— На репетиции. Мама заберет ее и накормит. Она не приедет в ближайшие пару часов.
— Сара?
— Друг забрал ее, чтобы отправиться на встречу анонимных наркоманов.
— Хорошо. По крайней мере, она пытается.
Кэролайн посмотрела на шампанское.
— По какому поводу?
— Пойдем на веранду. Нам нужно поговорить.
— Буду через секунду.
Я взял два бокала под шампанское из шкафа, открыл бутылку и вышел на веранду. Я поставил бутылку и стаканы на стол и сунул сумку под него. Приближалась буря, и в воздухе посвежело, но у нас еще было немного времени. Только-только начинало темнеть. На юге Большая Медведица была еле видна, а приближающиеся облака освещала растущая луна. Отражение габаритных огней мелькали в озере, как светлячки. Понтон и катер двигались вверх и вниз по каналу в преддверии шторма.
Я зажег две масляные лампы, расположенные по обеим сторонам веранды и сел в тот момент, когда вышла Кэролайн. Она расположилась напротив меня. Я налил шампанского и пристально посмотрел на нее.
— Что? — спросила она.
— Я испытываю похоть, — ответил я. — Ничего не могу с этим поделать.
— Не сомневаюсь, что не можешь.
Когда она улыбалась определенным образом, то выше на ее левой щечке появлялась ямочка. Сейчас она улыбнулась именно так.
— Все прошло нормально, — начал я, — с мисс Барлоу.
— По телевизору я видела фотографию девушки. Она хорошенькая.
— И очень милая. Кроме того, есть большая вероятность, что она невиновна. Я сегодня говорил с ней.
Кэролайн ахнула.
— Ты общался с ней? Так вот где ты был весь день? Ты будешь ее защищать?
— Не думаю, что у меня есть выбор.
Глаза Кэролайн загорелись. Я точно знал, о чем она думает.
— Сколько? — спросила она.
— Как думаешь, сколько может стоить умышленное убийство и, возможно, смертный приговор, и, скорее всего, это мое последнее дело?
— Не знаю, — она потягивала шампанское и наклонилась ко мне. — Сколько?
— Угадай.
— Пятьдесят?
— Больше.
— Ух, ты,— сказала она. — Шестьдесят?
— Очень далеко. Бери больше.
— Прекрати, Джо. Семьдесят пять? Нет, ты выглядишь таким самодовольным. Не знаю, смогу ли я произнести это. Сто?
— Ты почти дошла до половины.
У нее отвисла челюсть.
— Ты же это не серьезно? — спросила она.
Не думаю, что она осознавала, что делала, когда подпрыгнула в своем кресле, как школьница.
— Очень серьезно. Ты на половине пути.
— До двухсот двадцати?
— Почти попала. Прибавь еще тридцать.
— Двести пятьдесят? — Она произнесла цифры, словно завороженная.
— Бинго! А что у нас есть для леди, которая угадывает сумму в двести пятьдесят тысяч долларов, дамы и господа?
Я наклонился, схватил сумку и бросил ее на стол.
Кэролайн сплюнула шампанское, которое только что глотнула.
— Это то, о чем я думаю...? Нет, это невозможно…, — она протянула руку и открыла сумку. — Джо! Это правда?
— Честное скаутское, — ответил я, держа руку на сердце.
Она начала подпрыгивать на крыльце, словно болельщица. Затем чуть ли не бегом обошла стол и обняла меня за шею так сильно, что едва не задушила.
— Немного сбавь обороты, Кэролайн. Я хочу пожить чуть подольше, чтобы иметь возможность их потратить.
Она остановилась как вкопанная, вернулась на свое место и сделала глубокий вдох.
— Я сейчас задохнусь. Или описаюсь. Расскажи мне, что произошло.
— Мне особо нечего поведать тебе. Женщина пришла, и мы немного поговорили, затем я отправился в тюрьму и пообщался некоторое время с девушкой. Кэролайн, я, правда, смог произнести эти слова. Я сказал ей: «Двести пятьдесят тысяч долларов наличными авансом», а она даже не вздрогнула. После того, как я побывал в тюрьме, я позвонил ей, и она заплатила мне.
— Хочу обцеловать все твое лицо прямо сейчас, — сказала Кэролайн. — хочу от тебя деток.