- Тебе понятно? - Мартышка прильнула к Удаву и обратилась к Слоненку.
- Нет, - сказал Слоненок.
Он взял бутылку и допил, все что было. И сразу, с непривычки, потому что у него был самый высокий IQ, навалил кучу.
- Куча! Куча! - захохотал Попугай.
- Мы с кучи и начинали, - напомнил Слоненок. - Теперь все ясно.
69. Приключение Синдбада
Вообще говоря, его звали вовсе не Синдбад. Восточный орнамент своему имени он, человек зажиточный, придал самолично путем подкупа, позднейших вставок в тысячу и одну ночь - прошу прощения за нескромные ассоциации. На самом деле это был великий мореплаватель и путешественник по имени Сент-Бад, английский лорд-дворянин, совершавший кругосветные подвиги ради своей обожаемой жены, очаровательной леди Джейн. Сент-Бадом же он звался за то, что и сам он, и предки его, считали купание делом святым, особенно горячую ванну. Для леди Джейн он постоянно привозил с отдаленных островов удивительные диковины, всякий хлам, живой и неодушевленный, среди которого попадались и полезные вещи - например, эликсир долголетия, благодаря которому они оба веками сохранялись так хорошо, что можно было действительно вставлять в тысячу и одну ночь.
Однажды приволок на цепи одноглазого Циклопа, который только и знал, что жрать да ломать все вокруг, а потому был вскорости продан одной строительной компании для сноса старого фонда, но и оттуда сбежал, едва получил подъемные, и шлялся по темному Лондону, и потрошил несчастных женщин, которые из-за несоразмерности анатомии отказывались его удовлетворить. Его не поймали только потому, что очень боялись ловить, а отважный лорд Сент-Бад уже утратил к нему интерес.
И вот в свое последнее, роковое, уже совсем современное путешествие Сент-Бад позабыл, что женщина на корабле - сплошное горе, принял на борт леди Джейн и отправился к одному таинственному острову ловить гигантскую обезьяну, которая, судя по слухам и местной религии, там обитала. Он выследил ее прибором инфракрасного видения, но та успела похитить гулявшую по берегу леди Джейн и что-то ей нашептала, развела с ней какие-то шуры-муры. Поэтому, когда Сент-Бад вознамерился застрелить косматое чудище, леди Джейн заслонила обезьяну грудью и сказала, что не позволит пролиться крови и заберет обезьяну в Нью-Йорк, куда они давно переехали.
Обезьяна, малость умевшая говорить, назвалась Кинг-Конгом. Гневаясь на леди Джейн, лорд Сент-Бад не посмел пойти против ее воли. В Нью-Йорке же, после нескольких цирковых выступлений выяснилось, что это вовсе и не обезьяна, а просто очень большой, но сильно запущенный, заросший и одичавший на необитаемом ранее острове человек по имени Робинзон Крузо, который тоже прожил долгую жизнь, найдя очередной эликсир, да приобрел кое-какие дурные сексуальные привычки, регулярно общаясь с Пятницей и другими туземцами, которых Пятница соблазнил необычным опытом. И леди Джейн, втайне от лорда Сент-Бада, соблазнилась этими привычками. А вынужденный труд на острове сделал из Робинзона не человека, как воображали Дарвин с Энгельсом и Сталиным, а совсем наоборот.
После этого лорд Сент-Бад, не в силах простить себе такую ошибку, когда Кинг-Конга побрили и вычистили, пустил себе пулю в лоб. Ведь он, как-никак, был членом Географического общества и ведущим передачи "В мире животных".
А Кинг-Конг задумал снова сделаться человеком. Робинзоном он быть не хотел и смеялся, расставаясь со своим прошлым. Сократил свое имя наполовину - убрал вторую. Сел за пишущую машинку и стал вспоминать, что с ним было, да что ему снилось, да кто ему являлся на острове. Очень скоро он радостно улыбнулся в бороду, набил заголовок "Сияние", и дальше наколотил еще кучу томов, ибо его память говорила, и говорила все больше страшные, немыслимые вещи. Сейчас мистер Кинг совершенно очеловечился, носит очки и даже, по-моему, сбрил бороду. Правда, не до конца усвоил дорожные правила, и недавно попал под колеса.
70. Пропорции огромного размера
В ведомстве Лилипутии, куда угодил Гулливер, для него быстро нашлись переводчики.
Когда путешественника выбросило на берег, его быстро доставили на место специальным транспортом, которым перевозят баллистические ракеты.
- Из него самого недурная боеголовка получатся, - ворчали сопровождающие. - В шахту - и дело с концом.
Для собеседования включили локатор вместо лампы, задействовали подъемник, расположились по бокам - слева и справа.
- Я думаю, уважаемый Гулливер, что выбор у вас небогатый, - сказал один. - Вы проникли к нам незаконно. Вам остается надеяться лишь на ваши весьма необычные физические данные. Поэтому для начала поработаете в милиции... Получите новый документ.
Кончиками ногтей Гулливер раскрыл книжечку, и ему перевели: "Дядя Степа".
- Ну, а во флоте вы нужны, - крякнул второй. - Послужите для страны.
- Для какой страны? О какой стране вы говорите? - осведомился Гулливер без особенного восторга.
- А вот об этой! - вдруг заорал первый собеседник, выхватил из-за пазухи карту мира и развернул ее перед задержанным. - Вот где наша страна! Раздвиньте пальчики, измерьте! А вот где ваша!
И Гулливер моментально ощутил себя лилипутом среди бробдингнегов. "Они похожи на лапутян столько же, сколько и на гуигнгнмов, - думал он. - Но нет, не они".
71. Прощай, Дорога из желтого кирпича
Ролевики облюбовали себе скверик с песочницей и грибом. Скверик был благоустроенный: от каждого подъезда тянулись дорожки из желтого кирпича.
Сегодня пришли не все: Дровосек, Страшила, Гудвин, Бастинда, Тотошка и несколько Жевунов. Жевунами была мелюзга, наряженная в колпаки с бубенцами. Остальные - старшеклассники и студенты.
- Ну, куда пойдем? - спросил Страшила.
Ролевики, разодетые на манер своих кумиров, отдыхали под музыку. Элтон Джон прощался с Дорогой из желтого кирпича.
- Я без Элли никуда не пойду, - сказал Тотошка.
- Давайте-ка лучше сегодня без Элли, - негромко заметил Страшила. После вчерашнего.
- Элли... Элли... - прошептал Дровосек. - Кто такая Элли?
И все дружно подхватили:
"А что это за девочка, и где она живет; а вдруг она не курит, а вдруг она не пьет..."
Дверь дома вдруг распахнулась, и на пороге возникла Элли, только недавно выписанная из шестой психиатрической больницы. Растрепанная, с неумытым лицом, она пускала слюни и тупо смотрела на приятелей. Желтые зубы обнажились в недоброй улыбке.
- Девочка, убивающая домиком! Девочка, убивающая домиком! - закричали Жевуны и бросились врассыпную.
Элли двинулась по дорожке. В руке она сжимала свою любимую с детства игрушку: железный, увесистый, с облупившейся желтой краской домик. Его изготовили и пустили в продажу в середине пятидесятых годов.
- Девочка, убивающая домиком! - вопили со всех сторон.
За Элли, заламывая руки, уже бежали родители. Но та успела догнать убегавшего Гудвина и ударила его самым углом желтого домика в голову, проломив ее насквозь. Гудвин упал.
- Обманщик! Обманщик! - заливалась слезами Элли.
72. Путешествие Нильса
Когда Нильс Хольгерссон, не выпив положенного стакана, увидел гнома и начал его гонять, родные бросились к телефону и позвонили Диким Гусям.
Когда те прибыли, Нильс уже поймал гнома в сачок и собирался убить его кухонным ножом.
В лапах Диких Гусей Нильс Хольгерссон сразу сделался очень маленьким, но санитар Мартин отнесся к нему мягко и связал его не очень больно. Он был добр, да и халат у него был самый чистый, совсем белый.
Гном тем временем выскользнул из сачка и бросился наутек.
- Когда же?... - взмолился Нильс, бившийся в лапах Гусей. - Когда же я снова сделаюсь прежним?...
Гном на секунду задержался и прищурился.
- Когда, - запищал он, - одна палочка и девять дырочек истребят целое войско... Когда король обнажит голову, а ты останешься в шляпе... И когда к обеду подадут твоего самого лучшего друга.... Вот тогда!
Дикие Гуси затащили измельчавшего Нильса в фургон и отвезли в ближайшую больницу с решетками. В ней заведовала отделением знаменитая и опытная Акка Кебнекайсе, которой Нильс Хольгерссон очень не понравился, и ей ужасно не хотелось его принимать.
- Он исправится, - умоляющим тоном сказал санитар Мартин.