Наталья Серикова
Голова раскалывалась, от яркого света я хмурила глаза, пытаясь рассмотреть обстановку. И почему мне так трудно сосредоточиться на чем-то в глазах двоиться, нет сил даже пошевелиться. Тем не менее, пару знакомых предметов я узнала: красивый туалетный столик из белового дерева, и вазу из оникса на нем. Но я делала в комнате Марины? Привязанная с помощью простыней к спинке ее кованой кровати. И почему так хочется пить, в горле пересохло настолько, что я готова у была убить любого за глоток воды. Все энапоминало кошмар, какой-то дурацкий и совсем неправильный сон, из тех, что мне подкидывало мое подсознание. Нужно подождать, и я вот вот проснусь, и мир вновь станет нормальным. Но я почему-то не просыпалась.
В комнате появилась Марина, волосы цвета вороньего крыла собраны в хвост, а вся она олицетворяла собой собранность и сосредоточенность. В руках у нее штатив с капельницей, которую она поставила возле меня, кончик иголки, подсоединенной к катетеру, блестит на свету, сквозь медицинские перчатки на ногтях виден алый лак.
— Что ты собираешься со мною делать? — попыталась крикнуть, но вместо этого с губ сорвался лишь жалкий шепот.
Но Марина услышала, криво усмехнулась и зависла надо мной с иголкой в руках. Она смотрела на меня, как на пустое место, как на лягушку, которую ей поручили препарировать на уроке биологии.
— Тоже, что уже делала, Наташ. — Ее голос звучал спокойно, совсем равнодушно, в нем не было никаких эмоций. Лишь какая-то непонятная усталость.
А я все еще пытаюсь, понять, что происходит. Это всего лишь бессмысленный кошмар, и я скоро проснусь. Должна проснутся.
Марина протерла руку с внутренней стороны локтя, взяла меня за запястье и уже хотела воткнуть иглу в руку, но я сделала бессмысленную попытку оттолкнуть ее.
— Посговорчивее, Наташ. Не хотелось бы портить твое хорошенькое личико. Мне же потом следы замазывать. Да еще и причину выдумывать, — сказала, она и крепко схватила мою руку, и приготовилась делать укол. Сопротивляться было бесполезно. Да и что я могла сделать, связанная по рукам и ногам?! Я закрыла глаза. Даже в такой ситуации я не смогла смотреть на то, как иголка протыкает кожу. Старый глупый страх боязни уколов. Боль в руке, казалась на удивление реальной.
— Догадливая, ты девочка, Наташ, жаль, что не там, где надо, — произнесла Марина, когда я открыла глаза.
И эти слова заставили меня вспомнить. Перед глазами пронеслись картины, о разговоре с фотографом, о том, как я уже бронировала билеты, ждала, когда мне пришлют фотографии. Но самое главное, это как подруга, обнимая, вонзила мне нож в спину, точнее шприц.
— Ты… — прошипела я.
— Хорошая подруга, не так ли? — она явно была довольна моей реакцией. — Всякая мечтает иметь такую, и накрасит, и прическу сделает, и утешит. Поверь, я очень старалась.
Но мне было не до нее. Кое-что было важнее всего, то, что вопреки всему оказалось правдой:
— Мой ребенок. Моя малышка, — слезы потекли из глаз. Но человеку, стоящему рядом со мной было все равно, ей, по сути, всегда было все равно, просто я об этом не догадывалась. Не смотрела сквозь фальшивую маску заботы, впрочем, я и не желала смотреть. Слишком хотелось, чтобы в коем-таки веки меня поддержали.
— Жива, — холодно произнесла та, которую я считала своей настоящей подругой. — Вот только тебе ее никогда не увидеть. Ты сама виновата в этом. Как и в другом. В смерти своей лучшей подруге. Ты не сказала, что она может отправиться сюда. Пришлось как-то реагировать на ее появление.
Я чувствовала, как жидкость из капельницы уже струится по венам. Сердце бешено колотилось, тело покрылось жаром. Меня стало колотить. Марина достала с полки заранее приготовленный шприц.
— Зачем? — это единственное что я могла вымолвить. Но сколько всего было в этом слове.
— Затем, Наташа, что сейчас ты «мышка», которой никак нельзя вспоминать. — Марина поправила несколько прядок волос. — От этого зависит мое будущее, впрочем, и твое тоже. Хотя и в этот раз ты не вспомнила, ты догадалась.
Хотелось кричать, хотелось биться в истерике, но я не могла и слова вымолвить, тело, словно парализовало, я продолжала неподвижно лежать и молчать, словно кукла, словно сломанная игрушка. Беспомощная и беззащитная и полностью зависимая, от этой женщины, которую как я думала, я знала, и которой доверяла.
— Потерпи, процедура не из приятных, знаю, скоро способность говорить вернется, — заботливо улыбнулась Марина, наблюдая за моей агонией и вялой попыткой вымолвить хоть слово.
По щекам капали слезы. Я была так близко, но потерпела неудачу. «Подруга» даже соизволила взять платочек и аккуратно вытерла их с лица. — Ничего, зато послушаешь, как мне надоело нянькаться с тобой в этом городе. Хотя чего не сделаешь ради любви.
Марина, покрутила колесико на катетере и сверилась с часами.
-. А потоми тебе возможность представиться выговориться. Расскажешь мне, как догадалась про ребенка. Прм девичник како-то получается, правда?
Как мне в этот момент хотелось врезать по ее самодовольной роже. Но все что я могла это лишь спредставлять, как мои пальцы сжимаются на ее шее..
— Ты меня ненавидишь, не так ли?! Я могла бы сделать хуже. Например, ты бы сама бросила своего миллиардера? Вот бы он удивился. Но не буду, Наташ. Должно ж в твоей жизни быть что-то хорошее. В конце концов, у тебя могут быть и другие дети. К тому же я не такой профессионал, я лишь подтираю чужи недоработки.
Марина вытерла капельки пота с моего лба. Села рядом на стул.
— А потом ты забудешь, Наташ, ты всегда забываешь. Считай, что делаю тебе услугу. Вспомнишь, и тебя тут же убьют.
24 сентября
Я вновь стояла на перекрестке рядом с торговым центром. Неоновыми огнями мигала вывеска «Галерея-Новосибирск», радостно махала еще живая Аня, спешившаяся на всех парах ко мне. В руках пакеты. Ее пальто еще чистое, сверкает белизной, ни следа крови и пыли. Она торопилась ко мне, совсем не замечая грозящую ей опасность. Я закричала. Подруга лишь успела повернуть голову, увидеть мчащуюся на нее машину, за секунду, до того как она сбивает ее. Аню подбросило в воздух как тряпичную куклу. Многочисленные пакеты разлетись по сторонам, как будто сработавшая новогодняя хлопушка. Кувырок и ее протащило по капоту, через секунду она упала на асфальт.
Я бегу к ней. Она что-то пытается сказать, харкает кровью, смотрит на меня умоляющим взглядом. И все повторялось вновь. Я снова стояла на перекрестке и ждала радостную подругу. А на нее вновь неслась черная иномарка с затемнёнными стеклами. Чтобы я ни делала, чтобы не пыталась предпринимать, этому кошмару не было конца. Аня все время умирала у меня на руках, и это начиналось снова. Настоящая пытка. Мне казалось, что я обречена смотреть на смерть подруги до скончания веков.
Я проснулась от того, что меня кто-то дергал за плечо. Меня разбудила Марина. И я как никогда была ей за это благодарна. Подруга была бледна, и встревожено смотрела на меня:
— Прости, что разбудила. Но ты очень долго спишь, еще со вчерашнего вечера.
Еще сонная я глянула на стоящий, на тумбочки будильник, было уже четыре часа дня.
— Ты как вообще? Ты есть будешь? Я заказала пиццу.
Сегодня была очередь Марины готовить, и как обычно подруга считала, что не к чему тратить драгоценное время на возню у плиты, поэтому в этот день она заказывала еду на дом, обычно это были суши или ролы, подруга была блюстительницей фигуры, и мучного старалась не есть. Похоже, пицца, это ее попытка меня приободрить.
Я села на кровать, натянула одеяло, пытаясь вспомнить, чем же вчера закончился день. Кажется, я так и не дождалась Марины из полиции.
— Его найдут? — Это был единственный вопрос, который меня интересовал. Мою подругу убили. Человек, несшийся на нее, на всей скорости даже не сделал попытку затормозить. Он даже не остановился узнать, что случилось со сбитой им девушкой, а постарался скорее сбежать с места происшествия. И мне было плевать, был он в алкогольном состоянии или в каком-нибудь другом, он убийца.
— Не знаю, Наташ. — пожала подруга плечами. — Они обещали попытаться. Но все случилось так быстро, я не успела запомнить номер.
Я положила голову на колени. Я не могла избавиться от томящего сердце чувства вины.
— Родственникам уже сообщили.
Марина положила руку на плечо.
— Наташ, это может с каждым случится. Никто не застрахован от того, чтобы наткнуться на пьяного автомобилиста. Так бывает.
Я молча кивнула.
«Так бывает»-сказал мне врач, после фразы о том, что у моего ребенка остановилось сердце. Фраза, которая должна вызывать смирение и принятие. Вот только я слишком часто слышала е в своей жизни. Она превратилась для меня в пустую, ничего не значащую формальность.
Почувствовав, что у меня нет желания говорить, Марина вышла из комнаты, перед этим она обронила:
— Жду тебя на кухне. Тебе надо поесть.
Я встала, прошлась босиком по холодному полу, подошла к охну. За окном ничего не изменилось. Мир был прежним. Город продолжал жить и заниматься своими делами. По дороге на всех порах носились машины, туда-сюда сновали люди. И никому не было дела, что моя подруга умерла. Жизнь продолжала идти своим чередом.
А где-то там по городу разъезжает черная иномарка, за рулем которой убийца моей подруги. Интересно помнит ли он о девушке в белом, которую он сбил? Снится ли она ему также как мне? Думает ли он о том, что его будут искать? А ведь я его найду, точнее не я сама.
Я знала одного человека, который может найти что годно и кого угодно, правда, если при наличии желания. Чем мне собственно и предстоит заняться. Я взяла в руки телефон и набрала номер Вадима, обычно я никогда не звонила ему сама. Послышались томительные гудки ожидания. И наконец, он взял трубку, явно удивленный моим звонком.
— Наташ, — я услышала его приятный бархатный голос и произнесла всего лишь три слова:
— Ты мне нужен, — полу просьба-полумольба.
Я никогда не осмеливалась до этого момента сказать ничего подобного вслух, даже то, что он мне нравился.
— Я отправлю за тобой машину. — сказал он, больше не о чем не спрашивая. Казалось, что после этого ему уже ничего не важно.
А на кухне меня ждала Марина уже с остывшей пиццей. Есть мне не хотелось. Подруга сделала мне чай. Я цедила его из кружки, уставившись в одну точку. Марина продолжала бросать на меня встревоженные взгляды, но молчала. А я отлично знала, о чем она хотела сказать. Марина хотела спросить насколько, мы были дружны с Аней. Последний наш разговор с ней получился довольно-таки прохладным, со стороны даже казалось странно, что я так реагирую на ее смерть. Почему-то только сейчас я поняла, что вся моя обида на Аню, была лишь детской глупостью, капризом маленького обиженного ребенка, мы столько лет дружили.
Марина что-то произнесла, но я не расслышала, продолжала смотреть только в одну точку. Мне до сих пор было странно понимать, что Ани больше нет.
— Наташ, ты меня слышала? — лицо Марины становится все тревожнее и тревожнее. — Ты сможешь завтра показать мне как борщ и котлеты с картофельным пюре? И торт, ты говорила, умеешь — перечисляя Марина загибала пальцы. — Салатик этот не помню, как называется. Может готовка тебя отвлечет.
Женя, жених Марины приедет только в понедельник. Но все мысли девушки заняты его приездом. Господи, как же она была влюблена. Моя подруга, твердившая о гордости, том, что нужно знать себе цену, и что не стоит растворяться в мужчине, мечтавшая сделать карьеру, человек с двумя образованиями, была готова целыми днями стоять у плиты, и наглаживать ему рубашки исполнять малейшие капризы. Вот что делает с людьми любовь. Впрочем, разве я не вела себя в когда-то также, отказавшись ради Кирилла от общения в Интернете, стала ездить на охоту, есть ролы и даже честно пыталась вникать в политику. Благо повезло, что футбол супруг не смотрел.
Я послушно кивнула, ловля себя на мысли, что считаю минуты до приезда машины. Так хотелось скорее оказаться вместе с Вадимом, и не только для того, чтобы найти преступника. Почувствовать прикосновение его рук, ощутить тепло его кожи, очутиться в его объятиях. Меня тянуло к нему. Так странно для себя понять, что в такой ситуации мне хочется быть рядом с мужчиной, которого я видела несколько раз. Сумасшедшая у меня жизнь. Хотя с учетом того, что я сама решила уехать оттуда, где были те, кто мог меня поддержать, ничего удивительного в этом не было. Марина сделала попытку еще одну бесполезную попытку поговорить об Ане, но быстро сникла, не увидев никакой реакции.
Получив сообщение, что машина подъехала, я тут же вскочила на ноги и отправилась в прихожую одеваться:
— Ты куда? — Марина явно была удивлена, что я куда-то собралась.
— К Вадиму, — коротко ответила я.
Краем глаза я увидела, как Марина покачала головой. У меня подруга умерла, а я еду к какому-то мужику. Вот только сейчас мне было все равно, что обо мне подумают.
Возле дома меня ждал личный водитель Вадима. На улице уже стемнело. Мы неслись по городу, мимо проносились огни ночного Новосибирска, подъезжали к частному сектору, где и находился особняк Вадима. Дома меня встретила полноватая женщина в форме. Домработница Вадима. Окинула удивленным слегка озадаченным взглядом. Ну да волосы немного взъерошены. Одета в простые джинсы и рубашку. Неужели к хозяину дома все только в парадных вечерних платьях приходят и в полном марафете?!. Не проронив ни единого слова, она провела в комнату, где меня ждал Вадим, правда не прекращая при этом разглядывать. Постучавшись, я тут же вошла, и закрыла за собой дверь, не хотела, чтобы кто-то нас видел и слышал.
Вадим с кем то говорил, стоя у камина. Было необычно его в видеть в синей футболке и простых черных джинсах. Наверно, я привыкла видеть его постоянно в деловых костюмах, даже не представляла его в чем-то другом. Но у себя дома люди предпочитают то, что им удобно. Увидев меня, он тут же обещал позвонить собеседнику позднее и положил телефон на журнальный столик.
— Что случилось, Наташ?
Вместо нормально ответа я бросилась к нему в объятия. Он крепко прижал меня к себе. Почему-то именно сейчас мне хотелось разрыдаться. Просто повиснуть на плече, и рыдать. Может быть, я просто устала быть сильной? Может быть, потому что рядом с ним ощущала себя в безопасности. Даже его запах, терпкий с ароматом виски горьким привкусом сигаретного дыма, действовала на меня успокаивающе. Вадим погладил меня по голове, сел на диван и посадил меня к себе на коленки:
— Что случилось? — повторил он.
— Моя подруга… — произнесла я сквозь всхлипывания.
— Тише, тише, все будет хорошо, — Вадим продолжал гладить меня по волосам.
— Уже не будет. Мою подругу убили, — дрожащим голосом произнесла я. — Вчера ее сбила машина.
В его объятья было так тепло и спокойно. Так не хотелось их покидать. Но сейчас мне было важно видеть лицо Вадима, потому, что сейчас я хотела сделать то, чего не делала никогда. То чего старалась никогда не делать.
— Вадим, я хочу тебя попросить, — начала я, собравшись с духом.
— Проси. Для тебя любой каприз, любое желание.
— Я хочу, чтобы человек, убивший ее, умер, — произнесла я, опустив взгляд. Смотреть ему в глаза было невыносимо сложно в этот момент.
Я отчаянно пыталась не думать, как он будет относиться ко мне после такой просьбы. Он называвший меня светлым хорошим человеком, человеком которым, похоже, я больше не являлась, которым я уже не хотела быть. Человека, сбившего больше десяти лет назад моего отца, так и не нашли. Но в этот раз я готова была на многое, чтобы найти убийцу Ани.
Я ждала отвращения, ждала удивления, каких то вопросов. Но я не ждала такого.
— Хорошо, — равнодушно бросил Вадим, как будто я попросила его, а каком-то ничего не значащей мелочи. Так просто и легко. Не было никаких споров, уговоров. Мужчина рядом с со мной продолжал излучать спокойствие.
— Хочешь даже увидишь, как его убьют. Даже сможешь выбрать, как именно он будет мучиться, — произнес он спокойно, как будто мы обсуждали одно из блюд в ресторанном меню. — Хотя ни к чему, это тебе видеть вживую. — Он погладил меня по щеке. — Хрупким девушкам подобное ни к чему. Достаточно будет записи?
Я пораженно уставилась на него, как будто увидев впервые. Он так спокойно об этом рассуждал, будто я попросила новое платье купить. Такого человека как он нужно бояться, говорила мне разум, от такого человека, нужно бежать.
— Что-нибудь еще, Наташ? — требовательно спросил он, и коснулся губами руки. — Ты вся дрожишь.
Кожа покрылась мурашками. Дышать становилось все труднее. Я смотрела, как полыхают языки пламени в камине, отвернувшись от Вадима.
— Просто…
— Просто убийцы должны получать по заслугам. Я с тобой здесь согласен.
А может быть такого человека стоит уважать, говорили мне чувства.
— Ты была привязана к подруге.
— Я знала ее всю жизнь, — устало выдохнула я. Слов больше не было, не было больше и слез. Хотелось просто находиться в объятиях Вадима, слушать его размеренное дыхание, чувствовать, как и ни о чем не думать, просто смотреть на огонь в камине. Я не заметила, как уснула.
Наверно, не так Вадим представлял нашу первую совместно проведенную ночь. Мы заснули вместе на диване у камина. Точнее заснула я, прямо в одежде, а он просто решил не бросать меня одну. И за это я была ему благодарна, хотя и чувствовала себя виноватой. Все-таки я не имела никакого права вот так приезжать к нему домой, просить о чем-то криминальном, так еще и провести в рыданьях весь вечер, и, обессилев уснуть на нем же. При этом Вадим мне и слова не сказал.
Сегодня он планировал заняться подготовкой к долгожданному приезду сына, отправиться по магазинам за покупками. Естественно в качестве хоть какого-то извинения я согласилась помочь ему с покупкой одежды. Какой-то небольшой опыт у меня в этом был. Несколько раз покупала костюмчики на подарок сыну подруги, и о детской размерной сетки я имела какое-то представление. А Вадим, плавающий как акула в вопросах бизнеса, как выяснилось после моих первых вопросов был полным профаном в этом деле, и пополнять знания в этом деле не собирался. Вес и рост своего ребенка он не знал, и что меня удивило, узнавать после моей просьбы звонить бывшей жене он не торопился.
— Возьмем побольше вещей, что-нибудь подойдет, — с какой-то показной легкостью, и легкой улыбкой на устах отмахнулся он. А я задумалась. Может быть, он не хочет звонить при мне? Или все проще, я внимательно смотрела на него. Несмотря на улыбку, взгляд хмурый, дело не во мне?
— А если так скупим полмагазина?
— Вряд ли я разорюсь на детских вещах, — хмыкнул он.
Я покачала головой:
— Ты еще цен не видел.
Он лишь равнодушно пожал плечами. Это я сейчас стояла здесь в предвкушении замечательного времяпрепровождения. А где-то там, девушка по имени Ольга, его бывшая жена готовится к расставанию с полугодовалым сыном. Свою битву за право его вырастить она проиграла. И какой бы она бы не была плохой женой вряд ли ей так просто отдать своего ребенка. Не зря же она пыталась сбежать. Поэтому Вадим и не хочет ей звонить? Ни к чему напоминать о своей победе уже проигравшей женщине, ни к чему унижать лишний раз ту, которую когда- то любил. Что может быть какая-то пара тысяч по сравнению с горем матери, которой предстоит лишиться единственного сына.
Перед поездкой Вадим предложил позавтракать. Я тут же согласилась. Я даже не могла вспомнить, когда последний раз ела.
На стол подавала еду та же домработница: блинчики со сгущенкой и омлет. Несмотря на голод, мне и кусок в горло не лез. И дело было не только в том, что для меня было непривычно наличие у Вадима прислуги. Алла, как ее назвал хозяин дома, продолжала внимательно на меня смотреть, будто я какой-то экзотический зверек в зоопарке. Что она мое умение есть с помощью ножа и вилки проверяет? Вадим не обращал на это внимание, он был весь занят просмотром новостей и собственно поглощением завтрака.
Когда Вадим отправился переодеваться, я осталась ждать его в гостиной. Увы, вчера в мою голову не пришла мысль предположить, что я могу заночевать у Вадима, и взять сменную одежду я не догадалась.
Алла неподалеку вытирала пыль со стоящей на полу огромной напольной вазы. Поскольку хозяина дома рядом не было, я решила воспользоваться моментом, и все-таки выяснить у нее причину такого повышенного внимания. Тем более, судя по поведению Вадима, этот дом я посещаю явно не последний раз.
— Вы так странно смотрите на меня, — сказала я, подойдя к женщине.
Фраза прозвучала нелепо, но я никак не могла придумать, как иначе можно было начать разговор.
Женщина тут же приостановила свое занятие, рука с тряпкой зависла в воздухе, так и не коснувшись вазы.
— Извините, хозяин не так часто приводит в дом девушек. Вы первая за все время.
Я кивнула и расслабленно отправилась к дивану ждать Вадима. Все-таки приятно такое услышать.
Но успела я сесть на место, как услышала от Аллы менее приятную фразу:
— Вы чем-то похожи на Ольгу, — произнесла женщина и туту же скрылась на кухне, явно чувствуя что сказала лишнее. Болтливая прислуга долго на одном месте не работает.
Я поморщилась, желания быть похожей на Ольгу у меня ни какого не было. Не самые лучшие воспоминания у Вадима об этой женщине. В детской я видела ее фотографию. Мы были лишь похоже цветом волос и глаз. Скорее всего, поэтому, там, в баре Вадим обратил внимание именно на меня, ему явно нравился такой типаж.
Он спустился, мы вышли на улицу, сели в машину и отправились в торговый центр. Охранник а следовал за нами, как пес за своим хозяином, не сводя со своего подзащитного глаз. Поначалу это меня несколько выводило из колеи. Но увидев, вывеску первого детского магазина я и думать об этом забыла. Столько красивых вещей: комбинезонов, пижам. Ползунков. И кофточек, с различными дизайнами: глаза разбегались. Вешалки пестрили всеми цветами радуги, и всевозможными вариациями и оттенками. Главное, не смотреть на другую сторону магазина, где висела одежда для девочек, манящая нежными цветами. Когда-то в другой жизни, еще до переезда сюда, я с умилением поглядывала на одежду для новорожденных. Даже что-то успела прикупить для роддома, и на первое время. Кирилл еще все время шутил, что я слишком тороплюсь, что он вполне сможет все купить к выписке.
«Я же говорил, что ты явно поторопилась с покупкой ребенку одежды» — в голове прозвучал такой знакомый и родной голос мужа.
«Кто же знал, что дети так быстро растут, — услышала я со стороны с вой голос.
«И почему опять розовое? Других цветов что ли нет? — ворчал Кирилл, кажется, наша принцесса проснулась Долго копались».
Из моих рук на гранитовую плитку выпала маленькая детская кофточка, вместе с вешалкой, но я не обратила на это внимания. Лишь испуганно смотрела на застывшего рядом Вадима. Кажется, его глаза тоже полны страхом и не зря.
— Все нормально, Наташ? Ты вся побелела.
Я лишь кивнула. Меня била дрожь. Только что услышанные голоса казались такими реальными. А по сути, были голосами из снов. Похоже, случилось то, чего я так боялась, я начала сходить с ума, вот только сейчас, когда Вадим внимательно смотрел на меня, не самое лучшее время развивать эту мысль.
— Наташ, может быть, это было не самой лучшей идеей. Может…
Но я не дала Вадиму договорить:
— Просто голова закружилась. Плохо позавтракала.
— Может, сходим в какое-нибудь кафе, перекусишь? — обеспокоенно спросил он.
— Попозже отмахнулась я, сейчас мне нужно было чем-нибудь отвлечься, пусть это и будет выбор вещей для ребенка Вадима, все лишь бы не думать о том, что мне всего лишь померещилось.
По началу, я честно пыталась разобраться с размером, смутно припоминая слова Насти по поводу покупок одежды своем у сыну. Во время беременности она мне целые лекции зачитывала, что нельзя много накупать одного размера младенцу, малыши растут быстро. Так нужно взять обязательно с машинками, и с мишками, и комбинезон в полоску я тоже хочу. А у этой кофточки на капюшоне ушки, надо брать. Под конец даже Вадим с интересом выбирал вещи. Количество выбранных вещей достигло такого предела, что пришлось несколько раз относить их на кассу. В итоге Вадим был вместе с о своим подчиненным загружены пакетами. Я же направилась в магазин игрушек в поисках кое-чего конкретного, плюшевого мишку, который рассказывает сказки. В свое время я очень хотела купить подобного дочери. Но, увы, не сложилось.
Игрушку я нашла довольно быстро, к радости Вадима увешанного покупками, который не понимал, зачем собственно мы сюда забрели. На кассе, он привычным жестом передал мне банковскую карту, но я лишь покачала головой и достала свою.
— Это подарок.
Поскольку позавтракать нормально не получилось, я предложила Вадиму заглянуть в кафе. Желудок упрямо напоминал хозяйке о том, что есть иногда все-таки нужно, если та не хочет заработать гастрит.
И с удовольствием напала на салат цезарь, пока Вадим задумчиво потягивал кофе.
— Оказывается, шоппинг, это не так уж страшно, сказал он, активно орудуя ножом. Вадим, как и большинство мужчин, был любителям мяса, и заказал себе отбивную.
— Страшно, будет, когда ребенок, подрастет, — сказала я, накалывая на вилку очередной лист салата и кусочек курицы. Официант, принесший нам еду, сновал туда-сюда с подносами. Почти все столики в кафе были заняты, выходной день, все спешили за покупками.
— Не переживай, — спокойно ответил тот. — Если не подойдет, сдадут. Обычно у меня закупками специально обученный человек занимается. Интересный опыт, кстати.
Я удивленно посмотрела на него. Значит, мы тут столько времени потратили, я искренне хотела помочь ему. А для него это всего лишь интересный опыт. Что он собственно хотел этим проверить? Я уже приготовилась выдать Вадиму гневную тираду, о том, что я думаю о некоторых типах, но Вадим тут же поспешил сменить тему, явно предчувствуя бурю:
— Какие планы на у нас на вечер? — спросил он.
— У нас не знаю, — сказала я, смотря на часы и пододвигая к себе вазочку с мороженным. Мороженное всегда было моим любимым лакомством. Холодная сладость таяла во рту. Я зачерпнула ложку и отправила ее в рот. — А вот у меня подругу учить готовить.
Уже была четыре часа дня. И если я не потороплюсь, Марина точно меня убьёт. Причем особо жестоким способом. Возможно, она сейчас и роется в интернета в поисках чего-нибудь изощренного, пока я мороженым наслаждаюсь.
— Готовить? — удивился Вадим, отложив вилку.
— К ней жених завтра приезжает вечером. Она хочет приготовить праздничный ужин.
— Пригласишь меня?
Когда он смотрит на меня таким взглядом, ему невозможно отказать.
— Хорошо, но это скромный домашний ужин. — сказала я отложив ложку.
Я уже думала, что пора попросить счет, как Вадим спросил:
— Наташ, ты подумала над моим предложением? Будешь моей помощницей?
Он снова смотрел мне прямо в глаза.
— Нет, Вадим.
— Ну ладно, хотя бы ужин, — пожал плечами он. Нет, он не сдался, такие, как он сдаваться не умеют, он просто решил отложить свою победу на более позднее время. Он что-то еще хотелсказать, но ему позвонили.
Вадим взял трубку, он почти ничего не говорил, лишь внимательно слушал и кивал. Только лицо все больше мрачнело в ходе разговора, наконец-то он отложил телефон.
— Прости, Наташ. Ничего не удастся узнать на счет твоего дела. Машина, на которой сбили ее, была угнана, а сегодня найдена брошенной и обгоревшей. Но в одном я думаю, ты была права. Скорее всего, это было запланированное убийство.
Я растерянно смотрела на него.
Вадим нахмурился и продолжил:
— Ты уверена, что у твоей подруги не было врагов? Просто так организаторов праздников не убивают. Должна быть причина.
Я перебирала в памяти хоть что-то, что могло бы послужить поводом для подобного. Но ничего не могла найти. Аня всегда умело находила контакты с клиентами, даже в школе с одноклассниками у нее никогда конфликтов не было. Я точно знала, мы всегда были рядом, иногда нас могли даже перепутать, мы были лучшими подругами. Я знала о ней все. Никто не мог ей желать смерти.
Смерть…Перед глазами всплыла картина: умирающая девушка со светлыми волосами, лежащая на сером грязном асфальте. А в темноте так легко перепутать. Даже пальто в тот день на мне было похожее на то, что было на Ане.
Дрожащим голосом я произнесла свое предположение вслух.
— А что если убить хотели меня?
Это казалось бредом, казалось бы кому я нужна?!
— Кто? — Вадим отнесся к этому крайне серьезно.
Я молчала. Но Вадим догадался и сам.
— Наташа, есть что-то, что ты мне не рассказывала о вашем с Кириллом расставании?
Я кивнула. Говорить об этом не хотелось. Никому не хочется говорить о том, изз-за чего о нем могут плохо подумать.
— И что же? — Вадим настаивал на своем.
— Кирилл мне изменил. — сказала я, опустив взгляд. Не самое красивое завершение нашего романа, будем честны. Не самое ужасное. Бывает хуже. Например, с летальным исходом.
— А ты? — Вадима было не сбить с пути.
— А я собрала его вещи и отвезла подруге. И поменяла замки в своей квартире.
— И это его повод мстить?
Я помотала головой. Мелкая месть явно не причина для подобного. Кириллу нужен развод. Нужно, чтобы я отказалась от прав на его фирму. Мог ли он собраться решить эту проблему таким радикальным способом, человек, который когда-то любил меня, который пошел против родителей, ради того, чтобы быть вместе со мной? Я не знала ответа, и честно говоря, не хотела знать его знать.
— Не хочешь пока пожить у меня? — предложил Вадим, не готовый спускать даже мнимую опасность на тормозах.
— Боюсь, если не появлюсь дома через полчаса, меня убьёт не Кирилл, а Марина, отказалась я от его предложения.
Эта достанет, где угодно, если я испорчу им Женей долгожданную встречу.
26 сентября
С праздничным ужином пришлось возиться до поздней ночи. Времени на то, чтобы учить Марину готовить не оставалось. Ее задачей было лишь бегать за продуктами по магазинам, и что-то по мелочи нарезать. С остальным пришлось возиться самой. Я, конечно, сказала Вадиму, что это обычный домашний ужин, но удивить его чем-нибудь необычным мне хотелось, например, собственноручно испеченным тортом.
Первые рассветные солнечные лучи я встретила, держа в руках кондитерский шприц, орудуя которым покрывала торт кремовыми розочками.
На сон оставалось не больше двух часов. Зато я вроде бы успела все приготовить.
Казалось, только голова коснулась подушки, как уже пришло время вставать и собираться на работу. Чувствовала я себя, как свежевыкопанный зомби. Все еще, пытаясь разлепить сонные глаза, я обнаружила на кухне Марину, изучающие содержимое нашего холодильника.
— Наташ, я конечно, рада, что ты так высоко ценишь нашу дружбу, но не надо было настолько заморачиваться. По крайней мере, торт можно было в магазине испечь.
Оторвав взгляд от холодильника, Марина перевела его на меня. И судя по ее выражению лица, выглядела я также как и чувствовала: паршиво.
— К нам сегодня приедет Вадим.
— Тогда понятно, — нахмурилась подруга. Упоминание Вадима всегда вызывала у нее такую реакцию. Не нравился он ей. — Наташ, открою тебе небольшую тайну, Вадим не поесть придет, а именно к тебе. Не стоило настолько стараться, — сказала она, пока я старательно заливала в себя холодный кофе, смешанное с кока-колой. Старый студенческий способ, чтобы как-то высидеть пары после ночи в клубе. Только теперь мне предстояло провести этот день, активно работая, разгребая документы.
Перед работой Марина милостиво согласилась, замазать мои синяки под глазами, и насколько можно скрыть последствия бессонной ночи. Подруга лишь хмыкнула, как она может отказать своей любимой модели.
К концу рабочего дня меня начало уже тошнить от одного запаха кофе, но главное я продержалась Марина отправилась в аэропорт встречать любимого, я же накрывать на стол.
Женя оказался не таким как я предполагала, вместо седого профессора в круглых очках, облаченного в белый халат передо мною предстал парень лет тридцати пяти, достаточно щуплый на вид, с кудрявыми торчащими волосами, чем то напоминающими одуванчик, одетый в обычные рубашку и джинсы. Не таким я его представляла, совсем не таким.
— Марина рассказывала, что вы молодой ученный. — не смогла удержаться и выделила слово молодой. Слишком моложаво он выглядел для подобного статуса.
— Да, — коротко ответил он, почему-то выразительно окинув взглядом невесту. Марина лишь пожала плечами. Конечно, она гордилась своим женихом.
Узнав, что я из Сочи, Женя активно начал меня расспрашивать о городе и о моей жизни там, он собирался туда на конференцию., В середине активных вопросов я услышала звон дверной звонка, и отправилась встречать Вадима. Тот заявился с огромным букетом цветов.
С Женей они обменялись рукопожатиями, и мы сели за стол. И естественно не обошлось без мужских разговоров. Стоило только мне упомянуть, что Женя ученый, как у Вадима тут же заметила в его глазах интерес:
— И в какой сфере? Нормально ли платит государство?
— Фармацевтика. Государство платит мало, сами понимаете, поэтому на него и не работаю.
— И как совмещается наука и бизнес?
— Вполне неплохо. Мне ставят задачу. А я ее выполняю. Мне дают возможности ее выполнять, свобода творчества так сказать.
— Свобода творчества, эксперименты дорого стоят, — деловито заметил Вадим. — Вопрос в окупаемости
— За прогресс порою приходится платить, — ответил жених Марины отпивая глоток шампанского от бокала.
Вадим на секундочку задумался и поймал мой взгляд.
— Вы бы не хотели как-нибудь об этом побеседовать у меня? — Он явно понял, что я считаю, что они слишком увлеклись делами.
Женя помотал головой.
— Простите, пока у меня эксклюзивный контракт. Сами понимаете, такие условия.
— Я понимаю, — кивнул Вадим.
— Какие у вас планы-то? — спросила я, чтобы разрядить обстановку.
— Завершу проект через месяц, подчищу хвосты и думаю, сможем, наконец, начать готовиться к свадьбе.
Марина тут же выразительно посмотрела на меня. Ну да, конечно, нам осталось жить вместе месяц. А потом мне придется искать новую соседку по квартире.
— А потом как у всех: дети, семейная жизнь? — поинтересовался Вадим.
— А потом попутешествовать. С детьми мы не торопимся. Перед этим нужно столько всего достичь, правда, Марин. Подруга послушно кивнула, продолжая смотреть на Женю влюбленными глазами.
В конце вечера Вадим мне шепнул на ушко:
— Интересные у тебя знакомые.
Похоже. Вадим привык к тому, что ему никто не смел отказывать
— Наташ, тебе не кажется, что одной парочке нужно остаться наедине, — и кивнул взглядом в сторону Марины и Жени.
Уже на улице, когда я села в его машину, перед тем как накрыть мои губы поцелуем, он сказал:
— Вообще-то я имел в виду нас с тобой.
27 сентября
Я лежала в постели и никак не могла уснуть. Все прокручивала в голове сегодняшний день: поездку к Вадиму домой, знакомство с его сыном, очаровательным пухлощеким улыбчивым малышом, которого мне даже позволили подержать, прежде чем няня унесла ребенка, что переодеть ребенка ко сну. Ловкие профессиональные движения, и вертлявый малыш облачен в новый комбинезон. Женщина кладет ребенка в кроватку и начинает качать, поет колыбельную. Идеалистическая картина, но я не могу отделаться от мысли, что в ней есть кое-что неправильное.
За ребенком, у которого есть живая мать ухаживает чужая женщина. Именно она услышит его первые слова, увидит первые шаги. Жена Вадима этого лишена, ей нельзя видеться с сыном. Таково ее наказание, выбранное мужем слишком жестокое на мой взгляд. Ему легко отмахнуться, сказать, что ничего страшного, она еще себе родит. Ему не понять.
Быть может, стоило с ним поговорить, объяснить, что это бесчеловечно, но я промолчала, не стала спорить, проявила малодушие. И дело ведь не в том, что это исключительно дело Вадима и его жены. Просто сейчас я поняла, что могу занять место Ольги. Это не мимолетный роман, ни сиюминутная прихоть богатого мужчины, все серьезно, все более чем серьезно. И возвращение бывшей жены, мне ни к чему. Ведь что способна мать, у которой забрали дитя, чтобы его вернуть? Обворожить бывшего супруга? Избавиться от потенциальной соперницы? На ее месте я бы сделала все. Именно поэтому сегодня я промолчала. Я не готова потерять Вадима.
Я нахмурилась и сильнее запуталась в одеяло. Самое страшное именно в этой мысли. Я не хочу терять этого мужчину, он мне небезразличен, впрочем, такие, как Вадим, не могут вызывать равнодушие. Я привязалась к нему, к человеку, так внезапно ворвавшемуся в мою жизнь, перекроившую все мысли по своим правилам. Я на секунду прикрыла глаза. Все просто, но так не хочется это признавать, я влюбилась. И Вадим это понимал. Перед глазами всплывает последний разговор
— Знаешь, я бы многое отдал, если бы познакомились с тобой иначе, а не в баре, загруженными своими проблемами, — произнес Вадим, стоя ко мне спиной, наблюдая закат через огромное панорамное оно.
— Думаешь, что если бы было иначе ты бы быстрее вскружил мне голову? — я подошла ближе и обняла его за плечи.
— Но ведь вскружил? — спросил Вадим. Я не вижу его лица, но уверена, что его губы расплылись в улыбке.
Я улыбнулась, но ответила:
— А может быть это просто судьба? — вырвалось у меня раньше, чем я успела обдумать.
— Может быть, — сказал Вадим и притянул меня в объятия.
И почему-то мне кажется, что это важнее банальных признаний в любви, стоять вот так в обнимку и просто смотреть на закат, и знать, что это судьба.
Дни пробегали один за другим, мы все свободное время вместе, мы гуляли, ездили по городу, посещали театры и оперу. Я казалась себе самой счастливой. Но как бывает в такоие моменты жизни что-то, должно случится, то, что разрушит мой сложившийся мир.
После очередного свидания Вадим отвозил меня домой. Мы уже подъехали, и мне нужно было выходить, но я почему-то замешкалась. Так не хотелось покидать уютное сидение его автомобиля, и мужчина рядом со мной это чувствовал, притянул в объятия, и смотря прямо в глаза, спросил:
— Или может быть, останешься у меня?
С легкой улыбкой на губах я отказалась от его предложения. Я не была к этому готова. Мне нужен было время. Чтобы решиться, хотя бы еще день. Переезд к Вадиму слишком серьезный для меня шаг. А мое нежелание возвращаться домой было вызвано женихом Марины. Меня нервировало внимание с его стороны, меня беспокоили обилие вопросов, которое мне он задавал, его взгляд, наблюдающий за мной. Подруга успокаивала меня, что Женя просто не мастер общения, что его способности в другом, порою шикала на своего любимого, но это не помогало мне успокоиться.
Осенний вечер медленно накрывал город. Сжимая в пальцах букет белоснежных роз, я вынырнула из автомобиля Вадима. Помахала ему на прощание, проводила его удаляющую машину взглядом. Ветер трепетал кроны деревьев. Где-то вдалеке громко гавкнула чья-то собака, и это заставило меня поежиться. Внутри нарастало ноющее неприятное чувство. Будто чей-то липкий пронизывающий взгляд сверлил спину. Но рядом никого не было. Глупость небольшая паранойя, вызванная страхом, что что-то должно случиться.
Я услышала звук шагов, скрипнула ветка, и я обернулась. От неожиданности букет выпал из рук в лужу. Белые лепестки измазаны.
Но я не торопилась его поднимать, не отрываясь, смотрела на человека, направляющегося ко мне. Человека из моих кошмаров, которого я так не хотела видеть, и который как я боялась, когда-нибудь найдет меня и не могла произнести не звука тело, как будто парализовало.
Вместо любимой кожаной куртки на нем была старая камуфляжа, обычно выбритое лицо покрыто недельной щетиной. Это уже не тот человек, которого я когда-то любила, и за которого выходила замуж. Он видит мой страх, и его губы растянулись в улыбке, злом самодовольной оскале. Он отлично понимает, что мне не спрятаться, и не сбежать. На этот раз не сбежать. И кричать бесполезно. Рядом с нами никого нет.
— Ну здравствуй моя дорогая жена, — произносит Кирилл, направляя на меня пистолет.