— Знаю. — Я улыбнулась.
— Кит, я серьезно. Я... — она сделала паузу и продолжила еще тише, едва различимым шепотом: — Зачем она здесь?
— Никогда не помешает знать, с чем имеешь дело, ведь так?
— Я... — она колебалась.
Такая обеспокоенная. Ее глаза блестели от пара, а тонкие пальцы подрагивали. Острый угол подбородка отбрасывал причудливые тени.
— Все хорошо. Не переживай — я не пострадаю, — ободряюще произнесла я, на какое-то время она замерла в нерешительности, но затем смягчилась. Она вспомнила о моей педантичности, скрупулезности и тщательной организованности.
Она улыбнулась мне в ответ, уверившись, что я знаю, что делаю, и не забыла об осторожности. Быстро обняв меня за плечи, она выдохнула мне в шею:
— Не подставляйся. — Трепетно вздохнув, она отпустила меня.
Перед тем как вернуться к Мэгги, я одарила маму дерзкой, широкой ухмылкой. За меня действительно не стоит переживать.
Она вернула мне улыбку — материнскую, ободряющую, заботливую, и неопределенно кивнула головой.
Мы с Мэгги лежали на полу, развалившись на куче подушек и глядя в бледно-бежевый потолок.
Мы устали, — а учитывая, что сегодняшний день учебный, как и завтрашний, вероятнее всего нам уже давно пора спать. Но мы же подростки. А подростки никогда не ложатся вовремя. Так что мы болтали. И голоса наши звучали сонно.
— Поверить не могу, что ты знакома с полицейским. Точнее, не просто знакома, а даже дружишь с ним. Просто безумие. И ты как ни в чем не бывало прошла на место преступления. — Мэгги зевнула. Видимо, когда она устает, у нее развязывается язык. Совсем как у моей мамы.
Я хихикнула.
— За это следует благодарить мою мамулю. Это она пригласила его на ужин. Я же рассказывала, что у нее хобби такое — приглашать в гости разных людей. И, как понимаешь, мы подружились.
— О, так вот о чем она говорила.
— Ну да.
— Это круто. Я была бы не против. Ну, если бы мои родители тоже так делали. У вас симпатичный дом. В такой здорово приглашать гостей..
— У тебя в семье такое не принято?
— Нет. Мы никогда не устраиваем чего-то... да ничего. Мои родители, по крайней мере. А вот родственники это уже совсем другая история. Они милые, — тихо произнесла Мэгги.
В комнате стало тихо.
— Вообще ничего? Тоска какая, — посмеиваясь, сказала я, пытаясь приподнять ей настроение.
— Вообще. Мои родители... не знаю, как объяснить, скромные, они не привязываются ко мне. Часто отсутствуют. И я единственный ребенок, так что дома безумно скучно.
— Подумай о хорошем. Полная свобода действий, так?
— Свобода в данном случае просто синоним фразе «всем плевать», — сказала она и хрипло рассмеялась.
Я не знаю, что сказать. Но я должна как-то ответить, — так что...
— Не соглашусь.
— Серьезно?
— Свобода — это свобода, понимаешь? Что бы там ни было, тебе никто не навязывает своей воли, ведь так?
— Наверно.
— Если ты свободна и всем на это плевать, ты должна только радоваться, — беспечно произнесла я.
— В смысле?
— Придумай что-нибудь. Отважься на безумство. Как минимум перекрасься в розовый.
— Это против школьных правил.
— А тебе не все равно?
— Нет.
— Почему? Ты же не собираешься становиться лауреатом Нобелевской премии. Пускай ты и набрала себе разных факультативов, но меня тебе не обдурить. В душе ты такая же бунтарка, как и я.
— Ты ошибаешься, — отрезала она. — Я нормальная. Просто сохраняю статус-кво4. И с чего ты решила, что мне не нужна Нобелевская премия?
— С того, что вижу тебя насквозь. Под всей этой застенчивостью скрывается... даже не знаю. Тигрица — во — и она жаждет вырваться на свободу. И ради Бога, что хорошего в статус-кво?
— Заметь, ты сама сказала это. Но ты тоже придерживаешься его. Носишь форму и не устраиваешь никому неприятностей. Ты обычная представительница высшего среднего класса5 с собственными целями и задачами в жизни и несколькими припрятанными в рукавах секретиками, как и у каждого из нас.
Я устало улыбнулась, но вопреки этой улыбке мое сердце неистово заколотилось.
— Я придерживаюсь статус-кво только потому, что мне этот статус-кво нравится.
Ну, это не совсем правда. Убийства не вяжутся со статус-кво. Но вполне верное описание. При таком обилии правды я даже не ощущала, что лгу. По крайней мере, одна часть меня сохраняла статус-кво — та, которая посещала школу, ходила по кафе и обедала в столовой. Другая же, которая убивала, являлась абсолютной противоположностью.
— И эй, дружба с тобой и статус-кво никак не сочетаются, так ведь? Ты была неудачницей без друзей, а я подружилась с тобой. Нормальные люди такого не делают, — добавила я.
— Говори-говори, но в конечном итоге ты ничем не отличаешься от других, впрочем, как и я. Ты бы подавила свой мятежный настрой, если бы он угрожал твоему социальному статусу.
Я резко выпрямилась, с совершенно дикой улыбкой на лице.
— Уверена?
— Да, — храбро сказала Мэгги.
Я пересекла комнату и, дойдя до окна, распахнула его. Ночной воздух ударил мне в лицо, овевая прохладой. С улицы доносились тихие звуки Лондона, шум автомобилей, проезжающих по Кингс-роуд.