Я заснула почти мгновенно. Но в краткий миг до того я почувствовала, как мама, присев рядышком, гладила меня по голове такими теплыми, нежными, родными руками.
Эти руки внушали безопасность, и благодарность, и дарили ощущение дома.
Она тихо напевала детскую песенку.
— Три слепых мышонка, три слепых мышонка...
Я подошла к отделению полиции Челси, вооруженная выпечкой и улыбкой.
Передо мной возвышалось здание из красного кирпича, выглядящее очень чинно, ясно намекающее, что юмору за этими стенами места нет. Парадный вход охраняла каменная статуя собаки, сидящей с радостно открытой пастью и протянутой лапой, она будто хотела сбросить с себя бетон и поиграть. На миг я замерла, очарованная ей. Но затем пошла дальше.
Я думала, мне придется спрашивать Алекса, что довольно-таки щекотливо, но удача повернулась ко мне лицом. Когда я входила в здание, он как раз выходил. Он увидел меня и замер на долю секунды, а потом неловко улыбнулся. Он встал, перенеся вес на одну ногу, высокий и изящный, но точно не расслабленный. Его глубоко посаженные глаза, темнеющие под длинными ресницами, тщательно изучали меня. На какое-то мгновение я застыла под его взглядом. Затем он моргнул, и я вспомнила о необходимости дышать.
Я подняла пакет с выпечкой, помахала им, таким образом распространяя сладкий аромат. И одарила его сладкой, можно сказать приторной улыбочкой.
— Здравствуйте, — сказала я.
— Э-э... здравствуй.
— Я принесла булочки. Вкусные. Из кафе на Кингс-роуд.
— Очень... мило с твоей стороны.
Я обратила внимание, что некоторые офицеры смотрят на меня, девушку в школьной форме, пялящуюся на него. И сделала вид, что ничего не заметила.
— Что ты здесь делаешь, Кит?
— Ну, я подумала, что было бы мило заглянуть к вам по пути и все такое, — сказала я, невинно глядя на него. Он вздохнул.
— Давай-ка побеседуем в другом месте, — пробормотал он и вывел меня на улицу.
Мы шли примерно полквартала, пока не нашли скамейку, на которую можно было присесть. Он сел на максимальном расстоянии и глянул на меня с подозрением. Как можно более непосредственно я протянула ему пакет. Не отводя от меня глаз, он сунул руку внутрь и достал лимонную булочку.
— Эти вкусные. Удачный выбор, — сообщила я ему. Его взгляд стал пристальным.
— Что именно тебе от меня надо? — спросил он через минуту.
— Что?
— Ты ребенок. Так для чего тебе приходить ко мне на работу? Тебе что-то надо, это точно. Но я не могу понять, что именно. Прошлым вечером тоже, я видел это...
— Эх... ну ладно... — Я нервно рассмеялась.
Вот уж точно прирожденный инспектор. У него фантастические инстинкты. Какой бы хорошей актрисой я ни была, он видел меня насквозь. Пора менять тактику. Невинность и недалекость на него не действовали.
Несмотря на попытку сохранить лицо нечитаемым, губы все равно чуть-чуть дернулись в улыбке. Алекс оказался куда интереснее, чем мне показалось при первой встрече.
— Хорошо, — сказала я, положив пакет на скамейку между нами. Мой взгляд стал более резким. Я позволила пробиться в нем уму, сбросила маску глупышки, показала ему, что лукавила. — Ты прав. Мне кое-что надо.
Он посмотрел на меня с ожиданием, его лицо осветила удовлетворенная улыбка, и это заставило меня немного отвлечься.
Я вздохнула.
— Я хочу разузнать про Идеального Убийцу.
Он усмехнулся.
— Такое не положено слушать детишкам.
— Я не ребенок.
— Нет, и еще какой.
— Ты немногим старше меня, — упрекнула я. — И я умная.
— Ум здесь ни при чем. Убийства, эта жестокость, ужасы — ты не выдержишь.
Я с трудом подавила желание расхохотаться.
— Ничего, уж как-нибудь справлюсь, — упрямо усмехнулась я.
— Твоя мама пригласила меня, потому что у тебя слишком длинный нос, ведь так? — сказал он, качая головой и при этом глядя немного насмешливо.
Я тихо усмехнулась.
— Да, типа того.
— Прости. Ничем не могу помочь. Да и в любом случае, это против правил.
Поднявшись, он подпихнул пакет ко мне. Он попробовал булочку.
— Вкусно, — улыбнулся он. — Прости, но я не могу удовлетворить твою просьбу. Тебе стоит выбросить это из головы. Хотя у меня впечатление, что у тебя есть голова на плечах, так что, возможно, мне не стоит волноваться на твой счет, а?
— Хотелось бы так думать, — отозвалась я.
Он слабо махнул мне рукой и отступил на несколько шагов.
— Когда вырастешь, если захочешь работать в полиции, позвони мне.
— У меня нет твоего номера, — дерзко указала я.
— О. — Он сделал паузу, вздохнул снисходительно, как старший братец, и пошел обратно ко мне. Вытащив листок бумаги и ручку из черной сумки, висящей на боку, он накарябал свой номер телефона и передал его мне.
— Набери мне через несколько лет, — сказал он, равнодушно улыбаясь. И совершенно неискренне.
Я хмуро уставилась на листок. Уже что-то, но все равно мало. Надо держать этого парня как можно ближе. Я начала читать. Мне мало просто знать своего врага. Нужно с ним сблизиться.