Я вышла в коридор. Несколько дверей офисов оказались открытыми, были и офисы крупных компаний, а в конце холла располагался тот, который принадлежал Генри Моррисону — табличка 2948 посверкивала крупными серебристыми цифрами. Офис был угловым с секретарем снаружи. Она беседовала по телефону, уткнувшись в новенький компьютер и, видимо, что-то внося в расписание. Меня она даже не заметила.
Я отметила несколько важных особенностей. Новую удобную обувь, тщательный макияж, но при этом старенький твидовый жакет с протертой манжетой. Выглядела она встревоженной, а дверь ее начальника была закрыта. Окошко оказалось наглухо занавешенным темно-зелеными жалюзи.
Левее притаился небольшой закуток, который я выискала еще на схемах здания. Я тихонько проскользнула туда и скрылась в тени. Эта ниша вела к аварийной лестнице. Я остановилась в нескольких дюймах от двери, чтобы не задеть случайно ручку и не вызвать аварийную тревогу.
Глядя на секретаря, я задумалась. Новая обувь, идеальный макияж, но старый пиджак. Пытается выглядеть как можно лучше при минимальных тратах. Да и макияж слишком уж идеальный, как по учебнику, чересчур для рутинного утра — похоже, она новенькая, пытающаяся произвести наилучшее впечатление. Но напряженная поза, вкупе с закрытой дверью и занавешенным окном говорят, что у нее не выходит. Генри Моррисон наверняка надменный тип, к тому же, скорее всего, еще и грубить любит. Вот и секретарша отчаянно пытается не напортачить, держась за свое место как за соломинку. Этим можно воспользоваться.
В коридоре кто-то направился к лифту. Я притаилась, наблюдая. Мужчина шел, вперившись взглядом в пол и не обращая ни на что внимания. Убедившись, что он ушел, я выудила из кармана оба телефона. На своем я быстро отыскала в интернете номер Генри Моррисона, точнее, номер его секретаря, и даже этот момент играл мне на руку.
Звонить сразу я не стала. Вбила номер, но убрала телефон обратно, прислушиваясь и выжидая.
Какое-то время висела тишина, в течение которой мой разум атаковали тысячи мыслей, равно как и всегда, когда я собиралась или планировала убивать. Сперва я подумала о Черри Роуз, затем о матери, потом о Мэгги с ее широкой улыбкой и узким кругозором. Образ Мэгги задержался дольше всего. Может, оттого, что секретарь чем-то напоминала мне ее. Хотя куда скорее само убийство, в любой своей форме, бесповоротно ассоциировалось с Мэгги. Каждая капля крови, ушиб, любая порочная мысль. Все ассоциировалось с Мэгги. Она проникла даже сюда, в Уайтвейл-тауэр, в самый разгар дела.
Меня как привязало к ней. И я не могла разорвать этой связи. Ее путь переплелся с моим, и развилки, освободившей бы меня, не видать.
И это бесило.
— Он на месте, но, к сожалению, не может ответить, так как весь день распланирован. Но у него будет окно завтра в 10 утра, — бодро отрапортовала секретарка. Даже тоном она напоминала Мэгги — радостным, но извиняющимся. И громким; я стояла на приличном расстоянии, но слышала прекрасно. — Не подходит? Другое окно будет в четыре часа дня, но оно всего на двадцать минут... согласны? Простите, но раньше ничего нет. Чудесненько. Благодарю.
Я услышала щелчок возвращенной на место трубки старенького телефона, что было довольно странно, учитывая сверкающий новизной лэптоп. Выждала несколько секунд. Свежих звонков не последовала, до меня доносился лишь тихий перестук пальцев по клавиатуре. Подождав еще немного, я набрала номер.
Зазвонил телефон. Не прошло и доли секунды, как она ответила:
— Добрый день, офис Генри Моррисона.
Ее голос эхом отразился в ушах — вживую и с небольшой задержкой в трубке. Потребовался короткий миг, чтобы продумать дальнейшее.
— Здравствуйте, переключите на Генри, — фамильярно попросила я, стараясь говорить не слишком громко. Голос свой сделала чуть выше и добавила придыхания, чтобы в будущем меня не опознали.
— Простите, не могли бы вы представиться?
— Ох, конечно, это Джейми.
— Кто?
— Его сестра, — словно констатируя очевидное.
— Ой, я... э-э... не знала, что у него есть сестра.
— Теперь знаете, — резко ответила. — Слушайте, сделайте одолжение? Я буду в городе на следующей неделе со вторника по пятницу и хотела бы пообедать с Генри — можете втиснуть меня в расписание? В любое время, без ограничений, как ему будет удобнее. Мы давно не виделись.
— Я... э-э... не знала, что у него есть сестра, — жалобно повторила она.
Я рассмеялась, как будто с дитем беседую.
— Есть. Понятное дело. Мы не слишком близки, но все же родственники.
Повисла неопределенная тишина. Она начинала верить.
— Слушайте, — вздохнула я, — серьезно, я его сестра. Можете уточнить у... как их там... Джона и Кэти. Мы виделись с ними на вечеринке несколько лет назад. Они меня знают.
— Джон Риз? — заторможено переспросила она. Как и предполагалось, на этом огромном этаже оказался некто с таким распространенным именем, как Джон, но, тем не менее, я выдохнула с облегчением.
— Наверное. Я не спрашивала фамилии.
— Высокий... с каштановыми волосами?
— Именно.
— Э-э... минуточку. — Она отложила трубку и, поднявшись из-за стола, дико улыбнулась.
Чего и следовало ожидать: она вышла из-за стола и направилась в сторону открытых офисов, даже не взглянув в ту сторону, где я скрывалась. Пошла искать Джона Риза.
Я убрала краденый телефон обратно в карман. При первой же возможности надо от него избавиться. Экран мигнул в последний раз и погас. Убедившись, что секретарша ушла — учитывая количество людей в офисах, поиски Джона подарят мне как минимум несколько минут — я вышла из укрытия и подкралась к двери кабинета Генри. Потратила секунду на быстрое сканирование взглядом двух соседних офисов. Никого. Большие шишки, владеющие отдельными кабинетами с огромными окнами, видимо, имели привилегию приходить на работу позднее. Как удачно. Конечно, можно сделать все без лишнего шума, однако гораздо удобнее, когда нет лишних ушей и есть возможность расшевелить фантазию.
Тут мне в голову пришла очередная мысль, которую раньше я даже не рассматривала — а что, если бы Генри Моррисон не пришел в офис в столь ранее время? Если бы я пришла, а он просто не появился? По коже пробежали мурашки.
Но все в порядке, подумала я — не стоит обдумывать если бы да кабы. Он на месте, в отличие от своих соседей. Удача от меня не отвернулась.
Вынырнув из собственных мыслей, я распахнула дверь и вошла внутрь.
Меня настигло неожиданное дежавю, словно я снова входила в гримерку Черри; и это далеко не хорошо. Мотнув головой, избавилась от наваждения; не думать об этом сейчас — это ничего не значит.
И вон он, мой герой Генри Моррисон, стоит у окна.
Он осматривал Лондон с видом усталого короля. Одна рука в кармане, другая прижимала телефон к уху. Он молча слушал своего собеседника. Меня не заметил. Я замерла. Рукой в перчатке ощупала дверь в поисках замка и не нашла его. Дверь нельзя было запереть изнутри. Ладно, разберусь.
Моего присутствия он не ощутил. Я замерла призраком, опустив руки на бедра, губ коснулась легкая улыбка. Осмотрелась в поисках камер и убедилась, что их в здании действительно не было, за исключением лобби.
— Мы не можем себе этого позволить, — тягуче произнес Генри Моррисон. — Нет.
Еще долгий миг тишины.
— Ладно, передай ему, что нельзя.
И еще.
— Просто... придумай что-нибудь.
Он завершил звонок, убрал телефон в карман пиджака и утомленно потер глаза. Бросил очередной взгляд в широкое окно, отключившись от всего мира. Я могла его понять. На мгновение возникло странное ощущение, что мы с ним в чем-то похожи.
Рабочий стол оказался антикварным, но при этом странный антураж создавала серебристая современная статуя, стоявшая на левом его краю, возле самого окна. Что-то вроде грациозно склонившегося танцовщика. Остальная мебель была холено-стильной; но на полке я заметила коллекцию потертых книг в кожаном переплете. Обстановка вне времени.
Генри Моррисон прислонился к столу, спрятав руки в карманах. От этого движения стол слегка качнуло — ручки в стеклянном стакане крутанулись вокруг своей оси и монитор компьютера мигнул.
Лондон охватил холодный утренний свет, бликующий от окон, воды и металла. Он словно драгоценный камень ловил своими гранями лучи солнца и отбрасывал их во все стороны. По небу плыли облака, но вдали на горизонте. Безупречный день. Генри вздохнул.