Каролина краснея протянула ему руку.
- Мы скоро увидимся с вами, - сказала она ему.
Эхе просиял и несколько раз кивнул головой, потом вдруг порывисто нагнулся, поцеловал Каролину и выбежал из горницы.
Также втроем скакали Эхе, князь и Антон назад из Москвы в вотчину, только в седле у князя сидел еще его сын, который несмотря на бег коня, всю дорогу говорил без умолку.
Все ужасы, пережитые им, как бы не коснулись его, и он рассказывал про мальчиков, каких видел в темном сарае, про скоморохов и наконец про добрых немцев с простотою ребенка, передающего свои несложные впечатления.
Князь слушал его лепет и страстно прижимал его к своей груди левой рукой.
- Мамка-то как обрадуется! - говорил он время от времени.
- А она плакала?
- Все время!..
- И мне скучно было, - вздыхал маленький Миша.
- Теперь не будет, Михайлушка! - ласково говорил ему князь, и суровое лицо его смягчилось нежной улыбкой.
- Едут!.. - заорал во все горло Акимка, чуть не кубарем скатываясь со сторожевой башенки.
- Едут!.. - закричал Влас, бросаясь к терему.
- Едут!.. - подхватила Наталья, вбегая в горенку к княгини.
Они слыхали разговоры Эхе, присутствовали на допросе дворни, видели спешный отъезд князя, его радостное лицо, и с догадливостью дворовых людей смекнули, что князь уехал за сыном.
Эту догадку Наталья осторожно передала княгине, которая только с сомнением покачала головой, но все же сердце ее не могло не поддаться надежде, и она горела, думая про себя радостную и тревожную думу.
Увидит она своего Мишеньку, только каким? Слыхала она рассказы про скоморошьих детей краденых: им и руки вырывают, и ноги ломают, и слепят их.
- Едут!.. - закричала Наталья.
Княгиня быстро встала из-за пялец, но силы тут же оставили ее, и она побледнев опустилась на пол.
Наталья быстро схватила в руки рукомойник и, набрав воды в рот, обрызгала ею княгиню.
- Матушка, - завопила она, - до того ли теперь! Радоваться надо! Эй, девки, берите княгинюшку, вздымайте за рученьки!
Две дворовые девушки вбежали и подхватили княгиню. Она оправилась и улыбалась, только бледное лицо выдавало ее волнение.
- Ведите меня на красное крыльцо! - прибавила она.
Девушки осторожно вывели ее, а князь уже въезжал в растворенные настеж ворота на широкий двор, на котором толпилась радостная дворня.
Князь осадил коня, спрыгнул с него и, подняв высоко своего сына, радостный пошел к крыльцу.
- Вот тебе, княгинюшка, сын наш! Живой и здравый! Радуйся! - сказал он, ставя сына на верхнюю ступеньку.
- Мамка!
- Мишенька мой! - слились два возгласа, и княгиня, упав на колени перед мальчуганом, целовала его и обливала слезами. Побледневшее и осунувшее лицо ее светилось неземным счастьем. Смоченные слезами большие глаза ее сияли, как звезды.
Видя ее радость, князь отвернулся и смахнул с ресниц невольной набежавшие слезы. Чтобы скрыть волнение свое, он обернулся к дворне и сказал:
- Пить вам на радостях наших мед да пиво сегодня! Дарю всем сукна на платье, а девкам ленты в косы! Радуйтесь с нами, да вперед...
И он шутливо пригрозил плеткой.
- Живи, князь с княгинюшкой на радость! - закричали дворовые.
Князь подозвал Эхе.
- А тебя, добрый человек, не знаю чем и жаловать, - сказал он. - Звал я к себе и тебя и немчина. Дам я вам срубы и землицы отведу, а ты, если захочешь, живи при нас и заодно воинскому искусству обучай моего Михалку. По гроб тебя не оставлю!
Эхе схватил руку князя и порывисто прижал ее к своим губам.
- На всю жизнь служить буду! - горячо ответил он. - Думал в Стокгольм ехать. Не надо теперь Стокгольм! Только... - начал он.
- Что еще? - спросил князь.
- Меня полковник Лесли в Рязань посылал, стрельцов учить, а я...
- Будешь сына моего учить! - с улыбкой перебил князь. - Не бойся! Я в Рязань отписку дам, а Леслею сам скажу!..
Эхе успокоился и улыбнулся.
- А будет война, со мной пойдешь! - добавил князь.
В вотчине князя царила шумная радость. Княгиня в ноги поклонилась князю и обняла его колени.
- Простишь ли ты меня, окоянную, что не досмотрела?... - сказала она.
- Бог с тобой! - взволнованно сказал князь, поднимая жену. Теперь надо бога благодарить. Стой! Я обет дал выстроить у нас церковку Николаю Чудотворцу! Пойдем помолимся!
- Помолимся! - радостно ответила княгиня.
Князь послал нарочного за священником для молебна. К вечеру приехал священник.
В то время было много священников, оставшихся после московского разорения без церкви. Они ютились при чужих приходах, выходили днем на базар, и иной священник за калач служил молебен, а за алтын обедню.
Седенький, в лаптях и онучах, в рваной, заплатанной рясе, с бородкою клинушком, он робко переступил порог княжеских хором и дрожащей рукой благословил князя с княгиней.
Князь поклонился ему в землю, потом принял благословение, поцеловал ему руку и сказал: