама, пытающаяся бороться с болезнью, от которой нет лекарства?
Помню, Аня восхищалась этим моим нежеланием вызывать у всех сочувствие, даже пост в интернете у себя на странице накатала, что гордится такой подругой, которая смогла найти свое счастье даже после таких жизненных невзгод. А мне просто не хотелось быть жалкой. Вот только тогда мы вместе с подругой явно ошиблись по поводу счастья.
Первой проблемы Кириллу хватило для того, чтобы снять маску и открыть истинное лицо. Если после смерти матери я еще как-то пыталась держаться, то потеря ребенка выбила меня из колеи полностью. Когда одно несчастье случается за другим, очень сложно найти в себе силы, особенно когда у тебя нет никакой поддержки. Все привыкли к тому, что я была сильной, все привыкли к тому, что я все стоически переносила. И даже лучшая подруга не поддержала меня в тот момент.
Кирилл же поступил гораздо хуже. Он обвинил меня во всем, бросил в тот момент, когда я в ней нуждалась. И, что самое неприятное, он изменил мне.
Иногда я вспоминаю момент, когда узнала об измене. Кирилл задерживался на работе. Я ждала его дома, готовила ужин, когда позвонила подруга. Настя увидела его в ресторане с другой и быстро определила, что это явно не деловой ужин. Деловых партнеров обычно не целуют. И букеты им не дарят. Я помню, как с гулким звуком упал на пол нож, а с ним — несколько капель крови. Я даже не почувствовала, что порезалась. Боли не было, шок ее полностью вытеснил. Я не хотела в это верить. Это должно было быть ошибкой. Такое не могло произойти со мной. Но, когда все же дождалась мужа с работы, я осознала, что никакой ошибки не было. От Кирилла пахло чужими женскими духами, и он отправился спать, не произнеся ни слова в ответ на мои расспросы.
Я слишком хорошо понимала, что будет дальше, и решила сделать то, чего Кирилл не ожидал: уйти первой.
«Я все знаю. Я от тебя ухожу. Не ищи меня», — отправила я перед полетом, отлично зная, что он будет искать, хотя бы для того, чтобы оформить развод. Без моего согласия это сделать гораздо труднее. Иногда мне даже любопытно, что он чувствовал, когда получил мое сообщение, что он ощутил, когда его ключ не подошел к замку, и о чем он подумал, когда ему позвонила Настя с просьбой забрать свои вещи? Интересно, мог ли он за подобное желать мне смерти? Сложный вопрос, но тогда мне было слишком плевать на свою жизнь, чтобы задаваться им.
Уснуть у меня все-таки получилось и даже удалось сделать почти невозможное — выспаться.
Это было хорошо, учитывая, что начальство с утра неожиданно решило обо мне вспомнить. Я была слишком редким гостем в кабинете Галины Викторовны, чтобы позволить себе зевать во все горло. Иногда мне казалось, что она и вовсе забыла о моем существовании. Нет, я, конечно, получала огромное количество письменных поручений от нее, но все они были в основном связаны с архивом, ничего интересного и важного мне не доверяли. Особых надежд начальница на меня не возлагала. По совету Виталика я уже подыскивала себе другую работу, поскольку предполагала, что на этой долго не задержусь. Марина меня не понимала и отговаривала. С ее точки зрения, было бы глупо увольняться с места, где хорошо платят — хотя я подозревала, что ей попросту будет без меня скучно.
Услышав просьбу подняться к начальнице в кабинет, я грустно вздохнула. Это было ожидаемо. От работников, которые не приносят пользы, быстро избавляются. Обидно только было, что шанса проявить себя мне так и не дали.
Постучавшись, я вошла в кабинет. Сделала несколько шагов вперед и встала возле ковра. Никогда не понимала, зачем ей ковер в кабинете? Дань уважения старине? Или чтобы в прямом смысле вызывать сотрудников на ковер?
Галина Викторовна молчала, лишь окинула меня оценивающим взглядом с ног до головы. Так обычно смотрят на кусок мяса в магазине, прикидывая, стоит ли его брать.
Я уставилась в пол, словно провинившийся ребенок. Увольняли меня впервые, и мне хотелось, чтобы это побыстрее произошло. Чтобы она уже сказала положенные слова, и я покинула кабинет. Одно дело, когда ты увольняешься сама, а другое — когда тебя «выгоняют». Даже если ты уже давно собирался, это вряд ли изменит гадкое ощущение того, что тебя просто вышвырнули.
— Наташа, завтра ты должна встретиться с важным клиентом для заключения договора, — произнесла она, пока я изучала замысловатый рисунок ковра.
Я удивленно вскинула брови.
— Разве это не работа Маши?
Галина Викторовна недовольно скрестила руки.
— Маша не может. — Она протянула мне толстую красную папку: — Вот, возьми и внимательно изучи. И учти, клиент важный. Завалишь контракт, произведешь плохое впечатление — можешь считать, что ты здесь больше не работаешь.
Интересно, это мне дали шанс перейти из бесполезных работников в перспективные или нашли красивый способ уволить?
— Нам очень нужен этот договор. Твоя задача — уговорить клиента. Любой ценой, — отчетливо выделила она.
Я схватила папку и умчалась к себе в кабинет. Теплыми волнами по телу растекалась радость от того, что мне наконец поручили что-то важное. Но, листая папку и пытаясь разобраться во всех тонкостях, я начинала нервничать. Работа юриста, конечно, связана с общением с людьми, но у меня был опыт только консультирования граждан по бытовым семейным вопросам, а не заключения сделок на крупные суммы.
Я грустно глянула на пустующий стол своей соседки. Маша как всегда отсутствовала на рабочем месте. Ее совет бы мне не помешал. Конечно, можно было позвонить и расспросить по телефону, но я все-таки не решилась просить не знакомого практически человека о помощи.
Пришлось взять себя в руки и продолжить штудировать документы. В конце концов, это же обычный договор на оказание услуг, пусть и с различными дополнениями, пусть и на большую сумму. В университете же я их как орешки щелкала. Главное внимательно читать. А уж с тем как лучше себя вести Галина Викторовна подскажет. Но все равно, несмотря на это я продолжала нервничать.
Зато Марину новость воодушевила.
— Наташ, ты же понимаешь, это твой шанс… — на секунду подруга замолкла, а потом добавила: —…проявить себя.
Но я отлично понимала, что она знала о моем шатком положении на работе — просто предпочитала об этом не говорить. И сказать она явно хотела совсем другое: "Это твой шанс не вылететь с работы".
И первым делом придя с работы, подруга потащила меня к шкафу на ревизию гардероба. Ей это казалось гораздо важнее, чем изучение каких-то бумаг и моей нервозности она не понимала. Поэтому заставила перемерить половину вещей, наконец остановившись на брючном костюме песочного цвета, идеально сидящем по фигуре, а также выбрала обувь с самым высоким каблуком. На мое замечание, что это не самая удобная обувь, она ответила:
— Наташ, ты же завтра будешь общаться с важным богатым клиентом. — Подруга поправила прядь моих волос, уже мысленно прикидывая, что с ними завтра делать. — Ты не думала, что кроме рабочего вопроса можно и личный решить?
Я вздохнула. Марина была в своем репертуаре. На работе она мне постоянно советовала приглядеться к тому или другому сотруднику.
— Иногда мне кажется, что у тебя устойчивое желание поскорее выдать меня замуж и тем самым избавиться.
— У меня устойчивое желание, чтоб ты была счастлива, дуреха! — возразила Марина и швырнула в меня диванной подушкой. — А балетки этому не способствуют.
— А что этому способствует?
— И как ты вообще замуж вышла? — покачала головой подруга.
В этом была вся она. Я решила сдаться и сесть на диван, все равно спорить с ней по поводу вещей — занятие крайне неблагодарное и бесполезное. У Марины вся одежда и обувь делилась на две категории: "идеально" и "нужно выкинуть в урну". Понятие «удобно» ей было незнакомо. Однажды она даже порывалась выкинуть свитер, купленный мне мамой. Аргументы ее были просты: "он тебе не идет" и "занимает слишком много места в шкафу". Тогда я смогла отбить несчастное изделие из грубой шерсти, только раскрыв Марине, что это все-таки памятная вещь.
Несмотря на это, были другие плюсы в совместном проживании на одной территории с Мариной. Например, можно было сэкономить на парикмахере и визажисте, при этом подруга ради безупречного результата могла встать в несусветную рань и промучить меня несколько часов. Но результат того действительно стоил. Вот и в этот раз Марина предложила помощь. И после нескольких часов труда даже она заявила, что я выгляжу безупречно.
К приходу на работу я уже могла наизусть рассказать весь договор по пунктам, но все равно чувствовала мандраж. Быть может, стоило выпить успокоительное? Дома даже был какой-то сбор, который мне как-то заваривала подруга. Правда, в этот раз она отказалась дать мне выпить его, заявив, что меня может потянуть в сон.
Я смотрела на настенные часы, как медленно двигалась минутная стрелка. Штудировать документы уже хотелось, оставалось только ждать, когда меня вызовут. Наконец мне позвонила Марина с просьбой подняться к Галине Викторовне. Что ж, была не была!
Коленки предательски дрожали, пока я поднималась по лестнице. Руки покрылись липким потом, а по всему телу бежали мурашки. Марина встретила меня в приемной:
— Нервничаешь?
Я молча кивнула. В горле пересохло.
— А он красивый, — подмигнула мне подруга. И подошла ближе.
— Дай, поправлю. — Марина расстегнула пуговицу на блузке. — Так-то лучше
Я хотела возмутиться, но заботливая подруга подтолкнула меня в сторону двери со словами:
— Они уже ждут.
Когда я открыла дверь, начальница оживленно беседовала с темноволосым мужчиной, сидевшим ко мне спиной. Заметив меня, она мягко улыбнулась.
— А вот и наш специалист, Наталья Александровна.
Надо же, начальница впервые за столько времени назвала меня по отчеству. Нужно было что-то сказать в ответ, но в горле застрял тяжелый ком, мешавший спокойно вздохнуть. Я закашлялась, и в этот момент ее собеседник повернулся ко мне. Я с открытым ртом уставилась на него.
Да, он был красив, правильные черты лица, черные волосы с легкой проседью, которая ничуть его не портили, обаятельная улыбка. Вот только я не думала, что в качестве нашего делового партнера увижу своего недавнего знакомого, Вадима. Точнее, Белецкого Вадима Дмитриевича, директора ООО "Софит».
Подмигнув растерянной мне, Вадим вновь повернулся к Галине Викторовне.
— Наталья Александровна — молодой перспективный специалист. Окончила университет с красным дипломом, — зачем-то добавила она. Видимо, других достоинств во мне за все недолгое пребывание на работе так и не обнаружилось.
— Она вас устраивает?
Вадим окинул меня оценивающим взглядом с ног до головы и остановился в зоне декольте. Спасибо Марине. Закончатся переговоры, выскажу ей все, что думаю поэтому поводу.
— Вполне.
Я все ждала, когда же мне позволять сесть.
— Она ответит на все ваши вопросы и расскажет о преимуществах работы с нашей фирмой.
— Что ж, пусть собирается, — сказал Вадим и направился из кабинета. Я озадаченно хлопала ресницами. Похоже, чего-то я в ситуации не понимала, а начальница не торопилась мне что-либо объяснять.
— Машина будет готова через десять минут. Иди, собирайся, — сказала она.
Но я осталась стоять.
— А вы?
— Я не еду, — равнодушно произнесла она. Но я видела, как дрожат ее руки, лежащие на столе.
— Почему?
Вместо ответа начальница встала и подошла ко мне:
— Ты должна уговорить его любой ценой, Наташ.
Только сейчас я заметила, насколько бледна была Галина Викторовна, увидела мешки под ее глазами. Те сверкали каким-то непонятным огоньком.
Она больно сжала мою руку.
— Договор не должен перепасть конкурентам. Если контракт сорвется, можешь не возвращаться на работу, — прошипела Галина Викторовна. — И не думай, что сможешь устроиться в этой сфере когда-нибудь. А теперь иди.
Я пулей вылетела из кабинета. Начальница меня пугала. Если это такой важный контракт, почему она не едет? Я привыкла, что Галина Викторовна всегда была сильной волевой женщиной, а сейчас она предстала совсем другой — нервной, я бы даже сказала, отчаявшейся. Что вообще происходит?
Успокаивало только то, что нашего делового партнера я знала. Повезло, можно сказать. Еще бы я знала, чего от него можно ожидать во время переговоров. Вадим мне нравился, но предсказуемостью он не отличался от слова "совсем".
Я заскочила в кабинет за вещами и зависла у зеркала, поправила слегка растрепавшуюся прическу. Машинально коснулась кулона на шее, который был подарком Вадима после первой встречи. Забавно, что я решила надеть его именно сегодня. Сердце бешено билось в странном ожидании, предвкушении встречи. Пришлось напомнить себе, что это все-таки деловые переговоры, от которых зависит, буду ли я работать в этой фирме или нет.
Встреча должна была быть в ресторане «Небо». От Марины я знала, что это весьма дорогое пафосное место, примечательное тем, что из его окон открывался шикарный вид на город.
К зданию отеля, где располагался ресторан, я добралась удивительно быстро, ни разу не угодив в пробку.
Но наконец двери открылись, и я оказалась в самом ресторане. Да, не так я представляла дорогое и пафосное место. Ни позолоты, ни лепнины, ничего, что в моем представлении походило на дорогое пафосное место. Ресторан больше напоминал кафе, в которое я любила забегать на чашечку кофе после университета, кроме панорамных окон во всю стену.
Подошедший ко мне администратор, тут же поинтересовался, заказан ли у меня столик, и после моего ответа, проводил меня. Вадим прибыл первым и уже потягивал кофе.
— Тебе идет деловой костюм.
— Спасибо, — кивнула я, присаживаясь. Да уж, после того, как в предыдущий раз я заявилась в ресторан в кроссовках и джинсах, любая одежда будет смотреться более выигрышной или хотя бы более уместной. И это еще повезло, что я не вышла выкидывать мусор в спортивных штанах.
Вадиму уже принесли заказ. Вооружившись вилкой и ножом, он разрезал мясо на мелкие кусочки и обмакнул его в соус. Ел медленно, смакуя каждый кусочек.
Я же только открыла меню, и чуть не поперхнулась. Действительно дорогое пафосное место. Да как к ним с такими ценами кто-то ходит? Впрочем, кроме нас с Вадимом и обслуживающего персонала людей в ресторане не было. Пролистав несколько раз меню, я все-таки остановилась на капучино и тирамису.
Я посмотрела в окно. Все-таки отсюда открывался завораживающий вид, перед моим взором предстал практически весь город. Здания отсюда казались такими крошечными. А еще вдалеке видно водохранилище. Бескрайнее, темное, но одновременно манящее, оно напоминало море и тем заставляло вспомнить совсем другое место, совсем другой город и совсем другую жизнь. Но сейчас у меня не было времени на эти воспоминания.
Я ждала, когда Вадим наконец заговорит о работе. Но он, как всегда, не стремился соответствовать моим ожиданиям.
— Ты так и не рассказала, что же такого было оригинального в твоем Кирилле? — буднично спросил он, будто мы не закончили недавний разговор.
— С чего вдруг этот вопрос? — Я удивленно приподняла брови.
— Твоя начальница сказала, что ты ответишь на все мои вопросы, — сказал он, вытирая губы салфеткой.
— Но не на личные же, — возмутилась я.
— Об этом она не говорила. — Вадим улыбнулся.
— Научил, меня стрелять, например, — ответила я первое, что пришло в голову. Да не самый романтичный пример, но тогда, для нас с Кириллом походы в тир были своего рода романтикой. И предложение он сделал именно там.
— Любишь охоту? — тут же поинтересовался Вадим.
Охоту любил Кирилл, я лишь притворялась, что мне это интересно ради мужа. Правда, меня быстро раскололи.
— Нет, — помотала я головой. — Но когда-то считала, что навык мне пригодится.
— Опасная ты девушка.
— Теперь мой черед задавать вопросы.
— С какой стати? — спокойно поинтересовался Вадим, а в его глазах плясали чертики.
— Договор ведь двухсторонняя сделка. Значит, и я имею право на вопросы. Наша встреча ведь не случайна?
— Что ж поделать, когда цветы для тебя слишком банальны, — наигранно-грустно вздохнул он.
Мне захотелось стукнуть себя по лбу: я действительно забыла поблагодарить Вадима за огромный букет роз, доставленный курьером прямо мне в кабинет. Просто именно в тот день Марина передала мне злополучную выписку, а вчера мне уже было не до того — я готовилась к переговорам.
— Ты всегда в бизнесе руководствуешься личными интересами?
— Сделку я решил заключить из-за выгоды. Но, признаюсь, ты права: ты мне действительно интересна.
— Интересна?
— Ты загадка, Наташ. И мне кажется, ты не просто так приехала в этот город.
По коже пробежал холодок.
— А ты любишь загадки?
— Поверь, твою я разгадаю, — уверенно сказал он. — И ты что-то не торопишься вешаться мне на шею.
— Непривычно? — поинтересовалась я.
— Не то слово.
— Договор уже проверен моими юристами, можешь не волноваться насчет его составляющих. Вопрос лишь в моем согласии его подписать.
А вот это очень интересный поворот событий.
— Значит, я должна тебя убеждать? — Почему-то мне казалось, что Вадим предпочтет способ убеждения, явно не связанный с моей профессиональной деятельностью. И интересуют его отнюдь не преимущества работы с нашей фирмой.
— Или хотя бы слушаться. А то мои знакомые интересовались наличием у меня финансовых проблем после нашего с тобой прошлого похода в ресторан.
— Ну прости, — пожала я плечами. — Хотя ты все-таки сам виноват. Предупреждать было нужно.
Вадим, как я и предполагала, свою вину признавать не стал.
— У меня есть к тебе серьезный вопрос, — сказал он совсем другим голосом, в котором уже не было и намека на игривый тон. Я напряглась. Обычно так спрашивают не самые приятные вещи.
— Наташ, тебе очень дорога эта работа? — спросил он, положив свою руку поверх моей. От его прикосновения сердце забилось быстрее.
— Что ты имеешь в виду?
Вадим подвинулся ближе.
— Наташа, девочка моя, ты же отлично понимаешь, что может значить "любой ценой"? — Он был слишком близко, я ощущала его дыхание. — На твоем месте я бы искал бы другую работу. Работников, которых отправляют на такие переговоры, не слишком ценят.
Больше ему уточнять не пришлось. Я, наконец, поняла, почему именно меня, а не Машу начальница отправила на подобное задание. Она просто выбрала красивую дуру, которой легко в случае чего пожертвовать. А я еще радовалась, что мне шанс дали. С самого начала Светлана Ивановна говорила, что я не подхожу для компании, и была права.
— Не расстраивайся. — Вадим ласково провел рукой по щеке. — Может быть, я могу помочь?
— Чем? — тихо произнесла я, опустив глаза. Все-таки я не была готова к такому удару. Тем более не готова была узнать правду от Вадима. Мысленно я уже была в кабинете у начальницы и высказывала ей все, что думаю о ее подходе к бизнесу.
— Ты можешь устроиться на работу ко мне.
Я подняла глаза.
— А с чего ты решил, что я хороший юрист? Плохие юристы дорого обходятся фирме.
— Ты закончила университет с красным дипломом. — Вадим вновь обаятельно улыбнулся, стараясь меня приободрить.
— Уголовное направление. Не гражданское, — возразила я.
— Собиралась ловить бандитов? Форма бы тебе пошла.
— Вадим!
Он продолжал улыбаться. Я приблизительно догадывалась, что рисует его бурная фантазия, и чувствовала, как краснеют щеки.
— И почему передумала работать по непосредственной специальности? — продолжал сыпать вопросами, явно пытаясь отвлечь меня от печальных мыслей.
— После того, как добрый дедушка преподаватель в морг сводил. Да и выяснилось, что я крови боюсь.
Подробности, что в морге меня тут же вырвало прямо через порог только от одного запаха, а увидев труп, я грохнулась в обморок, я решила опустить. В конце концов, не к обеду будет сказано. Тогда это оказалось для меня страшным ударом и позором. Еще бы: столько времени мечтать о работе в Следственном комитете, отлично защитить практику… и после этого услышать от преподавателя, что мне — "милой девушке" — лучше бы заняться чем-то мирным, например, земельные споры разрешать и договоры кредитные составлять, а то еще грохнусь рядом с покойником, и кто дело будет расследовать?
— Поверь, уж я не буду заставлять тебя ездить по таким местам.
Вадим отпустил мою руку и потянулся к кожаному портфелю. Что-то проверив, он вновь повернулся ко мне.
— Правда, домой ко мне съездить придется: я печать забыл, — пожал плечами он. — Без нее договор заключить не удастся.
Я могла бы дать руку на отсечение, что он врал. Врал и не краснел.
Приглашение домой я истолковала достаточно однозначно и была уверена, что к этому не готова.
— Мне не настолько дорога эта работа. Да и плевать мне на этот договор.
— Дело твое. — Вадим сделал паузу. — Вот только, Наташ, не зря твоя начальница так за контракт беспокоится: не будет его, и фирма обанкротится. Ты говорила, что с работаешь с подругой. Подумай о ней.
Здесь Вадим меня поймал. Мне было плевать на Галину Викторовну, после подобного унижения, мне хотелось завалить контракт, но Марину я так подвести не могла. Слишком много она для меня сделала, чтобы так ее подставить.
— Хочешь, могу даже пообещать, что ничего не будет, — добавил Вадим с усмешкой. Он знал, что победил.
Вадим встал и протянул мне руку. Мне ничего не оставалось, кроме как подать свою. Он даже помог мне надеть пальто. В лифт мы вошли уже втроем, с невесть откуда взявшимся телохранителем, который, оказывается, все время присутствовал в ресторане.
Уже в машине Вадим сказал, что мы направляемся в его загородный домик. Однако по приезду я с удивлением уставилась на огромный многоэтажный особняк. Вадима моя реакция позабавила. Он даже предложил экскурсию провести. Правда, я предпочла от этого предложения отказаться, под предлогом того, что мне нужно все-таки вернуться на работу.
Любая девушка на моем месте вела бы себя иначе. Красивый состоятельный мужчина, дарящий подарки, готовый на романтические поступки — не это ли мечта любой? И сколько таких девушек у этого мужчины было? Мне не хотелось становиться еще одним увлечением. Даже если мне этот мужчина нравится, даже если меня к нему тянет. Черт, а ведь меня к нему действительно тянуло.
Погода в этом городе была до ужаса непредсказуемой, еще утром безоблачное небо заволокли тучи, и к моменту прибытия на стекло машины начали капать крупные капли дождя. Вскоре дождь превратился в ливень, поэтому к дому пришлось идти под зонтами.
Когда мы поднялись на третий этаж, Вадим предложил мне оглядеться, пока он сходит в кабинет за печатью. А я все-таки решила воспользоваться приглашением осмотреть дом.
Из всех многочисленных комнат меня занесло именно в детскую. Комната напоминала картинку из журнала интерьеров, настолько гармонично все выглядело. Мебель, стены, декор, все в белых и голубых тонах. Большую часть пространства занимали игрушки: машинки разных размеров и моделей, палатки, велосипеды, мячи. Даже железная дорога была. Словом, игрушек здесь могло хватить на целый магазин. Наверное, было бы правильнее закрыть дверь и отправиться смотреть какую-нибудь другую комнату, Вадим что-то говорил о картинах, на которые непременно стоит взглянуть. Это было и правильнее, и логичнее.
Но, тем не менее, мои ноги продолжали ступать по мягкому пушистому белоснежному ковру, вглубь комнаты. Мне хотелось все здесь рассмотреть, подойти к детской кроватке из белого дерева, украшенной балдахином. Сложись все иначе, у меня была бы такая же. Кирилл бы возмущался по поводу балдахина, называя его ненужным пылесборником, а я бы заявляла, что он ничего не понимает в красоте. Но все это лишь глупые мечты.
Любуясь детской, я не сразу заметила подошедшего ко мне Вадима.
— Извини, случайно сюда забрела.
Вадим лишь пожал плечами.
— Ничего, я почему-то ожидал тебя здесь найти. Вот, держи. — Вадим протянул мне папку с договором. Теперь можно было возвращаться на работу, но я почему-то не торопилась прощаться и продолжала стоять на месте.
— Красиво. — Я обвела комнату взглядом. — И игрушек на детский магазин. Наверно, лет на десять хватит.
— У моего сына должно быть все самое лучшее, — ответил Вадим. — Хочешь, покажу фотографию?
Сердце бешено забилось в каком-то непонятном предчувствии.
Вадим открыл на телефоне фотографию и протянул мне. Я дрожащими пальцами взяла его в руки. На экране был изображен очаровательный кареглазый пухлощекий карапуз в ярком синем комбинезоне.
Я испытала странное разочарование. Малыш совсем не походил на мою дочь, на мою Аленку. Впрочем, на что я надеялась? Ребенок Вадима был старше, и к тому же мальчик, а моей дочери никогда не было. Всего лишь выдумка израненного подсознания. Что я, теперь во всех младенцах буду искать схожесть с ней?
К глазам предательски подступили слезы, и я отвернулась, чтобы незаметно смахнуть их с ресниц.
— Хорошенький, — тихо проронила я. — Похож на папу.
Вадим довольно улыбнулся.
— Он скоро будет здесь. Если хочешь, можешь приезжать понянчиться.
— Спасибо. Значит, ты нашел жену?
— От меня не так-то легко спрятаться, Наташа.
— И вы не помирились. — Мой взгляд упал на рамку с фотографией, на которой был изображен Вадим с какой-то блондинкой в свадебном платье.
— Нет, — сказал Вадим и швырнул фотографию прямо в урну. Послышался звон разбитого стекла. — А ты своего Кирилла простила?
Я горько усмехнулась.
— Нет. Ему и не нужно мое прощение. Я думаю, он вполне счастлив без меня.
Я вспомнила свой опрометчивый бесполезный звонок. Пытался ли он вообще меня искать?
Вадим подошел ко мне.
— А ты, Наташ? Ты счастлива? — Он ласково коснулся щеки. — Ты даже сюда приехала ради подруги, а не ради себя.
Вадим стоял слишком близко. Сердце бешено билось в груди. Дышать становилось все труднее.
— Вадим… — Я что-то хотела сказать, но во рту пересохло.
Так и не дождавшись ответа, он жадно впился губами в мои, выбивая последнее дыхание, заставляя забыть обо всем.
Начальница разрешила мне не возвращаться на работу, что было явно к лучшему: работать я действительно сегодня не смогла бы. Слишком много было мыслей, слишком много всего произошло. Поэтому я отправилась домой сразу же, как покинула особняк Вадима,
Вечером пришла Марина и чуть ли не с порога принялась заваливать меня вопросами. За целый день я даже не догадалась, что стоило все-таки позвонить подруге. Сама же Марина не стала этого делать, боясь побеспокоить в самый неподходящий момент.
— Как все прошло? — спросила она, даже не успев снять обувь.
— Хорошо, — сказала я, чувствуя, как пылают щеки. Все-таки "хорошо" — слабая оценка для того, что произошло.
— Рассказывай подробности, я вижу, у тебя глаза горят, — произнесла Марина, вешая в шкаф пальто.
— Да, собственно, повезло, — пожала я плечами. — Мы оказались знакомы.
Брови подруги удивленно приподнялись вверх:
— Как — знакомы?! — От удивления она чуть не выронила вешалку.
— Помнишь, я тебе рассказывала о недавнем свидании? Мы с ним у мусорного бака тогда пересеклись. А до этого познакомились в баре.
От полученной информации у Марины глаза округлились и отвисла челюсть. Придя в себя, она приоткрыла рот, чтобы что-то сказать, но тут в нашу дверь позвонили. И я мигом сорвалась с места и поспешила к дверному глазку, чтобы узнать, кто там. В дверном проеме стоял курьер, парнишка с черным пакетом в руках. Он уточнил мое имя, попросил расписаться в получении, отдал посылку и поспешил уйти.
— Что там? — торопливо сказала Марина, поглядывая с интересом на пакет. — Открывай скорее.
Наконец-то я разорвала упаковочную ленту и достала маленькую квадратную коробочку из бордового бархата, в которой оказались серьги с крупными прозрачными камнями. На пол к моим ногам упала записка.
«Подумай о моем предложении. Вадим». — Написано было его почерком. На сердце тут же потеплело.
А вот подруга моих эмоций не разделяла.
— Наташа, ты не хочешь мне что-то рассказать? — Марина встала в позу "руки в боки" и нависла коршуном надо мной. — Я так понимаю, вы с ним спали?
Вот если сказать Марине правду, она же все равно не поверит. На ее месте я бы тоже не поверила. А кто мог бы поверить, что у нас с Вадимом ничего не было? Что он сдержит обещание? Особенно после таких-то подарков.
— Ничего не было, — все-таки произнесла я. Ничего не было, но это значит, что мне не хотелось, чтобы было иначе. Я на секунду прикрыла глаза, вспоминая поцелуй Вадима. Такой манящий, зовущий. Его руки, обнимающие меня, и звонок, который заставил нас оторваться друг от друга. Так не вовремя. Вадиму нужно было ехать по делам.
Как я и предполагала, Марина мне не поверила, а если она что-то решила, то спорить с ней было бесполезно. Поэтому мне ожидаемо пришлось слушать нравоучения.
— Эх, Наташа, Наташа!
— Что Наташа? Ты сама говорила, чтобы я о личной жизни задумалась! — возмутилась я.
— Но не так же! Знаешь, я была о тебе лучшего мнения, — продолжала отчитывать меня подруга, направившись на кухню. Я пошла с ней. Все равно Марина не успокоится, пока не выскажет мне все, что думает.
Сделав себе чай, я удобно расположилась за столом в обнимку с кружкой, пока Марина разогревала ужин.
— И вообще, лучше бы ты на нашего Виталика наконец обратила внимание, — завела она старую песню. Присмотреться к Виталику, часто заглядывавшему в кабинет ко мне на чай, Марина советовала почти все время, сколько я ее знала.
— Ты же потом ко мне прибежишь за утешением, когда он тебя бросит.
— Почему сразу бросит? — удивилась я такой «доброжелательности». Нет бы порадоваться за меня, а она продолжала нагнетать обстановку.
— Сама подумай, сколько у него было таких девушек? Уверена, что не станешь очередным мимолетным увлечением?
Марина прямо озвучила мои мысли. Я это отлично понимала, вот только сердце томительно сжалось, меня тянуло к Вадиму. Его запах, ощущение его губ, прикосновение рук… Быть может, мне просто захотелось немного человеческого счастья? В конце концов, я его заслужила.
— У меня уже был идеальный муж, и знаешь, мне это не сильно помогло, — холодно проронила я, сделав глоток из чашки. — Будь что будет.
В конце концов, никогда нельзя предсказать, что будет дальше — несколько встреч или нечто более серьезное. Жизнь непредсказуема, и я выучила этот горький урок лучше многих.
Марина, выразительно посмотрела на меня. Наверно, она наконец поняла мое эмоциональное состояние.
— Прости, я просто за тебя волнуюсь. Вечно ты куда-то влипаешь, Наташ.
Я пожала плечами. Обдумать мне предстояло не только отношения с Вадимом, но и карьеру. Он предложил мне должность личного помощника. На старом месте я оставаться не могла, но и принять предложение Вадима мне не позволяла треклятая гордость. Кто мог сказать, как повернутся мои отношения с будущим работодателем? Потерять работу и вернуться обратно в Сочи мне совсем не хотелось.
Марина моих переживаний не понимала. С ее точки зрения, все было просто: правильнее, остаться на прошлой работе. Тем более Галина Викторовна после заключенного договора точно станет относиться ко мне лучше.
Я с трудом промолчала про подоплёку переговоров.
— Только, Наташ, будь с Вадимом поосторожнее. Начальница после вашего ухода была какая-то нервная.
Да уж, когда фирма висит на волоске, сложно оставаться спокойной.
— Мутный он какой-то. — Марина на секунду о чем-то задумалась. — Ах, да совсем забыла. Женя приедет ко мне на следующей неделе, надеюсь, ты не против?
Только через несколько мгновений я вспомнила, что Женя это жених Марины, ученый, который когда-то ее бросил, но они вроде бы помирились. И этот человек дает мне советы насчет личной жизни!
— Конечно, не против. Как его проект?
— В процессе, но нужно же иногда и отдыхать.