- И смекать, боярин, нечего. Пойду на кружало, - чай они еще там бражничают, и скажу им. Так они так-то сгинут отсюда!..
- Дело! Так поспешай. Егорка!
- Твой раб, боярин! - ответил дьяк, низко кланяясь и пятясь исчез за дверью.
Воевода облегченно вздохнул и прошел в терем к жене своей.
Та еще не ложилась спать и клала земные поклоны в молельной, когда воевода окликнул ее; она обернулась.
Это была высокая, сухая женщина, с черным, цыганского типа лицом, с злыми глазами и тонкими губами.
- Что еще? - спросила она грубо.
Воевода вздохнул.
- Ох, Матрена, сказал он, - скаредное дело с тобою мы учинили! Беда нам будет.
- Говори толком, Бога для! - нетерпеливо крикнула Матрена. - Что еще неладно? Али купцы...
- Купцы пишто... Что купцы?.. Князь Теряев-то нашему боярину грамотку прислал...
- Ну? - Лицо Матрены приняло сосредоточенное выражение.
Пишет, что евойного сына скрали. Сыск просит сделать...
- Эх! - вздохнув успокоилась Матрена. - А ты что ж думал, что князь этакое дело да так и оставит? Эх голова, голова!
- Не то, Матрена, а как здесь эти самые скоморохи и их Сипунов возьмет...
- А ты дьяка напередки пошли...
- Я и то! Егорка-то уже побег...
- Матрена опять вздохнула с облегчением.
- Так о чем ты гнусишь-то?
- А о том, что занапрасно все это: я боярину-то закинул, так оно так-то повернул мне слово! - воевода сокрушенно махнул рукой. - Не отдаст он своей Ольги за нашего Ванюшу, ни в жисть!
- Дурак! - гневно сказала Матрена. - Ей-то еще четыре годика. О чем говорить загодя? Иди спать лучше!
Она гневно покачала головой и прибавила:
- Лишь бы у князя сыновей не было, а то мое уже дело...
- Мальчонка-то жаль... - вздохнул воевода.
Жена его презрительно усмехнулась.
- Эх, горе-воевода! Тебе бы в мамки идти, а не на воеводстве быть, сказала она.
Воевода снова вздохнул и стал креститься на образа.
14
Опоздал дьяк Егор Егорович. Когда он вошел запыхавшись в кружало, там еще все гости были в великом смущенье.
- Слышь, заговорил пыхтя дьяк, - скоморохи, что из Москвы, не здесь ли?
Целовальник низко ему поклонился и ответил:
- Были здесь, господин честной, только сейчас их от нас забрали.
- Кто, куда? - Дьяк выпучил глаза и грузно упал на скамейку.
- Надо-быть, по какому татебному делу, - ответил кланяясь целовальник: - приходили стрельцы и отвели по приказу судебного старосты. В яму полагать надо!
- В яму, в яму! - передразнил его дьяк.
- Что глаза-то таращишь? Не видишь, что испить хочу! Борода тоже!
Целовальник со всех ног бросился исполнять приказ дьяка и поставил перед ним целую ендову меда, а гости тем временем, боясь нового соседства, друг за другом оставили кружало.
- В яму! - ворчал недовольно дьяк. - Нет, чтобы спрятать их, голова с мозгом! А теперь перед воеводою я в ответе. У-у, песьи дети! Так и норовят дьяка своего подвести. Ну, да ты у меня погоди! Изловлю я тебя с табашным зельем, отрежу твой длинный нос!
Целовальник в страхе даже ухватился за свой нос и стал торопливо кланяться дьяку.
- За что гнев твой? - заголосил он жалобно. - Сам знаешь, что и я, и животишки мои, все в твоей руке. Я ли скуп для тебя? А ты не за что грозишь мне!
- Погоди вот ужо! - бурлил и грозил дьяк, притягивая мед и в тоже время думая, как бы ему обелиться перед воеводою.
А с задержанием скоморохов поспешил Андреев, радея о друзьях своих. Едва он услыхал от губного старосты про скоморохов, как тотчас послал в кружало стрельцов, чтобы схватить их.
- Их было трое из тех, что посетили двор князя Теряева, хотя ни один из них не знал про кражу княжеского сына. Их тот-час привели в разбойный приказ и всех троих заперли в клеть до утра.
- Они сели на грязный, вонючий пол и сперва стали догадываться, за что их взяли, потом ругаться, а там, чуя беду неминучую, горько заплакали.
- На другое утро, ни свет, ни заря, губной староста Сипунов оповестил боярина, что скоморошные люди забраны, и коли будет его желание, пусть придет в губную избу, чтобы вместе допрос чинить этим ворам.
Терехов велел поднести посланцу ковшик пенника, сказал что будет, и сейчас же после заутрени, наскоро отдав приказание управителю, оделся в темный будний кафтан и важно опираясь на палку, пошел в губную избу, - она же служила, так сказать, и местным разбойным приказом.
Там уже ждал его губной староста.
- Здраву быть! - сказал кланяясь Терехов.
- И тебе, боярин! - ответил Сапунов. - Там их и допрашивать станем!